— Если вы уже все знаете, то зачем спрашиваете? — пробурчала Каролина.
— Потому что ты не горишь желанием нам все сообщить, Каролина. И мне нужно, чтобы ты подтвердила этот факт. — Эбба сопроводила свои слова улыбкой. — Например, ты не рассказала, что в женской консультации тебе выдали новую порцию обезболивающих, — закончила она.
Каролина вздрогнула.
— Ты приняла все таблетки?
— Конечно.
— А что ты сделала с полученными в аптеке?
Хелена скрестила руки на груди. Каролина укоризненно посмотрела на нее и снова повернулась к Эббе.
— И у тебя на руках оказалась двойная доза таблеток, в том числе и дексофена, — подытожила Эбба.
— Я приняла их все. Сама. Не сразу. Пока была в турне. Вы понятия не имеете, что такое аборт. Для меня это уже в третий раз, и я знала, что мне предстоит. Недели боли и кровотечений.
И при этом нужно еще выступать. Но я не могла отказаться от возможности сыграть Гайдна. Каждый виолончелист душу отдаст за такую возможность. Я надеялась, что это поможет мне в карьере. И посмотрите, как все закончилось.
Выговорившись, Каролина крепко стиснула зубы, чтобы не разрыдаться.
Эбба дала ей передохнуть. Каролина продолжила:
— Это был просто кошмар. Я боялась, что потеряю сознание. Не могла сконцентрироваться на музыке. Я так долго ждала этого концерта, столько готовилась, и все пошло насмарку. Мне было стыдно за то, как плохо я играла. Другие музыканты шептались у меня за спиной. Я была совсем одна. А кровь все текла и текла. Как часто бы я ни меняла прокладки, они были мокрые насквозь, — покачала головой Каролина. По щекам ее текли слезы. — Слава богу, у меня несколько платьев, и я все время надевала черные. Но все равно боялась, что встану, когда будут аплодисменты, а стул весь в крови… — всхлипнула девушка. — Не то чтобы мне много аплодировали… но все в оркестре увидели бы пятна крови…
Хелена молча слушала. Найдя пальцы Каролины, она нежно сжала их:
— Но почему ты мне не позвонила?
— Ты бы только решила, что я надоедаю тебе своими проблемами, — вырвала руку Каролина. — Я знаю, что ты так думаешь. С тобой я всегда чувствую себя круглой дурой. Ты меня не принимаешь всерьез, потому что я младше и не умею держать себя в руках.
— Это неправда, — прошептала Хелена.
Подняв глаза на Эббу, она одними губами сказала, что не хочет продолжать этот разговор в присутствии полиции.
— Так вы не знали об аборте, Хелена?
— Что вам сказать? Сначала я думала, она его сделала. Но я же не знала, что мифегин нельзя получить по рецепту. Я же смогла его выписать с помощью нашей компьютерной программы. Я терапевт, а не гинеколог. — Хелена покачала головой. — А когда Луиза рассказала о беременности, Каролина не стала ничего отрицать. И я решила, что она передумала. Это вполне… в ее стиле. — Она посмотрела на Каролину. — Так что я не знала об аборте, — заключила Хелена.
— Когда ты рассказала об аборте Луизе?
Каролина уставилась на Эббу. Видно было, что она о чем-то усиленно думает.
— Я не рассказывала, — пробурчала она.
— Нет? Но ты же была там, когда Педер мне это сообщил. Как же он узнал об аборте, если не ты ему рассказала?
— Педер! — фыркнула Каролина. — Я должна была сказать ему это, когда он поучал меня в гостиной.
Эбба наклонилась вперед:
— Кто, кроме Рауля, знал, что ты сделала аборт?
— Никто.
Эбба скрестила руки на груди. Они с Венделой украдкой переглянулись.
— Перейдем к другому вопросу. Он касается куриного рагу.
— Это был несчастный случай, — устало ответила Хелена.
— Я знаю, что вы спасли Раулю жизнь, — продолжила Эбба, — но меня интересует, что предшествовало этому.
Хелена посмотрела на Каролину.
— Каролина? — позвала Эбба.
— Я не знаю, — прошептала девушка.
— Что могло произойти? Зачем Луизе вдруг понадобилось срочно оповещать всех, что вы ждете ребенка?
— Не знаю, — моргнула Каролина. — Ей так хотелось.
— Ей, но не тебе?
Каролина опустила голову:
— Мне хотелось только умереть.
Хелена грозно посмотрела на Эббу:
— Эбба, не могли бы мы сделать перерыв? Моя сестра плохо себя чувствует. Она сильно переживает из-за того, как поступила с Луизой. Не нужно расстраивать ее еще больше. А что касается куриного рагу, то кто угодно мог налить арахисового масла в кастрюлю.
Эбба никак не отреагировала на эту просьбу.
— Не спеши, Каролина, — сказала она. — Ты давала Луизе повод для ревности? Что произошло за ужином?
— Луиза тут ни при чем, — ответила Каролина. — Это меня мучила ревность.
— Почему?
— Потому что Рауль постоянно лапал Анну. И причем у меня на глазах. Смотреть было противно. — Каролина поднесла большой палец к губам и начала обкусывать ноготь.
— Анна только что получила новую работу. Мы праздновали, — пояснила Хелена.
Каролина демонстративно уставилась в иллюминатор.
— Тебе, должно быть, было тяжело видеть их вместе, — заметила Эбба. — И что ты тогда сделала?
Каролина закрыла лицо руками и покачала головой.
— Эбба, — попросила Хелена.
— Луиза не добавляла арахисового масла, — прошептала Каролина.
— Откуда ты знаешь, Каролина?
— Ты видела, кто это сделал? Или ты сама добавила масло? — спросила Эбба, переводя взгляд с одной сестры на другую. — Как вела себя Анна, когда с Раулем случился приступ аллергии?
Каролина фыркнула:
— Она совсем обезумела, пыталась оттащить Хелену, которая делала все, чтобы спасти ему жизнь.
— Мне пришлось хлестать его по щекам, чтобы привести в чувство. Но Анна все не так поняла. — Хелена покрутила пальцем у виска, показывая, что она действительно думает об Анне. Но тем не менее добавила: — Но ее нельзя винить, она была в состоянии шока. Все знают, как сильно Анна любила Рауля. Она боялась его потерять.
Эбба пристально посмотрела на Хелену:
— И тем не менее мешала его спасать.
Хелена только пожала плечами.
— А что в это время делала Луиза?
Каролина откинулась на спинку дивана:
— При чем тут Луиза? Почему вы думаете, что у нее были плохие намерения? Вы ее совсем не знаете. Я больше не могу. Все это так ужасно… так ужасно. Я предала Луизу, я сделала аборт, я изменила ей с Раулем. Я предала ее любовь. Я чудовище… и никогда себя не прощу. — Сморгнув слезы, Каролина добавила: — Бесполезно искать виноватых, потому что это был несчастный случай. Я до сих пор не могу поверить, что Рауля больше нет. В это невозможно поверить… — рыдая, закончила она.
