Плинфа, из которой строилась вагранка, на первом выходе получилась у Вовки на загляденье. Точнее, та половина, которая была принята придирчивой комиссией, а в нее входили кузнецы и местный гончар. Тот, относившийся поначалу к Вовке как к неучу, каким-то ветром поднятому под самые выси, после остывания печи с плинфой и оценки оной сменил свое мнение на сугубо противоположное и по первому времени разве что в рот тому не глядел. И напрасно Вовка пытался Фоме объяснять, что по большому счету ему просто крупно повезло с глиной, вот если бы попался другой пласт, с иной жирностью и отсутствием примесей песка, то неизвестно еще, какой бы кирпич вышел. А уж если бы имели дело с известковыми глинами, то и вовсе не понятно, пошла бы такая плинфа в качестве огнеупорного кирпича или нет. Фома сначала согнал Рыжего, проведя день на набивке кирпичей в формы, потом долго наблюдал, как месится глина приводом от водяного колеса, замечая, куда потом кладется сформованная плинфа, а потом долго лазил по склону холма, исследуя пласты и отбирая образцы по каким-то только ему ведомым признакам. Закончил он свое образование на обжиге второй партии, в которой успешный выход составил всего лишь треть, а остальная плинфа сразу ушла на печи в Сосновку. Тогда уж он вновь подошел к Вовке и указал со всей вежей, откуда и в каком направлении нужно вынимать из холма глину, для того чтобы брака было меньше, принеся при этом новые разборные формы для плинфы. Молодой специалист с огромной радостью повесил все изготовление на Фому, огорошив того фразой про проявленную инициативу, а сам занялся лепкой горшков, точнее, пытался лепить глиняные формы для чугунков и сковородок, в которые необходимо будет заливать чугун. Надо сказать, не совсем удачно. Хорошо, что гончар и тут не оставил его без внимания, видя, что Вовка с ногами залез в его епархию. Без прежнего смущения Фома посоветовал, что вначале надо выточить деревянные формы, а потом уже закладывать их в берестяные или тесаные короба, наполненные смесью мелкого песка, глины и той же угольной пыли, чтобы оставить там след, который и следовало затем заливать. А то и горелой земли сыпануть вместо глины, добавил он, подумав.
– Коробов тех по два на один оттиск понадобится, и на каждом своя часть отпечатка должна быть. Коли в одном дно посудное отпечатаешь, – продолжал разглагольствовать Фома, показывая руками, как надобно все делать, – то в другом обратная сторона должна бысть. А сами короба должны сажаться в пазы друг у друга, абы смещения не было.
– Так лучше чуть по-другому сделать, – воспрял духом Вовка. – Второй короб, что сверху вставляется, без дна должен быть, ну… то есть совсем сквозной. Вставить его в пазы, набить общий объем формовочной смесью до половины, потом деревянную заготовку положить, а сверху той же смесью утрамбовать, оставив только отверстие для заливки…
– А разнимать как короба те будешь, абы дерево вытаскивать? – скептически вопросил Фома, хитро улыбаясь и поглаживая свою русую бородку.
– Проволокой между ящиками проводить, пока смесь не подсохла, шпильки только надо по краям сделать, чтобы не мешались. Я ту проволоку у дядьки Любима видел – поделится небось…
– Ну тогда дерзай, отрок, смесь в разных частях пробуй, – успокоился Фома. – А я коробушки заготовлю да формы вырезать начну, якие ты показывал мне. А между делом и отроков твоих поправлять буду, где глину брать. Мне тут еще одно мнится… как бы глину ту от камушков очищать?
– Думал я про то, дядя Фома, – заинтересованно поднял глаза от испорченной формы Вовка. – Только если плотно корзину из лозы сплести, то мешаная глина через нее не пройдет, а иначе мусор отсеиваться не будет.
– А мы пожиже ее, а потом отстоим, а?
– Ну… тогда дерзай, дядя Фома! – улыбнулся Вовка.
– Дозволяешь, однако? Добре, а то мне Любим наставление дал… Не лезь, мол, к мальцу, он знает, что делать надобно.
– Да нет, не всегда. Что-то, конечно, помню из книжек, а больше у дяди Коли спрашиваю. Так что, дядька Фома, если чего надумаете еще полезного, так говорите сразу, дело-то общее…
– Общее? Хм-м… разве прибытка не будете с того получать? – хмыкнул озадаченно Фома.
– Не знаю, я как-то не задумывался. Кормят, поят, одевают… работать дают, – удовлетворенно крякнул Вовка. – А то у нас мужики… многие людины в веси без работы сидели, плохо жили…
– Это как же без работы? Али землицы не было да скотинка подохла? – удивился гончар.
– Ну… не знаю, земли полно было бросовой, и скотина у многих была. Сам не понимаю… Говорили, что не кормит землица, хмельное пили…
– Эка чудны твои дела, Господи… Землица? И не прокормила? То тяжкий труд, но зато и сыт будешь, – покрутил головой Фома. – А хмельное… это совсем от безнадеги али по лени своей…
– А насчет того, что мы с этого получим, ну… я надеюсь, не меньше других, что трудятся вместе с нами, – продолжил Вовка. – С другой стороны, нам община дом построила. Не живем еще там, но зимой, наверное, переберемся. А может, я и тут жить останусь, с ребятами – плотники уже второй этаж возводят, места много будет. Тем более я обучать грамоте буду – не набегаешься каждый день в школу со старой веси.
– Это да… Токмо, мнится мне, чудную избу они возводят.
– Ну почему же? У нас почти такая же школа была в соседнем селе. Два этажа, – начал загибать пальцы Вовка, – столовая, актовый зал небольшой наверху и восемь классов. Спортзал, правда, на улице был. Топочная еще. А тут только зал убрали, а вместо него комнат понаделали, чтобы люди ночевали. Получается внизу столовая и четыре класса, а на втором этаже комнаты для жилья. Всем хватит. И учиться, и жить. Две печки русские внизу потом поставят, а вверху подтопки на столбах дубовых. Пилорама заработала, на крышу доски уже пилить начали…
– Это ты про тес пиленый? Так ужо две пилы сломали, Любим новые ковать взялся, – хмыкнул Фома. – А напилили-то с маковое зернышко…
– Дядя Коля сказал, что оба раза усилия не рассчитали, когда бревна толкали. Одна пила лопнула, а другая погнулась. Кстати, он нам задание дал, совсем из головы вылетело. Ой, да как же это называется… О! Зубчатый рельс. По размеру около пяти-шести метров, по нему рама для пилы ходить будет, да еще разные шестерни от полуметра до полутора нужны. Ну, это колеса с зубьями, что на ось водяного колеса надеваться будут, а потом по рельсу ходить. Вот для них формы и надо из глины сделать.
– Тех баек я ужо наслушался и про шестерни знаю, а шаг зубьев тех сказал он тебе?
– Угу, помельче, сказывал, сантиметров шесть-семь меж зубьев делать.
– Ты, Вовка, мне голову не мути, я и так квелый хожу от придумок ваших. Скока это, са-тин-метр тот? Да и про метр узнать желание имеется…
– Да уж… – Вовка замер, чувствуя, что ответ вертится где-то на кончике языка. – Вот! Мерь меня, дядька Фома, вот тем обрезком от доски! Как знал, с лесопилки уволок! Я как раз росту полтора метра или ровно одна сажень. А сантиметр тот – одна часть от сотни частей метра. Сначала разбить рост мой на три надо, каждая часть пятьдесят сантиметров…
