— Это была моя идея… ну, почти, — ответил ему
Гер. — Я все еще думал по поводу дверей. Ведь через двери можно проходить
и в ту, и в другую сторону, верно? И тот, кто ее открывает, просто вынужден
встать прямо позади нее, так? Если в тот момент, когда Хном откроет дверь, на
него со скалы шмякнется камень, он, вероятнее всего, попадет ему прямо в
голову. А если выбить Хному мозги, у злых людей больше не будет дверей, и мы
снова будем равны. Я сказал Салкану, что, если бросать камни вокруг утесов на
склоне, то рано или поздно в кого-нибудь попадешь, и он вскрикнет. Таким
образом люди мистера Гебхеля будут в некотором смысле предупреждены о том, что
к ним подбираются какие-то злые люди. Салкан решил, что это идея хорошая, и он
так и поступил.
* * *
— Бхейд, насколько внимательно ты смотрел, когда Пехаль
появился из дверей Хнома там, в траншеях у Гебхеля? — спросил Альтал тем
же вечером.
— Я наблюдал очень внимательно, — сказал
Бхейд. — А почему ты спрашиваешь?
— Ты не заметил ничего необычного перед тем, как он
пошел в атаку?
Бхейд нахмурился.
— Ты имеешь в виду это легкое мерцание?
— Именно. Я хотел убедиться; что мне это не почудилось.
Как бы ты это описал?
— Ну, не знаю, — Бхейд подыскивал слово. —
Это похоже на то, как если бы какая-то тень пробежала, закрыв на мгновение
солнце.
— Очень похоже, — согласился Альтал. — Я не
могу сказать это со всей уверенностью, поскольку Эмми не станет сейчас со мной
разговаривать, но не удивлюсь, если такое происходит всякий раз, когда кто-то
использует двери.
— Это может происходить оттого, что освещение по ту и
другую сторону двери не одинаковое, Альтал. По одну сторону двери может быть
светлее или темнее, чем по другую.
— Возможно, этим оно и объясняется. Во всяком случае, у
меня есть твердое подозрение, что так происходит каждый раз. Раньше мы этого не
замечали, потому что сами были в гуще событий, но это мерцание, возможно, будет
единственным предупреждением, которое мы получим перед нападением противника.
Большую часть ночи люди сержанта Гебхеля были заняты
возведением перед входом в пещеру крепкой стены, которая далее уходила к
восточной и западной сторонам утеса.
— Они ужасно быстро работают, да? — заметил Гер.
— У них большой опыт, — ответил Альтал.
— Так ведутся все войны, — предположил Гер. —
Одни строят стены или баррикады, а другие пытаются их разрушить.
— Это часть долгой и печальной истории
человечества, — грустно сказал ему Бхейд. — Рано или поздно каждый
пытается придумать что-нибудь такое, чтобы отгородиться от остальных.
— А вот Эмми уже давно об этом позаботилась, —
сказал Гер. — Никто не может проникнуть в ее Дом, если она этого не хочет.
Бхейд кивнул в знак согласия.
— Та пропасть у нее перед входной дверью несколько
обескураживает посетителей. На самом деле это разновидность крепостного рва,
которыми окружены многие крепости.
— Что такое ров?
— Это что-то вроде траншеи, наполненной водой.
— Это наверняка здорово мешает проникнуть внутрь
крепости, правда? А ведь мы тоже могли бы это сделать. Я имею в виду: у Альтала
ведь есть тот источник, который находится в глубине пещеры.
Бхейд отрицательно покачал головой.
— Чтобы заполнить ров, тебе понадобится целая река,
Гер, — объяснил он.
— Подожди-ка минутку, брат Бхейд, — сказал Альтал,
поскольку внезапно его озарила идея.
— Альтал, это замечательный маленький родник, —
сказал Бхейд, — но вряд ли это река.
— Он может стать рекой, если будет больше. Думаю, мне
надо переговорить с Халором.
— Альтал, ты иногда бываешь таким же невозможным, как
Гер.
— Ну спасибо, брат Бхейд.
— Вообще-то это был не комплимент, Альтал.
— Может, и нет, Бхейд, но так уж вышло.
— Это интересная идея, Альтал, — согласился
Халор, — но как мы объясним это Гебхелю? Все его люди работают на
строительстве этой стены. Не думаю, что он согласится оторвать от работы
половину из них, чтобы выкопать ров.
— Не думаю, что мне понадобится большая помощь,
сержант, — сказал ему Альтал. — Я знаю, как выглядит ров.
— Ты собираешься выкопать его в одиночку? —
недоверчиво спросил вождь Альброн.
— У меня есть некоторые преимущества, Альброн, —
напомнил ему Альтал. — Если я скажу “ров” так, как нужно, перед стеной
Гебхеля появится ров.
— Но как ты собираешься ему это объяснить?
— Вообще-то я не собирался ничего ему объяснять. Мы все
тратим слишком много времени на всякие объяснения. Думаю, на этот раз я
попробую что-то новое. Я просто возьму и сделаю это, а если Гебхель начнет
после этого гадать, что к чему, тем хуже для него. Генд со своими людьми
начинает меня раздражать, так что, полагаю, сейчас самое время показать им, что
это не самая удачная идея с их стороны.
Гер подошел к краю обрыва на уступе скалы.
— Я думал, для того, чтобы забраться сюда, злые люди
собираются использовать двери, — сказал он.
— Не сомневаюсь, что так оно и будет, — отозвался
сержант Халор.
— Тогда почему они разбили лагерь там, на равнине? Я
вижу какие-то огоньки вдалеке. Они находятся за много миль отсюда.
— Ты уверен? — спросил Альброн.
— Сейчас ночь, мистер Альброн, и огонь — даже очень
маленький — в темноте виден издалека, особенно если стоять на таком возвышении,
как это.
— Покажи, где это, — коротко сказал Халор. —
Я больше не хочу никаких сюрпризов. Пойдемте, мой вождь. Посмотрим.
— Как ты думаешь, Двейя может передать тебе нужное
слово так же, как она это сделала в прошлый раз? — спросил Бхейд у
Альтала.
— Ей не придется этого делать, — ответил
Альтал. — На сей раз я знаю, какое слово мне нужно. У меня в запасе куча
простых слов. Это со сложными словами у меня проблемы. Все, что мне нужно, это
слово “копать”, а его я использовал много раз. Если бы там в Перкуэйне, когда
мы с тобой и с Элиаром вскрывали мою личную золотую кладовую, я поработал
головой, это могло бы здорово облегчить нам работу.
