— Из-за приличий, ваше преосвященство, — цветисто
раскланиваясь, ответил Альтал. — Поскольку обычно посетителей некоторое
время заставляют понапрасну ждать в приемной, я решил подождать в более удобной
обстановке. Нам нужно обсудить массу вопросов, джентльмены, так что давайте-ка
перейдем сразу к делу. Итак, что вы хотите знать?
— Давайте начнем с главного, — ответил Эмдаль
своим скрипучим голосом, — а потом уже будем плясать от этого. Прежде
всего, кто вы такой, Альтал? Последнее время в мире весьма неспокойно, а вы и ваш
народ, похоже, почти всегда оказываетесь в центре этих событий. Везде, где бы
вы ни были, вы обращались грубо с теми, кто превосходил вас по рангу, а это
нарушает обычный порядок вещей. Церковь желает знать, каковы ваши намерения.
Альтал сел у противоположного конца стола, жестом пригласил
сесть остальных и откинулся в своем кресле.
— Сколько правды вы готовы воспринять, экзарх Эмдаль?
— Столько, сколько вы готовы мне предоставить — или
даже больше. Давайте начнем с того, кто вы такой.
Альтал пожал плечами.
— И это все? Тогда разговор наш будет долгим. Меня
зовут Альтал, но это вы уже знаете. Я вор и мошенник, а если дают приличные
деньги, то могу и убить. Родился я очень-очень давно, когда началась вся эта
история, у меня был долгий период невезения. Ко мне подошел человек по имени
Генд — ученик демона Дэвы — и нанял меня, чтобы я отправился в Кагвер и выкрал
некую вещь, которую он назвал Книгой. Я пришел в Дом на Краю Мира, где лежала
эта Книга, и там повстречал кошку — хотя на самом деле она была вовсе не
кошкой. Это была Богиня Двейя, сестра Дейвоса и Дэвы. Вы знали о том, что
Дейвос и Дэва братья, а, Эмдаль? В общем, кошка, которую я назвал Эмми, научила
меня читать Книгу Дейвоса, а потом, примерно два года назад, мы с ней покинули
Дом, чтобы найти кое-каких людей: молодого арумца по имени Элиар, Андину —
эрайю Остоса, служителя Черной Рясы по имени Бхейд, мальчишку-вора по имени Гер
и мозговую пиявку Лейту. После этого мы все вместе вернулись в Дом и увидели
Богиню Двейю в ее истинном облике. Она объяснила нам кое-какие вещи, а потом мы
вышли из Дома, чтобы бороться с Гендом и его подручными в неизбежной войне
между добром и злом. Именно этим мы сейчас и занимаемся. Мы уже уничтожили
двоих из подручных Генда — Пехаля и Гелту, — а теперь пришли в Перкуэйн,
чтобы расправиться с Арганом — лишенным сана священником, и Команом — мозговой
пиявкой Генда. Вы, джентльмены, можете либо помочь мне, либо отойти в сторону и
не мешать. Все зависит от вас, но я должен предупредить, что, если вы
попытаетесь каким-либо образом препятствовать мне, я уничтожу и вас, и всех,
кто вместе с вами встанет на моем пути. Я могу делать то, что вы даже
представить себе не можете, так что уйдите с моей дороги и дайте мне заняться
моим делом. — После минутного молчания он спросил: — Ну что, Эмдаль,
достаточно откровенно для вас?
Экзарх Эмдаль смотрел на него широко раскрытыми глазами.
— Да, еще одно, — добавил Альтал. — Двейя
чуть-чуть приложила руку к экзарху Алейкону, чтобы привлечь ваше внимание. На
самом деле бедняга не сошел с ума. Просто Двейя наполнила его сны видениями
Нагараша. Чтобы безраздельно завладеть чьим-то вниманием, достаточно чуть-чуть
показать Нагараш.
— Нагараш — это всего лишь метафора, Альтал, —
возразил Юдон. — Это просто способ объяснить определенное состояние духа.
— Мне кажется, вы все превратно поняли, Юдон, — не
согласился Альтал. — Нагараш гораздо реальнее, чем ваши порой неясные
определения греха. Это не просто состояние ума. Я видел его мельком несколько
раз — обычно когда Генд пытался меня удивить.
— А где именно он находится?
— Предполагается, что это огромная пещера, наполненная
огнем, в горах Неквера. Во всяком случае, Генд хочет, чтобы это было именно
там. Это очень похоже на Дом на Краю Мира, который может быть везде и всегда
одновременно. — Альтал слегка улыбнулся. — Существует и альтернатива
этим “Везде” и “Всегда”, но мы не должны думать об этом. Однажды Гер начал
играть с понятием “Нигде и Никогда”, и Двейя пришла от этого в страшное
негодование. Я полагаю, что за пределами добра и зла находится хаос, который
настолько неутолим, что способен поглотить вселенную. Но вернемся к вопросам
реальности. Если посмотреть в суть вещей, Дом и Нагараш — это чистые
реальности, а то, что мы называем реальным миром, — всего лишь их
отражение. Выходит, что это мы метафоры — идеи, если хотите, — придуманные
для того, чтобы воплощать в действительности борьбу между Двейей и
Дэвой. — Он усмехнулся. — Мы могли бы обсуждать это веками, не правда
ли? Но сейчас у нас началась небольшая заварушка, так что нам, пожалуй, стоит
сосредоточиться на ней. В тех, других, реальностях время и расстояние не
постоянны, как в обычном мире. Скопас Эйозра послал вам обоим письмо с просьбой
срочно приехать в Магу, потому что экзарх Алейкон начал сходить с ума. В этом
мире послание шло бы до вас полтора месяца, и еще полтора месяца понадобилось
бы вам, чтобы добраться до Магу. Однако если бы вы порасспросили людей, то,
думаю, вы бы узнали, что Эйозра послал письмо в начале прошлой недели. Эмми
могла бы сделать это еще быстрее, но она предпочитает не поднимать большого
плеска и всяких толков. — Он посмотрел на Эмдаля и Юдона. — Кажется,
мне так и не удалось донести до вас свою мысль, джентльмены, — заметил он.
— По-моему, вы еще более сумасшедший, чем
Алейкон, — прохрипел Эмдаль.
— Алейкон не сумасшедший, экзарх Эмдаль, — сказала
ему Лейта. — Он видит в кошмарных снах Нагараш, вот и все, но эти кошмары
не являются порождением его собственного разума. Их внушает ему Двейя. Идея
состояла в том, чтобы всем казалось, будто он сошел с ума, — для того,
чтобы вы двое приехали сюда. Похоже, это сработало, поэтому мне представляется,
что Алейкон исцелится практически немедленно.
— Ты ведьма, да? — спросил Эмдаль.
— Это начинает мне сильно надоедать, — холодно и
недружелюбно отозвалась Лейта.
— На вашем месте я был бы здесь очень осторожен, мистер
верховный священник, — предостерег Гер. — Лейте не страшен никто и
ничто, и если вы ее рассердите, она сотрет ваши мозги в порошок.
— Чепуха какая-то! — воскликнул Эмдаль. — Мне
кажется, вы тут все сбежали из какого-то сумасшедшего дома. Это мы — пастыри
веры, и мы указываем вам, во что верить, а во что — нет.
— По-моему, Лейта, тебе лучше показать ему, насколько
он не прав, — вслух посоветовал Альтал.
— Хорошо, папочка, — согласилась она, —
пожалуй, так и сделаем.
Она посмотрела на суровое лицо экзарха Черной Рясы и
вздохнула.
