– Вам кого? – не дожидаясь приветствия с моей стороны, пробасил он и закашлялся.
– Здравствуйте, я, можно сказать, с приветом от Светланы, – наобум выдала я, надеясь, что разговариваю с ее отцом. Нечто общее в их внешности просматривалось.
– А! От Светки? Как она там? – сразу поверил мужчина и стал застегивать куртку. Но старая «молния» давала сбои. Мужчина ненормативно выразился и поспешил извиниться.
– Ничего, хорошо. Замечательно учится, подает большие надежды. Я, к сожалению, забыла, как зовут ее маму…
– Наташа, – подсказал он и сразу добавил: – Наталья Ивановна.
Вот люблю, когда все так запросто, без лишних расспросов. Всегда бы так. И, не дожидаясь этих лишних вопросов, задала следующий:
– Да. Точно. А я могу ее увидеть?
– Так она сейчас на работе. Зайдите на второй этаж в тридцать второй кабинет. Это вот тут, – и он указал на административное здание. – У вас паспорт с собой? А то так не пустят.
– Блин, кажется, забыла, – соврав, шлепнула я рукой по сумке. – А позвонить ей можно?
– Ну позвоните. – И он, достав из кармана серых брюк сотовый телефон, набрал номер жены.
Пользуясь случаем, я решила, что встречаться с Натальей Ивановной ни к чему. Тут могут возникнуть некоторые проблемы с теми самыми лишними расспросами. Гораздо проще пообщаться на расстоянии.
– Натуля, привет, – ласково заговорил отец семейства. – Тут из города от Светки приехала…
– Татьяна, – подсказала я.
– Подружка Татьяна. Тебя вот спрашивает. Да ничего, по-моему, не случилось. – И он вопросительно посмотрел на меня.
– Нет-нет, все в порядке. Мне просто некоторая помощь нужна от Натальи Ивановны, – успокоила я его. – Мне только спросить кое-что.
Я специально говорила громко, чтобы та могла меня слышать.
– Берите, – протянул мне телефон добрый мужчина и снова стал возиться с «молнией» на куртке.
– Алло, Наталья Ивановна, здравствуйте. Это Татьяна вас беспокоит. Вам от Светочки привет.
– Ой, спасибо. Как она? – услышала я мягкий женский голос. – Ничего не случилось?
– Все отлично, не беспокойтесь. Она мне сказала, что вы секретарем работаете. Вы не могли бы узнать, Пушкарева Галина Дмитриевна в вашем селе живет? Это моя родственница. Я ее ищу. Сказали, что прописана она по Васильковой, двенадцать, а там другие люди проживают. Вы мне не поможете? Возможно, она у вас тут дом купила.
Я тараторила без умолку, не давая Светочкиной маме опомниться. Очень часто такие вещи срабатывают.
– Как вы говорите, Пушкарева?
– Да.
– А, я помню прекрасно. Ее Сидоровы к себе в июле этого года прописали. Но она тут, насколько мне известно, не живет. И уж тем более никакой недвижимости не покупала.
– Это точно?
– Абсолютно. Я ведь не на базаре такие новости узнаю, – не без гордости в голосе ответила Наталья Ивановна.
– Вот поэтому я к вам и обратилась, – вежливо подчеркнула я достоинство ее должности. – Спасибо вам большое. До свидания, – и я поспешила разъединиться. – И вам большое спасибо, – вернула я телефон хозяину.
Но тут же его сотовый заиграл Моцарта.
– Да, Натуля? Ага, ладно. Подождите, девушка, – окликнул меня мужчина в застегнутой кожаной куртке.
Именно этого я и боялась, спеша к «мишели». Сейчас начнет предлагать гостинцы для дочери. Так и есть:
– Татьяна, постойте! Нату… Наталья Ивановна хочет Светочке яблок передать. И так еще чего-нибудь. Вы подождите немного, я быстро. Вы ведь, студенты, там вечно голодные ходите!
Мне, конечно, следовало бы как порядочной однокурснице его дочери принять дары, но я ведь уже говорила, что немножечко стерва.
Ну не было у меня времени, чтобы потом навестить «подругу», а присвоить чужое не смогла бы. Не до такой же я степени..! А потому, садясь в «мишель», я только помахала рукой, сделав вид, что не расслышала последних слов, приняв их за прощание, и резко стартанула.
* * *
Теперь мой путь лежал в деревню Скотовку. Если не удалось сразу отыскать Пушкареву, не возвращаться же обратно в город, чтобы продолжать поиски, а потом снова сюда. Попробую выйти на нее через их общую с Костромской подругу – Ромашкину Ларису Петровну. Я уже знала, кем ей представлюсь. Возможно, это сработает. Надеюсь, сегодня к вечеру я закрою для себя поставленный вопрос.
Выйдя на свободную трассу, я втопила до ста пятидесяти километров в час. Люблю скорость! И моя верная девочка – тоже. Она, утомленная городскими заторами и пробками, была сейчас просто счастлива показать свое мастерство. Я включила приемник и услышала неповторимый голос Фредди Меркьюри, который пел о том, что шоу должно продолжаться. За окном «мишели» мелькали придорожные кусты, они слились в одну серо-желтую полосу, а голубое небо без единого облачка стояло неизменным куполом. Что ж, шоу так шоу. Пусть продолжается.
Доехав до указателя «дер. Скотовка», мы, сбавив скорость, как предлагалось, свернули вправо. И уже через сотню метров асфальт резко закончился, и скорость пришлось сбавить еще. Вообще до десяти километров в час. Дорогой это нельзя было назвать. То есть такие колдое… Ой, простите, кочки и ухабы! Создавалось впечатление, что дорогу бомбили. А до деревни, которая виднелась на горизонте, было не меньше пяти километров. Вот и посчитайте, сколько я затратила времени, чтобы до нее добраться. Правильно. Почти полчаса!
Прибыв к населенному пункту, я первым делом вышла из «мишели», осмотрела колеса и, не обнаружив повреждений, с великим наслаждением закурила. Передо мной лежала богом забытая деревенька с покосившимися домишками. Ни одного кирпичного. Естественно, при такой дороге дачи тут никому не нужны. Наверное, доживают свой век старички, выращивая курочек и свинок. Да прячутся от правосудия беглые каторжники. Это я так образно про Спесивцева. Хоть бы с ним сегодня повезло.
Я стояла на холме, и вся деревня просматривалась как на ладони. И где же тут дом двадцать второй, самый крайний, у леса? Кажется, так сказала его бабушка. Ага, мне вон туда. На машине там, конечно, не проехать. Если она тебе дорога. Значит, пойду прогуляюсь пешочком. А вон там, по-моему, во дворе крайнего дома стоит какое-то авто российского производства. Светленькое. Отлично! Попался, голубчик. И, воодушевленная предстоящей встречей, я припустила под горку, перескакивая через кочки и рытвины. Проходя мимо неказистых домиков – заборами здесь служили развалившиеся плетни, а то и просто колышки с прогнившими веревками, – я удивлялась безлюдности и мертвой тишине. Похоже, что тут вообще никто давно не живет. Даже старички. Становилось даже немного жутковато, и я машинально провела рукой по кобуре, словно засомневалась, со мной ли пистолет.
Подойдя к крайнему дому, на котором если и был когда-то номер, то давно стерся, я огляделась и прислушалась. Автомобиль четырнадцатой модели, явно принадлежавший Алексею Спесивцеву, одиноко стоял под засохшей яблоней. Или грушей? Я плохо в ботанике разбираюсь. Штакетник, некогда огораживающий небольшой участок, просто лежал на земле, поросшей бурьяном. Я перешагнула через него и пошла к дому. Такому же серому и ветхому, как все остальные. Дверь была приоткрыта, и я без препятствий вошла в сени, а затем, толкнув следующую, переступила порог комнаты.
