– Без жертв, – ответил он.
– Что пили?
– Алиготе. Две бутылки уговорили.
– Что ели? – продолжала Света все с той же настойчивостью.
– Чебуреками Аделаида угощала.
– Хорошие чебуреки?
– Они были хороши хотя бы тем, что горячие.
– Неужели сама жарила?
– Да нет, с набережной принесла.
– Сама бегала за чебуреками?!
– Света... Скажи прямо, что ты хочешь узнать?
– Да ничего... Просто я подумала, что дама, которая называет себя Аделаидой, вроде бы не должна бегать по набережной в поисках чебуреков для случайных гостей.
– А, вон ты о чем... Есть там у нее мужичок на подхвате... Не то плиточник, не то охранник, не то официант... Всего понемножку. Вот его она, наверно, и посылала.
– Как его зовут?
– Как зовут... – Андрей задумался. – Костей вроде.
– Много народу было? – Света спросила равнодушным тоном, но чувствовалось, что это безразличие далось ей нелегко.
– Да нет... Мы с Равилем, Аделаида с Жорой... Ну и этот... Костя.
– Весело было? – Слова были пустоватыми, да и Света, похоже, не ожидала ответа – идя рядом с Андреем по набережной, она просто рассматривала встречных.
– Какое веселье, о чем ты говоришь! – уже с легкой досадой ответил Андрей. Он не понимал этого подробного расспроса. – Выпили вино, съели чебуреки, потрепались ни о чем... И разошлись. Равиль пошел в наш номер к Вере, а я вот к тебе рванул.
– Боялся, что не застанешь?
– Не то чтобы боялся... Опасался.
– Равиль сказал тебе что-нибудь интересное?
– С тобой поговорить хочет.
– О чем?
– О погоде.
– Андрей, я не шучу. Я давно уже не шучу. Как-то не шутится мне последнее время, если ты заметил.
– Хорошо... Он выразился немного иначе... Надо бы со Светой поработать – так он сказал.
– Поработаем.
– Значит, не возражаешь?
– Уж если приехал человек в такую даль, зачем его огорчать... Пусть полюбопытствует. А этот... Костя... Тоже пил?
– Костя... – Андрей задумался. – Равиль точно не пил... А Костя... Даже не помню, не обратил внимания.
– Ты сегодня ко мне?
– Так мы вроде договорились?
– Кажется, я начинаю к тебе привыкать. Это плохо.
– Почему?
– Отвыкать тяжело.
– Не отвыкай.
– Ты это... Андрюшенька... Словами-то не бросайся, ладно?
– А что... Я уже в этом замечен?
– Да пока вроде держишься... Это я так, на всякий случай. Как первое серьезное предупреждение.
Разговаривая, они пересекли темный безлюдный парк бывшего Дома творчества бывших писателей, вышли на центральную улицу и оказались ярко освещенными уличными фонарями, рекламами, витринами. Не сговариваясь, остановились у ряда киосков и некоторое время просто смотрели на проносящиеся мимо машины.
– Как поступим? – спросил Андрей.
– Чего спрашивать, сам знаешь... Как обычно.
– Чекушку? Поллитровку?
– Ха! – воскликнула Света. – Хочешь откровенно? И то, и другое. Одну бутылку сейчас, вторую утром. Что-то на свежем морском воздухе я стала плохо пьянеть.
– Ты не стала плохо пьянеть, ты стала лучше держать удар.
– Андрюшенька... Я не хочу держать удар, у меня больше нет сил держать удар, – плачущим голосом протянула Света.
– Знаешь, – Андрей пошарил по карманам, – кажется, на две емкости у меня не хватит денег...
– Не валяй дурака... Зачем тебе деньги... Тебе и так дадут. У тебя хорошая репутация.
– Думаешь, продавец в этом киоске меня знает?
– Ха! – Света подошла к киоску, заглянула в маленькое, размером со стандартную книгу, окошко. – Наденька, будь добра... Под ответственность этого гражданина... Посмотри на него...
– Да уж насмотрелась!
– Дай мне два коньяка... Большую и маленькую. Только не самую большую и не самую маленькую, поняла?
– Света, я не поняла, я привыкла, – рассмеялась продавщица с маленьким личиком, обрамленным темными кудряшками. – Сколько звездочек?
– В такую ночь не жлобятся, да, Андрюшенька? – Света оглянулась на Андрея.
– Света, ну скажи, как можно с тобой не согласиться в такую ночь!
– А в какую ночь со мной можно не соглашаться? У тебя были такие ночи?
– И не будет! – заверил Андрей твердым голосом.
Утром прозвенел телефонный звонок, и бывший мент Воеводин произнес голосом спокойным, но непоколебимым:
– Андрей... Значит, так... Докладываю обстановку... Через час в нашей милиции тебя будет ждать следователь из Феодосии. Тот самый, который ведет это дело. Надо быть.
– Буду, – сказал Андрей.
– Мужик он наш, коктебельский. Тайны следствия открывать не принято, но, думаю, для нас сделает исключение. Знаешь, где милиция?
– Добрые люди подскажут.
– Ты осторожнее с добрыми людьми. Милиция на улице Ленина, на противоположной стороне от дегустационного зала. Знаешь, что по этому поводу сказал Жора?
Кто был на дне, кто был в огне,
В том дегустационном зале...
Сказали – истина в вине,
А вот в каком – не указали.
– Святая правда! – воскликнул Андрей.
– Следователя зовут Олег Иванович Долгов. Можешь не записывать – он сам напомнит. Света похмелилась?
– Собирается, – Андрей покосился на Свету.
– А ты?
– Воздержался.
– Это правильно. Продолжайте в том же духе. Увидимся через час. – И Воеводин положил трубку.
– Кто это был? – спросила Света.
– Воеводин.
– Тоже колотится?
– Переживает, – поправил Андрей.
– А ему-то чего?
– Бывшая профессия обязывает.
– Да ладно тебе, – Света махнула рукой. – Выпьешь?
– Нельзя. Мы с ним в милиции должны встретиться.
– А когда же Равиль?
– После милиции.
– Тогда все. Завязали. – Света решительно отнесла бутылку в холодильник.
– Вообще-то коньяк в холодильник не ставят, коньяк не должен быть слишком холодным.
– Андрей... Тебе не противно быть таким умным?
– С тобой я принимаю себя любым, – усмехнулся Андрей.
