— Я сразу же понял, что одно копье может убить только
одного человека, — скромно ответил Колейка, — да и то если попадет. Я
посоветовал Нитралу заменить стальные наконечники на глиняные горшки,
наполненные кипящей смолой. — Тут он поморщился. — Осторожнее, когда
даете советы Нитралу. Он берет хорошую, здравую идею и тут же начинает ее развивать.
Он превзошел меня в два, а то и в три раза. Ему так понравилась идея со смолой,
что он добавил туда керосин, серу и еще что-то, что его пивовары вываривают из
крепкого пива. Достаточно одной искры, чтобы эта смесь вспыхнула, а вы,
наверняка, заметили, что к каждому древку копья была привязана горящая тряпка.
Горящие люди убегали от внезапно обрушившегося огня, который захлестнул осадные
орудия, и кричали в агонии.
— Но главное в этой смеси все же смола, — пояснил
Колейка. — Кипящая смола прилипает ко всему, на что попадает, а когда
разбивается глиняный горшок, смесь разбрызгивается на всё и на всех вокруг.
После чего все это загорается от горящей тряпки. — Он бросил взгляд на
ужасную картину внизу. — Они выглядят почти как кометы в ночном небе.
Красиво, правда?
— По-моему, они такого не ожидали, — заметил
Халор.
— Думаю, нет. Мы проделали это впервые.
— А как вы достигли такой точности попадания?
— Это все Нитрал, — коротко ответил
Колейка. — Он архитектор, а это, насколько я понял, связано с вычислениями.
Он битых два дня рассказывал мне об углах отклонения, дугах, триангуляциях и
всяких числах, которые он, как дрова, складывал штабелями. Я в этом практически
ничего не понял, но он заверил меня, что все будет работать.
— По-моему, вождь Колейка, он угадал весьма
точно, — сказал Халор, указывая рукой на очаги огня вокруг осадных
орудий. — Не в службу, а в дружбу, ты не мог бы для меня выманить у него
рецепт этого зелья? У меня есть смутное подозрение, что поливание людей огнем
может оказаться быстрым способом улаживания многих споров. Ты уже разработал
детали того, как ты будешь действовать, чтобы не дать врагу выйти из боя и
двинуться на Остос?
— Если они постараются, то потеряют здесь более
половины своей армии, — сказал ему Колейка. — У задних ворот протекает
река, а Остос находится ниже по течению. Я могу послать на лодке людей, чтобы
они устраивали засады на все колонны, направляющиеся к югу, а когда осада
Мавора истощит их силы, я открою передние ворота и нападу на них, чтобы
завязался бой. Думаю, Нитралов огонь лишь добавил кое-какие последние штрихи. Я
не дам им роздыху, и у них просто не будет времени, чтобы бежать, а тут уже и
зима наступает им на пятки.
— Этого вполне достаточно, вождь Колейка, — сказал
Альтал. — Если они не доберутся до Остоса до того, как выпадет снег, мы
выиграем эту войну.
Когда Альтал, Элиар и Халор вернулись, Двейя была в башне
одна. Лицо ее было задумчивым, почти грустным, а голос, когда она заговорила,
звучал приглушенно.
— Думаю, настала пора позвать Дрейгона и Креутера,
сержант Халор, — сказала она. — Вам пора дать им сигнал к
выступлению. Нужно убедиться в том, что Гелте не удастся собрать настоящую
армию, когда она двинется на Остос. Если Лейта правильно прочла ее мысли в том
сновидении, за ее спиной будет всего лишь два полка, и нам необходимо сохранить
это положение вещей.
— Я по-прежнему не совсем понимаю, как она намерена
войти в город, имея всего два полка, — сказал Халор.
— Мы с Альталом это разузнаем, а вы с Элиаром тем
временем встретитесь с Креутером и Дрейгоном, сержант. Листья начинают желтеть,
значит, Гелте нужно поторапливаться. По-моему, нам необходимо удостовериться,
что она не приготовила какой-нибудь сюрприз.
— Здравая мысль, — согласился Халор. — Элиар,
пойдем потолкуем с Креутером и Дрейгоном.
— Слушаюсь, сержант, — ответил Элиар.
— Ты выглядишь грустной, Эм, — сказал Альтал после
того, как Элиар с сержантом вышли.
Она вздохнула.
— Осень — для меня всегда грустная пора, милый, —
ответила она. — Осенью мир стареет, и зима уже маячит где-то на
горизонте. — Она потянулась. — Пока людей еще не было, я обычно спала
всю зиму.
— Как медведи? — поразился он.
— Медведи гораздо умнее, чем кажутся, Альтал. Зимой
делать нечего, так что это хорошее время, чтобы отоспаться. Когда все
закончится, мы можем иногда это попробовать. — Затем ее лицо стало
озабоченным. — Подойди к окну, Альтал. Давай-ка немного понаблюдаем, а?
— Как скажешь, Эм.
В лагере противника под стенами Мавора царило какое-то
волнение, и это волнение концентрировалось вокруг Королевы Ночи. Гелта, похоже,
дошла до самого предела своей человекоубийственной ярости, изрыгая проклятия и
угрожающе размахивая топором. Ее пытался успокоить хорошо вооруженный
кантонский генерал, но она, по-видимому, не слушала его.
Наконец из одной палатки вышел Арган в сопровождении
закованного в черные латы некверца.
— Что это с ней сегодня, генерал Гхору? — спросил
Арган у кантонца.
— Все пошло немного не так, как она рассчитывала,
Арган, а это всегда, похоже, приводит ее в буйную ярость.
— Это вы верно заметили, — сухо сказал
Арган. — Есть ли какой-нибудь способ выйти из этого боя?
— Никаких шансов, Арган. Я не могу взять город, но если
я попытаюсь вывести свои войска, из стен города выскочат люди и уничтожат всю
мою армию. Скажите Генду, что он дал мне недостаточное количество людей, чтобы
взять этот город.
Гелта снова разразилась проклятиями.
— Успокой ее, Яхаг! — в раздражении крикнул Арган.
Спутник Аргана поднял забрало своего черного шлема и, не
обращая внимания на топор Гелты, подошел к разъяренной Королеве Ночи.
— А я думал, что все жители Неквера — демоны, —
сказал Альтал Двейе. — Но этот, кажется, — человек.
— Смотри внимательней, Альтал, — ответила она
ледяным голосом. — Это Яхаг, он хуже любого демона в Нагараше.
Альтал пристально вгляделся в человека в черных латах. У
Яхага было мертвенно-бледное лицо и ввалившиеся щеки. Глаза его были холодными
и безжизненными, а лицо — бесстрастным. Он очень спокойно сказал что-то
Королеве Ночи, и она с дрожью от него отшатнулась.
— Она его боится! — воскликнул Альтал. — Я не
думал, что Гелте знакомо такое чувство, как страх.
— Все в Нагараше боятся Яхага, Альтал, — ответила
Двейя. — По-моему, он заставляет нервничать даже Генда.
