Тишину ночи спугнул шум моторной лодки. На палубе, в зеленой непромокаемой куртке и вязаной шапке, из-под которой виднелась рыжая коса, стояла Вендела Смит-Флеминг, уголовный инспектор.
— Она приехала! — крикнула Вендела капитану.
Эбба поднялась на судно, держа в одной руке дорожную сумку, а в другой — ноутбук.
— Можем отчаливать!
Вендела обняла начальницу, и та уловила сладкий, с пряной нотой запах духов.
— Как ужасно, что Рауль Либескинд погиб! — Эбба опустила сумку на палубу. — До сих пор поверить не могу, что маэстро больше нет. Я слушала его исполнение в прошлом году.
— Да, это настоящая трагедия.
В каютах было жарко, и женщины сняли верхнюю одежду. Заглянув в свое временное жилище, Эбба увидела на кровати чистое постельное белье. Отлично! Она успеет до приезда на остров хоть немного отдохнуть.
— Поездка займет часа два, и мы прибудем на Свальшер около трех утра. Что тебе известно, Вендела, о происшедшем?
— Пока то же, что и тебе.
— Вопросы есть?
— И много! Но пока их рано задавать.
— Тогда предлагаю лечь спать.
Каюта Эббы, расположенная в носовой части судна, была самой большой, с двумя иллюминаторами, двуспальной кроватью, а еще здесь уместились стол и шкаф для одежды. Снова оказаться в море на судне было и грустно, и приятно: это напоминало о муже и счастливой семейной жизни. В молодости она с Грегором много времени проводила на яхте в шхерах и даже знала местонахождение Свальшера.
Стоило Эббе лечь в постель, как нахлынули воспоминания: детей Ловису и Маттиаса они устраивали в каюте на корме, а их супружеская каюта, как и эта, располагалась в носовой части. Эбба перевела взгляд на подушку рядом: гладкая несмятая ткань наволочки. Ей стало одиноко на широкой двуспальной кровати.
Ритмичный стук мотора и покачивание волн все-таки сумели усыпить Эббу, а разбудили спустя пару часов голоса на палубе. Катер доставил команду на остров. У небольшой пристани уже качались на волнах три судна: полицейский катер, средних размеров яхта устаревшей модели и простая деревянная лодка.
Покидать теплую постель у Эббы не было никакого желания, но все-таки она быстро натянула брюки, надела теплую кофту и вышла из каюты. Постучала к Венделе, но из-за двери донеслось только сонное бормотание. Улыбнувшись, Эбба напомнила себе, что потребность во сне у молодых всегда большая.
На палубе ее встретил промозглый ветер, на горизонте виднелись огни. Наверно, остров Мойя, предположила Эбба. Причал освещали фонари, висевшие на деревянном сарае, к дому вела тропинка, освещенная факелами. В столбах света не было видно ни единого насекомого — верный признак, что лето закончилось.
На первом этаже дома горел свет. Эбба услышала стук входной двери: кто-то вышел и направился к причалу.
— А вы не спешили, — услышала Эбба голос с соседнего судна.
Повернувшись, она увидела Кая Бергваля и без энтузиазма сказала:
— Я тоже рада тебя видеть, Кай.
— Тогда приступим к работе, коллега.
На причале появилась невысокая женщина в мужском пальто, которое делало ее еще более хрупкой. Она протянула Эббе руку через перила:
— Полагаю, вы комиссар Эбба Шрёдер. Я — Луиза Армсталь.
Эбба смело встретила взгляд серо-стальных глаз и ответила на рукопожатие, оказавшееся на удивление крепким для такой хрупкой женщины. Мышцы натренированы игрой на скрипке, мелькнуло в голове у Эббы, но все равно рука как куриная лапка. И тут она заметила повязку на левой руке:
— Вы поранились, Луиза? Когда?
— Еще до приезда на остров. Прищемила пальцы. В Дандерудской больнице «Скорой помощи» мне наложили повязку.
От Луизы Армсталь веяло холодной сдержанностью. Эбба знала: в стрессовых ситуациях люди изо всех сил стараются вести себя как обычно, чтобы не поддаться страхам и панике. Но она также хорошо знала, что первое впечатление о человеке всегда самое достоверное, а главное, может рассказать о его виновности или невиновности.
— Мы расследуем причину смерти Рауля Либескинда, — сказала Эбба. — Это ведь именно вы сообщили в полицию о трагедии?
Она внимательно смотрела на известную скрипачку: та оставалась внешне спокойной, но внезапная бледность при упоминании причины визита полицейских на остров бросилась Эббе в глаза. Луиза пробормотала:
— Да, это была я.
— Завтра я проведу опрос присутствующих на острове. Кай Бергваль уже говорил с вами и передал мне отчет. — Эбба бросила взгляд на мужские часы марки «Омега». — Сейчас три часа. Подождем до утра.
Луиза кивнула и плотнее запахнула пальто.
— Где остальные ваши гости?
— Спят, — ответила Луиза, — или пытаются заснуть. Кроме Шеля и Яна, живущих в домике для гостей, — она махнула рукой в сторону постройки у причала, — все на вилле.
— Полицейский будет охранять виллу, гостей попросим не покидать своих комнат ночью.
— Понятно, — ответила Луиза спокойным тоном, но подняла бровь: Эбба поняла, что находиться под домашним арестом на собственном острове Армсталь неприятно.
— Позвольте задать вопрос, Луиза. Известно ли вам что-нибудь такое о кончине Рауля Либескинда, что вы хотите сообщить полиции прямо сейчас?
— Его нашли в воде. Хелена Андермур, альтистка квартета, констатировала смерть. Она врач по профессии.
— Как он погиб?
— Мы думаем, что он поскользнулся и упал в воду.
— Свидетели есть?
— Нет, никто не видел, как это произошло. Какое-то время его не было, а потом увидели в воде тело между причалом и ателье.
— Есть еще что-то, о чем вы хотели бы сообщить полиции для расследования причин смерти Рауля Либескинда?
Луиза покачала головой в знак отрицания. Эбба отметила, что она выглядит уставшей.
— Я так расстроена случившимся! Не могу поверить, что Рауля больше нет.
— Тогда договорились, — Эбба протянула хозяйке острова руку, — увидимся завтра. Я приду на виллу в девять и сообщу всем, как будет проходить допрос. А сейчас спокойной ночи.
Луиза, уловив сигнал об окончании беседы, направилась по тропинке к дому, а Эбба повернулась к Каю:
— Пройдемся по тому, что имеем на данный момент, Кай. А ты, Вендела, будь добра, поставь чайник.
Они спустились в каюту, и Эбба открыла компьютер:
— Время смерти?
— Будет установлено не раньше вечера: ждем отчет Сванте Мелиндера. Врач-анестезиолог из бригады «Скорой помощи», прилетевшей на вертолете, констатировал, что смерть наступила между восемью и девятью вечера.
— По причине утопления?
— Возможно.
