Рауль посмотрел на нее поверх очков:
— Но в этом весь смысл! Старина Стенхаммар набросал ноты не от балды, он хотел, чтобы мы играли именно так, а не иначе.
Каролина повернулась к Луизе:
— А ты как думаешь, Лусс?
Луиза кашлянула несколько раз, чтобы выиграть время.
— Мне кажется, Раулю лучше знать…
— Я тебя спрашиваю! Ты что бы сделала?
Луиза рассмеялась и переглянулась с Раулем, который тоже едва сдерживал смех.
— Карро, я всецело полагаюсь на мнение маэстро.
Раздраженная тем, что никто не воспринимает ее предложение всерьез, Каролина пожала плечами и, изобразив на лице полное равнодушие, вернулась к нотам:
— Хорошо. Попробуем еще раз.
Они снова повторили фрагмент. Каролину опять прорвало:
— У меня не хватает дыхания! — Она с вызовом посмотрела на Рауля. — Мы можем попробовать мой вариант?
Рауль покровительственно согласился:
— Давай попробуем твою маленькую затею.
Они проиграли фрагмент, но Рауль демонстративно переиначил ноты.
— Что ты, черт подери, делаешь? — вспылила Каролина.
Рауль сделал вид, что не понял:
— Я играл так, как ты хотела. Мы попробовали. А теперь продолжим репетицию?
Видя, что напряжение угрожает перерасти в конфликт, Луиза поспешила вмешаться:
— Давайте доиграем вещь до конца и посмотрим, что у нас получается.
Каролина нервно откинула голову, притопнула ногой, но подчинилась. Анна и Хелена промолчали.
— Каролина, — обратился к девушке Рауль без тени волнения в голосе. — Здесь ты задаешь тон?
— Нет, не я.
— Тогда для начала научись играть по нотам, а потом будешь изображать из себя Моцарта!
— Да ладно! Я всего-то предложила другую интерпретацию, а ты давай изображать скрипичного фашиста!
Ее резкие, громко сказанные слова эхом прокатились по залу. Рауль слушал Каролину с таким видом, словно получал удовольствие от каждого ее слова, а потом ткнул смычком в ее сторону.
— Смести центр тяжести смычка вперед, — менторским тоном велел он. — А теперь играй. Одна. Я послушаю.
Каролина, явно обозленная, повторила пассаж.
— Не так, девочка. Это никуда не годится.
Каролина взмахнула смычком:
— Совсем слетел с катушек? Думаешь, я не знаю, как играть vanligt nerstrak?
[1]
— Похоже, что не знаешь.
Каролина вскочила со стула. Луиза положила руку на плечо Раулю:
— Давай закончим на этом, Рауль.
Но он проигнорировал просьбу подруги.
— Еще раз, Каролина! — приказал он.
Демонстративно вздохнув, она плюхнулась на стул.
— Веди, веди рукой, — командовал Рауль.
Он ткнул своим смычком в место сгиба руки, заставляя Каролину вести смычок вниз с нужной скоростью.
— Вот так лучше. Чувствуешь разницу?
Каролина залилась краской и старалась не смотреть на Рауля. А он еще раз ткнул смычком в руку, показывая верное направление движения.
Как хотелось Каролине сейчас отшвырнуть от себя ненавистный смычок! Но она не могла осмелиться даже дотронуться до него: эта трость с волосом стоила дороже ее виолончели. Рауль, как показалось Каролине, все хладнокровно просчитал. Он просто хотел ее унизить. Унизить при всех.
— Повтори еще раз весь пассаж.
Каролина, сжав зубы, подчинилась. Их взгляды встретились.
— Теперь доволен? — спросила она, откидывая локон со лба.
Рауль сузил глаза:
— Тебе еще нужно потренироваться, девочка. Но с годами придет опыт.
Прежде чем Каролина успела резко ответить, в разговор вмешалась Луиза:
— Чудесно, Каролина, просто чудесно! Думаю, можно продолжать.
Неожиданная пауза, да еще такая длинная, пошла Хелене на пользу: страх отступил, дышать стало легче, руки дрожать перестали. Молодец, думала она, быстро удалось успокоиться. Пока Хелена была довольна даже своей игрой.
Когда музыканты снова достигли критического пассажа, Рауль посмотрел на Каролину и театрально прошептал:
— Теперь твой шанс.
Но Каролина не соизволила поднять головы от нот. Было заметно, как у нее подрагивает веко. Луиза, нервничая, то и дело что-то записывала в блокнот, желая этим занять руки.
Когда растаял последний звук, Каролина достала ноты Шумана, демонстративно положила их на пюпитр и начала играть, словно в зале никого не было.
* * *
Когда Рауль вошел в гостиную, Луиза смотрела из окна на море.
— Налей мне виски, — попросила она и, присев на полосатую софу в стиле рококо, положила ноги на табурет с резными ножками. Забинтованную руку, как младенца, пристроила на коленях.
Рауль налил виски в два бокала из богемского стекла и сел рядом.
— Скрипичный фашист, — усмехнулся он. — Это что-то новенькое.
Луиза вздохнула.
— Прости Каролину, — попросила она.
— Тебе не стоит извиняться, Лусс. Она очень талантливая девчонка. Работать с ней одно удовольствие! Но любой талант нужно совершенствовать, и я дал это понять. А вообще у нее настоящий дар. Поздравляю!
Луиза засияла.
— Ты и не подозреваешь, какие у нее еще есть таланты, — усмехнулась она.
Рауль с любопытством посмотрел на подругу.
— Я за нее переживаю, понимаешь? Она сейчас легковозбудима, да к тому же ненавидит, когда ее к чему-то принуждают. Скоро у Каролины дебют в Лондоне: концерт для виолончели Шумана. Понятно, почему она нервничает. С тобой она играет впервые, и я допускаю, она нервничает из-за того, что предстоит работать со всемирно известным маэстро. Это пройдет, когда вы узнаете друг друга ближе.
— Насколько ближе, Лусс? — С коварной улыбкой Рауль поднес к губам бокал с виски.
Луиза живо ухватила его за шиворот и резко притянула к себе:
— Вот только попробуй!
Казалось, она изображала ревность. Или уже ревновала.
Отпустив Рауля, принялась его щекотать. Он захохотал:
— Прекрати, прекрати, Луиза!
— Пообещай, что вы подружитесь! Это важно, Рауль, ведь ты мне как брат! И я безумно люблю Каролину!
Луиза прижалась к плечу друга, и Рауль обнял ее:
— Она настоящая злючка, но раз ты ее выбрала, Лусс, значит, что-то в этой девчонке есть.
