Фагонардское племя решило, что он стрелок (смех, да и только, ведь Тим – всего лишь мальчишка, и тем не менее они в это верили), и сейчас они ждали его приказаний. Им-то легко, думал Тим, а вот он никогда в жизни никем не командовал и не хотел командовать. Что ему нужно? Мальчик ни капельки не сомневался, что если он попросит перевести его через болото к южному берегу, они это сделают. Оттуда – Тим был уверен – он уже сможет найти дорогу к Тропе железных деревьев, которая выведет его обратно в Древесную деревню.
Домой.
Тим понимал: это было бы самое разумное решение. Но если вернуться домой сейчас, мама так и останется незрячей. Даже если Большого Келлса поймают и призовут к суду, маме это никак не поможет. И ради чего тогда он, Тим Росс, приложил столько усилий и пережил столько страхов? Выходит, все было напрасно? И что самое гадкое: сборщик налогов может увидеть в своей серебряной чаше, как Тим, смирившийся с поражением, возвращается с полпути. Он будет смеяться, сборщик налогов. Возможно, на пару со своей гадкой феей, сидящей у него на плече.
Размышляя об этом, Тим вспомнил слова вдовы Смэк, которые та не раз повторяла своим ученикам в те счастливые дни, когда Тим ходил в школу и самой главной его заботой было успеть сделать уроки до того, как папа вернется из леса. Не стесняйтесь спрашивать, мои милые. Единственный глупый вопрос – это вопрос незаданный.
Медленно выговаривая слова (и без особой надежды), Тим сказал:
– Я отправился в странствия, чтобы найти Мерлина, великого мага. Мне сказали, что его дом стоит в Бескрайнем лесу, но человек, который мне это сказал, он… – Он мерзавец и лжец. Жестокий шутник, который находит забаву в том, чтобы обманывать детей. – Он не заслуживает доверия. Вы здесь, в Фагонарде, что-нибудь знаете о Мерлине? Возможно, он носит высокий колпак цвета солнца.
Он был уверен, что в ответ они лишь покачают головами, а то и вовсе его не поймут. Но вместо этого болотные жители отошли от него и вновь сбились в тесный кружок. На этот раз совещание длилось не меньше десяти минут, и временами обсуждение становилось достаточно оживленным. Наконец они вернулись туда, где ждал Тим. Скрюченные руки, покрытые язвами и болячками, вытолкали вперед давешнего кормчего. Тот даже внешне заметно отличался от всех остальных: крепкого телосложения, широкоплечий – если бы он вырос не в этой отравленной топи под названием Фагонард, его, наверное, можно было бы назвать красивым мужчиной. Глаза ясные, умные. На груди, прямо над правым соском – огромная гнойная язва, вздувшаяся и дрожащая.
Кормчий поднял указательный палец, и Тим узнал этот жест. Вдова Смэк пользовалась им в школе, призывая учеников к вниманию. Мальчик кивнул, поднял правую руку – в левой он по-прежнему держал пистолет – и указал двумя пальцами себе на глаза, как учила вдова Смэк.
Кормчий – лучший лицедей племени, как понял Тим – тоже кивнул, а потом как бы огладил воздух под всклокоченными зарослями жестких волос и зеленых стеблей у себя на подбородке.
Тима охватило радостное возбуждение.
– Борода? Да, у него борода!
Затем кормчий огладил воздух у себя над головой, вытянув руки вверх и соединив кулаки, изображая не просто высокий колпак, но высокий остроконечный колпак.
– Да, это он! – Тим даже рассмеялся.
Кормчий улыбнулся, но Тиму показалось, что это была обеспокоенная улыбка. Несколько его соплеменников заволновались, заговорили все разом на своем непонятном птичьем языке. Кормчий взмахнул рукой, призывая сородичей к молчанию, и опять повернулся к Тиму. Но прежде чем он успел продолжить свою пантомиму, язва у него на груди раскрылась, брызнув фонтаном гноя и крови. Из зияющей раны выполз паук размером с яйцо дрозда. Кормчий схватил его, раздавил в кулаке и отшвырнул в сторону. Тиму было противно и страшно на это смотреть, но он все равно смотрел как завороженный. Одной рукой кормчий раздвинул края раны (теперь она стала похожа на разинутый рот), запустил внутрь другую руку и выгреб склизкую массу паучьих яиц, которые еле заметно пульсировали. Он небрежно стряхнул их на землю, как человек, который высморкался себе на ладонь и теперь очищает руку от соплей. Остальные болотные жители даже не обратили на это внимания. Они ждали продолжения спектакля.
Разобравшись с язвой, кормчий упал на четвереньки и изобразил хищного зверя, который как будто делает выпады на добычу – то в одну сторону, то в другую. Все это сопровождалось громким рычанием. Потом кормчий замер и вопросительно посмотрел на Тима. Тот покачал головой. И еще Тим очень старался сдержать тошноту, подступившую к горлу. Эти люди спасли ему жизнь, и получится очень невежливо, если его вырвет у них на глазах.
– Этого я не понял, сэй. Прошу прощения.
Кормчий пожал плечами и поднялся на ноги. Капельки крови блестели на спутанных зеленых стеблях, растущих у него на груди. Он снова изобразил бороду и высокий остроконечный колпак. Потом вновь упал на четвереньки и показал рычащего зверя. На этот раз к нему присоединились все остальные. На несколько секунд племя болотных людей превратилось в стаю опасных хищников, однако иллюзия была неполной – из-за их смеха и явно веселого настроения.
Тим опять покачал головой, чувствуя себя полным придурком.
Кормчий не проявлял никакого веселья; он проявлял беспокойство. Он задумался на секунду, потом поманил к себе одного из соплеменников. Высокого, лысого и беззубого. Они вдвоем принялись совещаться и совещались достаточно долго. Затем высокий куда-то умчался. Бежал он на удивление быстро, хотя его ноги были такими скрюченными, что его шатало из стороны в сторону, как ялик на штормовых волнах. Кормчий подозвал к себе еще двух соплеменников и что-то сказал им. Они тоже куда-то умчались.
Потом кормчий опять опустился на четвереньки и в третий раз изобразил свирепого зверя. Закончив свою пантомиму, он посмотрел на Тима с выражением уже не вопросительным, а почти умоляющим.
– Это собака? – попробовал угадать Тим.
Услышав такое, болотные жители от души рассмеялись.
Кормчий поднялся на ноги и похлопал Тима по плечу шестипалой рукой, словно хотел сказать, что не надо расстраиваться, если что-то не получается.
– Скажите мне только одно, – попросил Тим. – Мерлин… Сэй, он существует на самом деле?
Кормчий задумался, потом воздел руки к небу в подчеркнуто преувеличенном жесте, который Тим тоже знал. Это был жест, означавший: Кто знает?
Двое болотных людей, убежавшие куда-то вместе, вернулись с плетеной корзиной, к которой были прикреплены веревочные ремни – чтобы носить ее за спиной, как рюкзак. Поставив корзину у ног кормчего, они повернулись к Тиму, отсалютовали ему и отошли в сторонку, продолжая улыбаться. Кормчий присел на корточки и сделал знак Тиму, чтобы тот тоже садился.
Мальчик знал, что лежит в корзине, еще до того, как кормчий ее открыл. Он почувствовал запах только что зажаренного мяса, и ему пришлось вытереть рот рукавом, чтобы слюна не стекла на подбородок. Двое болотных жителей (или, возможно, их женщины) положили в корзину столько еды, сколько по меркам Древесной деревни составляло целый обед лесоруба. Куски свинины были переложены какими-то ярко-оранжевыми овощами, похожими на тыкву, и завернуты в тонкие зеленые листья. Как бутерброды, только без хлеба. А еще там была земляника и голубика – ягоды, которые в Древесной деревне давно «отошли».
