— Нам придется сказать им, куда они идут, Гер. Нам
просто необходимо сообщить им, где будет война, прежде чем они отправятся в
поход.
Гер пожал плечами.
— Скажи им, что они идут в какой-нибудь Фидл-Фадл или
Гиппети-Гоп сражаться против каких-нибудь визбангов или фурплениан. Придумай
какие-нибудь названия. Насколько я понимаю, арумцам все равно, где воевать и с
кем. Все, что их интересует, — это жалованье.
— Я знал: что-то в этой идее не так, — с триумфом
в голосе произнес Альтал.
— Что я упустил? — Гер казался несколько
удрученным.
— Ты только что произнес неприятное слово “жалованье”,
Гер. Как только они выступят в поход, мне придется начать платить.
— Но ты будешь платить за время, которое прошло
снаружи, а там оно короче, чем здесь, а может быть, длиннее. Если ты хорошенько
посчитаешь, думаю, ты обнаружишь, что платишь меньше. Кроме того, ты же сказал,
что, когда ты спустился в тот подвал, где лежит золото, свет твоего фонаря даже
не достал до стен. Если этот подвал такой большой, у тебя столько золота, что
оно уже просто не имеет никакого значения.
Альтал уставился на мальчика. Настойчивость, с которой Генд
отдавал приказы Пехалю, явно говорила о том, что он боится. Альтал полагал, что
Генд боится его. Очевидно, это было не совсем так. Этот взъерошенный мальчишка,
который еще не отпраздновал даже десятого своего дня рождения, был тем
человеком, которого в действительности боялся Генд.
— Все хорошо, Алти, — прошептал голос Эмми в его
мозгу. — Я все равно люблю тебя — несмотря на то, что кто-то тебя
превзошел.
— В Аруме есть воины получше, чем клан Гуити, мой
вождь, — говорил Халор чисто выбритому Альброну несколько часов спустя,
находясь в его кабинете, — но в строительстве полевых укреплений им нет
равных.
Альброн кивнул.
— Гуити это устраивает, — заметил он. — Он
обожает сидеть на месте, лишь бы платили не за сделанную работу, а по дням. Его
люди гораздо лучше управляются с лопатой, нежели с мечом.
Халор кивнул.
— Мне они не очень нравятся, но в такой ситуации они
как раз то, что мне нужно. Мне не нужен такой, как Твенгор. Для такого рода
сражения он слишком непредсказуем.
— Какова твоя общая стратегия, сержант? — спросил
Альброн.
— Я еще не продумал все детали, мой вождь, но я
приготовил для Пехаля и Гелты несколько сюрпризов.
— Да?
— Как оказалось, векти не такие уж кроткие овечки, как
мы думали. Когда речь идет о защите их скота, они довольно воинственны. Они
используют рогатки — я говорю не о какой-то детской игрушке. Мы встретили
одного молодого забияку, который убил троих всадников Пехаля, когда те напали
на его стадо.
— Из рогатки? — удивился Альброн.
— Камнем, пущенным между глаз, можно убить человека —
или лошадь — даже быстрее, чем мечом в живот, мой вождь. Ансу, которыми
командует Гелта, — всадники, и это меня несколько беспокоило. Но теперь я
спокоен. Ансу могут начать свою атаку верхом на лошадях, но когда они доберутся
до окопов, они будут уже пешими. То есть этим ансу, которые ничего не понимают
в тактике пешего боя, придется во время атаки взбираться на холм пешком.
— Остроумно, сержант.
— Это только начало, мой вождь. Я собираюсь поставить
клан старого Делура где-нибудь неподалеку от поля сражения на западной стороне,
а также найму в Плаканде кавалерию. Я знаком там с некоторыми людьми: плакандцы
даже лучшие наездники, чем ансу. Они рассредоточатся вдоль восточного края
Векти. У них есть неделя, так что когда начнется битва, они будут на месте.
Пусть отряды Пехаля хорошенько измотаются, пытаясь атаковать укрепления Гуити,
а затем я дам сигнал людям Делура и плакандцам, и они накинутся на ансу с тыла.
Думаю, уцелеют немногие, мой вождь.
— Блестяще, Халор! Блестяще!
— Мне и самому нравится, вождь. Только мне хотелось бы
позаимствовать мужа твоей сестры, Мельгора. Мне придется носиться повсюду как
угорелому, чтобы привести все в движение, а вождь Гуити советует своим людям не
торопиться, когда они роют окопы. Думаю, мне нужен кто-нибудь, кто бы иногда
помахивал над ними кнутом. Эти укрепления нужно непременно построить за неделю
— даже если ради этого бедному Гуити с его приплюснутым лицом придется обойтись
урезанным жалованьем.
— Я об этом позабочусь, сержант, — сказал Альброн,
очевидно, пытаясь произнести это как можно небрежней.
— Что вы сказали?
— Думаю, мне пора уже самому “промочить ноги”, Халор.
Здесь я только и занимаюсь тем, что решаю финансовые дела. Знаешь, с тех пор
как отец мой умер, я ведь никогда не принимал участие ни в одной из войн, куда
посылал тебя сражаться. Я устал быть только деловым человеком. Я хочу быть
настоящим арумцем.
— Вы не слишком для этого годитесь, Альброн, —
прямо сказал своему вождю Халор.
— Я быстро схватываю, Халор. Нравится тебе это или нет,
но я вождь, и я отправляюсь в Векти махать кнутом над копателями Гуити.
Халор поморщился.
— Может, все-таки возьмете с собой Мельгора в качестве
советника, мой вождь, — пусть разомнет мускулы, когда какой-нибудь
соплеменник Гуити начнет вступать с вами в споры по поводу того, как много
времени занимает выбрасывание одной лопаты земли из траншеи?
— Мы не в таких уж хороших отношениях с мужем моей
сестры, Халор. Я — вождь и знаю, как отдавать приказы. Я позабочусь об окопах,
сержант. — Он по-мальчишески улыбнулся. — Я вел себя сейчас как
мальчишка — да?
— Немного. Чем это вызвано, мой вождь?
— Порывом, Халор. Несмотря на то что я столько часов
провел, складывая колонки цифр и пересчитывая столбики монет, я все равно
арумец; и, когда рога трубят сбор, во мне просыпается кровь. Это, быть может,
самая важная война в мировой истории, и я не хочу остаться не у дел.
Халор вздохнул.
— Нет, мой вождь, — сказал он, смирившись, —
думаю, вы не останетесь.
На следующий день рано утром Элиар вернулся из Кейвона.
— Экзарху Юдону все это не очень нравится, —
доложил он. — Полагаю, он думал, что никому из его пастухов не придется
участвовать ни в каких сражениях. Ему и впрямь нравится, когда за него все
делают другие. Однако Бхейду удалось изменить его мнение.
— Правда? — удивился Альтал?
