— В обычных обстоятельствах, Двейя, иерархия будет
поддерживать мнение о том, что экзарх всего лишь “нездоров”, — ответил
он. — В любом случае большая доля повседневных вопросов решается церковной
бюрократией, так что на самом деле экзарх лишь чуть более, чем номинальный
глава. Впрочем нынешняя ситуация не совсем обычная. Крестьянское восстание в
Южном Перкуэйне — это чрезвычайное событие первостепенной важности, поэтому как
только станет ясно, что экзарх Алейкон не собирается приходить в чувство,
кто-нибудь из высокопоставленных скопасов призовет сюда экзархов Эмдаля и Юдона
на высший церковный конклав.
— Это что-то вроде совета вождей арумских
кланов? — предположил сержант Халор.
— Верно, — согласился Бхейд. — Если будет
решено, что вера в опасности, конклав сможет обойти обычные процедуры. Эмдаль и
Юдон могут заменить Алейкона или даже включить орден Коричневой Рясы в состав
своих церковных орденов. Однако я не думаю, что до этого дойдет. Это может
вызвать религиозную войну, которая перевернет весь Цивилизованный мир с ног на
голову.
— И под эту марку Арган сможет пролезть прямо на
трон, — добавил Альтал.
— Это он так думает, — не согласилась
Двейя. — Мне кажется, есть несколько возможностей. Пехаля мы уничтожили с
помощью горы сержанта Халора и реки, текущей сразу в обе стороны, а Гелту мы
заманили в Остос с помощью притворной покорности Андины. Похоже, иногда обман
приносит пользу.
— Я знал, Эм, что когда-нибудь ты придешь к тому же
образу мысли, что и я, — самодовольно сказал Альтал.
— Что-то я не совсем понимаю, — сказала Андина.
— Это старый спор, маленькая принцесса, — объяснил
Альтал. — Эмми учила меня, что правда, справедливость и мораль — это
хорошо; я же предложил научить ее лгать, плутовать и воровать. Похоже, я ее
обогнал.
Двейя пожала плечами.
— Не важно, главное, чтобы сработало, — сказала
она. — А теперь нам нужно, чтобы экзарх Алейкон продолжал видеть во сне
Нагараш. Давай вернемся в храм, брат Бхейд. Мне необходимо выяснить, кто
принимает решения от лица Черной Рясы теперь, когда Алейкон недееспособен. Мне
нужно знать о нем все, что ты сможешь раскопать, это поможет мне подтолкнуть
его к тому, чтоб вызвать Эмдаля и .Юдона. Я хочу, чтобы эти двое оказались в
Магу как можно скорее.
— Его зовут Эйозра, Альтал, — в тот же вечер
доложил Бхейд, вернувшись назад в дом графа Баскоя. — Он один из скопасов
в ордене Коричневой Рясы и копается в разных мелочах… и цифрах. Вся остальная
иерархия ненавидит его, потому что он постоянно отыскивает в их бухгалтерских
книгах всякие несоответствия. Он высок, очень худ и бледен, как призрак.
— Звучит неутешительно, — сказал Альтал. —
Обычно счетовод не обладает такой властью.
— Скопас Эйозра заведует казной ордена Коричневой Рясы,
Альтал, — сказал Бхейд, чуть улыбнувшись. — В религиозном ордене, где
господствует жадность, правила навязывает тот, у кого в руках кошелек.
— Ты прав. Как ты думаешь, что может вынудить его
позвать на помощь?
— Вероятно, чья-то расточительность. Если Двейя сможет
подтолкнуть Алейкона к тому, чтобы потратить кучу денег, Эйозра, скорее всего,
придет в ярость.
— Я поговорю об этом с Эм, — пообещал
Альтал. — Уверен, она что-нибудь придумает.
— Кажется, он приходит в себя, Эм, — доложил Альтал,
когда они с Элиаром вернулись в Дом. — Занять его чем-нибудь — это,
вероятно, лучший способ справиться с его проблемами.
— Это лучше, чем бить его об стену, — согласилась
она.
— Ты действительно это делал, Альтал? — спросил
Элиар.
— Не сильно, — ответил Альтал. — Я просто
хотел привлечь его внимание. Во всяком случае, брат Бхейд говорит, что нам
нужно расшевелить некоего скопаса Эйозру. Он держит в руках казну ордена
Коричневой Рясы, да к тому же ужасный скряга. Кажется, Бхейд полагает, что
внезапный приступ расточительности у экзарха Алейкона может заставить скопаса
Эйозру немедленно бежать за помощью к остальным экзархам.
— Может, подреставрировать мой храм? — предложила
Двейя.
Альтал с сомнением пожал плечами.
— Может быть, — сказал он. — Думаю, это зависит
от того, что у тебя на уме, Эм.
— Реставрация алтаря как-то сразу приходит на ум.
Когда-то в старые добрые времена мой алтарь был покрыт золотом. Но когда
Коричневые Рясы оккупировали мой храм, они содрали всю позолоту. Если бы я
внушила Алейкону идею вернуть позолоту на место… — она не договорила.
— Насколько я помню, алтарь там довольно
большой, — сказал Альтал. — Понадобится уйма золота, чтобы покрыть
его заново, так?
— Да, без сомнения — по крайней мере несколько тонн.
— Послушаем, что скажет на это Бхейд, но мне кажется,
это будет удачный трюк, Эм. Узнав о такой растрате золота из казны ордена
Коричневой Рясы, скопас Эйозра будет вне себя от гнева и, вероятно, со всех ног
бросится за помощью.
— Арган так или иначе сконцентрировал свои силы на этих
прибрежных городах: Эньи, Атал, Пелла и Бхаго, — доложил сержант Халор,
когда примерно через неделю они все собрались в башенной комнате. — Он
разослал агитаторов вверх по реке от Атала до Лейды и по суше от Бхаго до
Дейла, чтобы они сеяли смуту среди крестьян в этих районах.
— Как ты думаешь, сколько пройдет времени, пока он не
начнет свой поход на Магу? — спросил Бхейд.
— По крайней мере пара месяцев, — ответил
Халор. — Он не торопит события. Арган — это человек совершенно другого
толка, чем Пехаль или Гелта. Он очень осторожен. Однако я считаю, что нам
необходимо ускорить приезд обоих экзархов. Насколько я заметил, церковники
много болтают прежде, чем принять решение, — я не хотел никого обидеть,
брат Бхейд.
— Все в порядке, сержант, — отозвался Бхейд. —
Мы и впрямь частенько бываем не в меру болтливы. Может быть, это попытка
избежать принятия решений как таковых. — Он посмотрел на Двейю. —
Впрочем, сержант, наверное, прав. Думаю, мы действительно должны ускорить
приезд экзархов Эмдаля и Юдона. Им предстоит принять важные решения, а Арган
уже на подходе.
Двейя поджала губы.
— Я кое-что подправлю в воспоминаниях некоторых людей,
а затем Элиар сможет провести экзархов через Дом и доставить их в Магу. Сейчас
мы только обозначаем время. Мы не можем принимать решения, пока Эмдаль и Юдон
не добрались до Магу.
