Почему откровенная реплика о том, что ею может заинтересоваться милиция, заставила ее горько плакать? Ведь о чем-то похожем она задумывалась давно — не с первых дней ее сожительства с Антоном Сапиным, но что спустя месяц-другой начала задумываться — это правда.
— Ты просто мелкая домохозяйка! — возмущалась Белла. — Разве настоящая жизнь для тебя? Тебе сериалы смотреть бы!
И теперь, плача, она не совсем понимала, чего ей хочется: чтобы ее не трогала милиция, чтобы милиция отстала от Антона или чтобы Антон никогда больше не возникал в ее жизни?
А ведь он' бежал из тюрьмы! Он может возникнуть! И не исключено, что это свершится сегодня, через час, через минуту…
Но время шло, а Антон все не появлялся, оставляя Ритуле ее переживания и сомнения. И отчего-то становилось легче дышать. Ясно, что он не так прост, чтобы заходить в ее домик, где его тотчас повязали бы. Наверняка у него есть другое место, где можно скрыться…
20 февраля, 11.26. Денис Грязнов
Настя любила вести себя непредсказуемо. Возможно, она считала, что непредсказуемость придает женщине очарование. Во всяком случае, Денис не нашел ничего очаровательного в том, что мобильный телефон соединил его с Москвой в тот драматический момент, когда глориевцы (плюс азартная Галя Романова) обсуждали план операции под условным названием «Контрзаложник». После того как посланник Зубра погиб, прежнюю тактику требовалось отбросить, и весьма заманчиво было накрутить бандитам хвост, накормив их кашей, которую они сами заварили. Так что для выяснения отношений с Настей, мягко говоря, был неподходящий момент.
— Алло! — свирепо крикнул в трубку Денис, узнав молчание Насти. Представьте себе, она еще не успела ничего сказать, а он ее уже узнал — по тому моменту мягкого влажного молчания, которое всегда сливалось в его воображении с ее полными губами. — Я занят, у меня важное совещание!
— Алло, Денисик, — смущенно заворковала Настя, — я не хочу тебя отвлекать, сейчас положу трубку. Я просто позвонила, чтобы попросить прощения. В прошлый раз мы с тобой не очень хорошо поговорили…
— Ну что ты, что ты, Настя. — Денис взял на полтона ниже, хотя в голосе его угадывалось раздражение делового мужчины, к которому лезут со всякими глупостями. — Я не сержусь. Я в самом деле тогда выпил.
Сотрудники ЧОП «Глория» в это время сидели, окружая директора, и с серьезным видом слушали, как их начальник докладывает далекой Насте о том, что выпил. Обстановка приобретала черты абсурдности, с ней надо было срочно что-то решать.
— Я тоже тогда была страшно уставшая, целый день на работе, к тому же еще худкомиссия… Одним словом, я тебя очень прошу: не сердись!
— Да не сержусь я, не сержусь! — Тон голоса Дениса вновь неуклонно пополз вверх, точно ртуть в термометре, определяющем разогрев парового котла. — Настя, в другой раз мы обязательно поговорим подольше, и ты убедишься, что я не сержусь. Но сейчас я и правда занят. Пока. Целую.
Неизвестно, что об этом подумала Настя, но она изобразила своими полными алыми губами (как же явственно они представляются Денису!) поцелуйный звук, который тотчас сменили короткие гудки.
Ну вот, снова между ними возникли трения… А ведь как хорошо было в первые месяцы их знакомства! Денис пребывал в священной уверенности, что из Насти со временем получится отличная, терпеливая и понимающая, жена директора частного охранного предприятия, работа которого продолжается круглые сутки без уверенности, что дорогие заказчики или дорогие сотрудники не выдернут начальника среди ночи из супружеской постели. Настя старательно играла роль терпеливой и понимающей. Правда, и тогда мобильник Дениса, омрачавший требовательными трелями их интим, вызывал у нее плохо скрываемое раздражение, но она крепилась. А как только поселились в одной квартире, фактически стали жить как муж и жена, тут-то и начались неприятности. Открыто или путем едких намеков Денису давали понять, что не родилась на свет женщина, способная выносить сосуществование с частным сыщиком, и, если ему подвернулась Настя, готовая вынести невыносимое, ему надлежит круглосуточно благодарить Бога за подобное счастье. А если он мало того что не благодарит, так еще и скандалит из-за непоглаженных брюк или неразогретого ужина — какой кошмар! Какой наглец!
— Это Настя. — Денис чувствовал себя перед окружающими, словно голый, и попытался хоть как-то прикрыть наготу фиговым листочком объяснений. — Моя невеста. Тоже барнаульская, как и я. Она обо мне волнуется. Знает, что мы тут не в бирюльки играем… Да, ну так на чем же мы остановились? На том, что погибший в дорожно-транспортном происшествии опознан как Тарас Слесарен ко… Ну от этого уже толку мало.
— Здоровенную свинью подложил нам бравый Бедоидзе, — хмыкнул Голованов.
— Ладно, не будем критиковать действия милиции, не за этим мы собрались. Если мы осуществим то, что я вам предлагаю, никакое наблюдение не понадобится. Но для этого нам потребуется база — в общем, потайное место в пределах Сочи или, лучше, в окрестностях. Предлагаю привлечь местный угрозыск…
— Предлагаю не привлекать, — возразил Агеев. — В предыдущих совместных действиях их помощь никакой пользы не принесла. Один вред. У нас же есть знакомые местные жители.
— Например?
— Ну вот этот мужик, у которого ресторан со свиньями. Очень положительный субъект.
— Пафнутьев? — задумался Денис. — Как-то я в нем сомневаюсь…
— А надо, Денис Андреич, не сомневаться, а проверить.
Денис поймал на себе медлительный проникновенный взгляд карих очей Гали Романовой. Странное дело, складывалось впечатление, что она так смотрит на него, не отрываясь, уже давно, начиная с того момента, когда он откликнулся на звонок Насти. Смотрит, как на несмышленыша, который разбил коленку и которого нужно пожалеть… С какой стати? Ей — его жалеть? Денис всегда считал Галю отличным товарищем, а товарищ — это нечто надежное и бесполое, но этот типично женский, исполненный жалости (возможно, не конкретно к нему, а ко всем мужчинам или к миру в целом) взгляд каким-то образом его задел. Ох уж эти прилежные девушки, завзятые отличницы со склонностью к полноте! Личное счастье для них проблематично, они отодвигают его в сияющее будущее, заполняя настоящее карьерным ростом, просмотром сентиментальных фильмов и посиделками с такими же прилежными, эрудированными и не слишком счастливыми подругами. Уж не задело ли Галю то, что он при всех признал Настю своей невестой? Может быть, она считает, что, если она жертвует личной жизнью во имя защиты закона, все остальные должны поступать так же? Ну нет, иначе в ее взгляде не плескалось бы столько жалости… Оставив всякие попытки проникнуть в женскую логику, Денис выбросил эти мысли из головы и вернулся на грешную землю, а именно — к разработке плана операции «Контрзаложник».
— Кстати, — обратился Денис к Гале, — Грязнову и Турецкому — ни слова.
— Но как же мы можем не поставить их в известность? — возразила Галя.
— Не можем, — признал Денис, — но и раскрывать сразу все карты было бы нецелесообразно. Если они узнают все заранее… как бы это получше объяснить…
