– Сирену-то ладно, а вот газ… Петька, по-моему, нам
пора сматываться. Мы и так узнали все, что хотели!
Они очень быстро замели все следы своего пребывания в доме и
благополучно выбрались наружу. И припустились бегом.
– Стойте! – раздался вдруг чей-то голос.
Они замерли как вкопанные.
– Вы уже домой? – спросила подбежавшая Танька.
– Тьфу! Катастрофа! Ты что тут делаешь среди
ночи? – напустился на нее Игорь. Ему сейчас было не до Таньки.
– Ну, что вы там нашли?
– Ничего! Ничего не нашли, просто они вернулись раньше
времени, – соврал Петька. Он твердо решил не рассказывать девочке о том
ужасе, который им открылся. – А вообще, Татьяна, больше мы с тобой никаких
дел не имеем. Ты не держишь слово! Сколько раз ты нас обманывала, а?
– Я не обманывала, просто мне интересно!
– В нашем деле нельзя руководствоваться только своими
интересами! – назидательно проговорил Игорь. – Но ты, видимо, просто
еще мала, чтобы это понять. Ну, а раз так…
– Пошли, Таня, мы отведем тебя домой, но на этом
все! – сурово сказал Петька.
– Ну, Петечка! Игорь! Я больше не буду!
– Ты сколько раз уже это обещала, а?
– Ну все! Что ты с ней церемонишься, Петька? Вот твой
дом, и чтобы я о тебе больше не слышал. Кыш отсюда!
Тихонько всхлипнув, Танька кинулась к открытому окну и через
мгновение исчезла из виду.
– Дура чертова! Болтается под ногами! – выругался
Игорь.
Они вошли на террасу и буквально рухнули на диван.
– Петь, с этим надо что-то делать… Может, прямо сейчас
пойдем…
– Куда?
– Туда! Попробуем их освободить… Это же ужас…
– Да, это ужас… Хуже мы пока ничего не видели… Только
мы же не знаем, где это… Поганое поле большое… Ночью мы не найдем, да и вообще…
– Что?
– Там может быть система безопасности и при неумелом
обращении все эти люди могут погибнуть.
– Значит…
– Значит, с утра мы едем в Москву, на Петровку!
– Может, позвоним?
– Сейчас ночь, неизвестно, на кого мы там напоремся, а
утром уж кто-то из знакомых там будет, если не дядя Володя, то Вася Мурыжко или
Лаптев…
– Кто это – Лаптев?
– Помнишь, я тебе рассказывал историю с коллекцией
осликов у Лавриной бабки?
– Ну?
– Вот майор Лаптев тогда руководил операцией… Отличный
мужик.
– А давай попробуем сейчас позвонить, вдруг кто-то из
них там дежурит?
– Круз, я понимаю, этих людей ужасно жалко, но, ты сам
пойми, ночью по телефону разве такое объяснишь? Да и впопыхах можно все только
испортить.
– Может, ты и прав, но мне просто выть хочется… Своими
бы руками придушил гадов!
– Да уж… Круз, но, значит, это не наркотики, это
какое-то подпольное производство, вернее, подземное, и там… рабы! Крузик, это
рабы!
– Петь, а что, если это не рабы?
– А кто же?
– Преступники, которые скрываются от закона.
– Преступники? – опешил Петька. – Которые
заодно работают на Горлача? Нет, Крузик, это фигня. К тому же там, кажется,
одни женщины…
– С чего ты взял?
– А с того, что мужики давно бы уже справились с этими
сволочами! Да и та несчастная утопленница…
– Да, наверное… Петь, я что подумал, наверное, менты не
сразу их освободят?
– Почему? Я думаю, сразу… Ну, может, день у них еще
уйдет… А что, Круз?
– Понимаешь, они же там раздетые совсем, наверное, в
одних халатах, им специально никакой одежды, видимо, не давали, может, мы, пока
менты чухаться будут, что-то для этих несчастных соберем, хоть на первое время,
ну юбки там, кофты? У всех наших, наверное, что-то найдется, и еще… у нас ведь
есть общие деньги, надо будет им отдать, а? Как ты считаешь?
Петька был до слез растроган. Да, Круз – настоящий человек.
У Петьки даже комок подступил к горлу.
– Конечно, Круз, завтра с утра Ольге звякнем, а она
пусть с Лаврей свяжется… Ты, Круз… Одним словом, я жутко рад, что ты мой друг!
И он хлопнул Игоря по плечу.
– Да ладно тебе, – смутился Игорь. – Ты спать
хочешь?
– Ни чуточки! Я хочу скорее в Москву попасть!
– Петь, а они не насторожатся, если мы на работу не
явимся?
Петька задумался.
– Ну, не должны вообще-то. С какой стати? Мы же никуда
не лезли, тихо делали свое дело, лишних вопросов не задавали… Они просто решат,
что мы проспали…
Между тем Иван Борисович и Матвей Григорьевич вернулись на
дачу. Настроение у Горлача было отличное, он выиграл довольно большую сумму.
Полубояринов же, наоборот, проиграл. И, соответственно, был недоволен. Они
зажгли свет в комнате. Горлач привычно подошел к картине, открыл тайник и
включил монитор.
– Ну чего? – зевая, спросил Матвей Григорьевич.
– Да ничего, порядок!
– Слава богу. А то у меня что-то нехорошие
предчувствия, Ваня.
– Да что ты, как старая баба, заладил про предчувствия?
– Ваня, ты ж не забывай все-таки, ты под подозрением. И
менты могут докопаться.
– Менты? Дурак ты, Матюша! У них улик нету. Подозрение,
ничем не подкрепленное, – фикция, пустой звук! Да и вообще… Дело скоро
прекратится, самоубийством посчитают, я знаю…
– Ты там заплатил, что ли?
– Я им давно плачу, чтобы спокойно жить… Независимо…
– А это не может их на подозрения навести?
– Да ты что! Я же челнок, ты забыл? А челноку всегда
лучше дружить с милицией!
– Ваня, глянь, это твоя расческа? – вдруг спросил
Полубояринов.
– Расческа? Где?
– Вон, на полу валяется?
Горлач увидел на полу маленькую коричневую расческу.
– Нет, не моя!
– Откуда же она тут?
– Не знаю. Ее тут не было, когда мы уходили, помнишь, я
еще пол подмел перед уходом?
– Да, точно, Ваня, откуда же она тут?
– Погоди, Матвей, не пори горячку. Кому тут ночью быть?
Скорее всего она куда-то завалилась, а я ее как раз вымел из угла…
