— Привет, пап, — сказал Фокс. — Ты как?
— Не жалуюсь.
В ответ Фокс улыбнулся — на то и было рассчитано. «Ты повредил спину во время работы на фабрике, — подумал он, — и стал беспомощным на многие годы. Потом появился рак и бесконечные боли. Стоило тебе победить недуг, как умерла твоя жена. И пришла старость. Но ты не жалуешься — потому что всегда был главой семьи, опорой в доме.
Твой сын женился, но неудачно — брак распался через год. Проблемы с алкоголем у него случались и раньше, а тут дело на время приняло и вовсе тяжёлый оборот. Дочь давно покинула родные края и редко даёт о себе знать, пока не появится на горизонте с очередным малоприятным бойфрендом на привязи.
Но ты не жалуешься.
В конце концов, в твоей комнате не пахнет мочой, а сын всё-таки иногда приходит навестить тебя. Он и сам вроде бы неплохо устроился, и о тебе не забыл. Ты никогда не спрашивал, доволен ли он своей жизнью. И никогда не благодарил его за то, что он делает для тебя…» — Я забыл купить тебе сладости, пап.
— Не беспокойся — девочки принесут, если я попрошу.
— Принесут? Рахат-лукум? Да где они его сейчас найдут?
Митч Фокс медленно кивнул, но ничего не ответил.
— Джуд не объявлялась?
— Нет, кажется. — Брови старика сдвинулись. — Когда же это я видел её в последний раз…
— На Рождество? Не мучайся, можно спросить у персонала.
— Она была здесь, я точно помню… на прошлой неделе или на позапрошлой?
Фокс вытащил мобильный, делая вид, что читает сообщения, на самом же деле глянул на часы. Прошло три минуты с тех пор, как он запер машину.
— Знаешь, я закончил то дело — помнишь, о котором я тебе рассказывал в прошлый раз, — начал он, поспешно захлопнув телефон, — сегодня утром у нас была встреча с прокурором. Пахнет судом. Хотя праздновать победу рановато, но…
— Сегодня воскресенье?
— Пятница, пап.
— Я слышу колокольный звон.
— Тут рядом церковь на углу — может, там свадьба.
На самом-то деле Фокс знал, что никакой свадьбы не было. Он только что проезжал мимо и видел — церковь абсолютно пуста. Зачем я это делаю? — спросил он сам себя. — Зачем я его обманываю? Ответ очевиден: так проще.
— Как поживает миссис Сандерсон? — осведомился он, вытаскивая из кармана носовой платок.
— Приболела. Простудилась и боится меня заразить. — Митч Фокс выдержал паузу. — Кстати, ты уверен, что тебе можно здесь находиться — с этой твоей инфекцией? — Он снова задумался и добавил: — Пятница, и на улице ещё светло… Неужто тебе не положено быть в такое время на работе?
— Ну, надо же хоть иногда побыть плохим мальчиком. — Фокс встал и прошёлся по комнате. — У тебя есть всё необходимое? — Он увидел пачку потёртых книжек в мягкой обложке: Уилбур Смит, Клайв Кесслер, Джеффри Арчер — то, что обычно предпочитают мужчины. Наверняка выбор персонала — отец не был большим поклонником чтения. В углу комнаты, под самым потолком, висел телевизор на стальном кронштейне. Не очень удобно смотреть — приходится задирать голову. Если только ты не лежишь в постели. Как-то раз, во время очередного визита, Малькольм заметил, что телевизор настроен на канал скачек, хотя отец ни разу в жизни не был на ипподроме и никогда не интересовался лошадьми. Снова персонал. Стандартные мужские предпочтения. Дверь в ванную комнату была приоткрыта. Фокс легонько толкнул её и заглянул внутрь. Ванна отсутствовала — её заменяла душевая кабинка с сиденьем. Он учуял «Возен» — шампунь, которым мама обычно мыла его и Джуд, когда они ещё были детьми.
— Тут хорошо, да? — спросил он громко, но не настолько, чтобы его услышал Митч. Он постоянно задавал себе этот вопрос. С тех самых пор, как они перевезли отца сюда из частного дома в Монингсайде. Поначалу он звучал риторически; теперь Фокс уже не был так уверен в ответе.
Фамильные угодья отчаянно нуждались в генеральной уборке. Часть мебели пылилась в гараже, а чердак был забит коробками со старыми фотографиями и памятными вещицами, большинство из которых значили для Фокса или очень мало, или почти ничего. Во время первых визитов в дом престарелых он брал некоторые снимки с собой, но они, как оказалось, только расстраивали отца. Имена знакомых и названия мест были напрочь стёрты из его памяти. Митч не узнавал изображения, и это печалило беднягу до слёз.
— Хочешь, что-нибудь поделаем? — спросил Фокс, снова присаживаясь на угол кровати.
— Не знаю. Не особенно.
— Может, посмотрим телик или выпьем чайку?
— У меня всё хорошо. — Митч Фокс неожиданно в упор посмотрел на сына. — У тебя тоже, ведь так?
— Лучше не бывает.
— Как дела на работе?
— Меня там все ценят и уважают.
— Девушка есть?
— В данный момент — нет.
— Сколько же времени прошло с тех пор, как ты развёлся? — Отцовские брови снова съехались к переносице. — Кажется, её звали… вот-вот, вертится…
— Элен. И это очень давняя история, пап.
Митч Фокс кивнул и на мгновение погрузился в глубокую задумчивость. Потом выдал:
— Помни, ты должен постоянно быть начеку.
— Я знаю.
— Механизмы… С ними держи ухо востро. Всё время ломаются.
— Но я не работаю с механизмами, пап.
— Всё равно…
Малькольм снова притворился, что изучает свой телефон.
— Я могу позаботиться о себе, — заверил он отца, — не волнуйся.
— Передай Джуд — пусть придёт навестить меня, — сказал Митч. — И чтобы впредь была осторожнее с этими своими лестницами.
При этих словах Малькольм Фокс оторвал взгляд от телефона.
— Конечно передам, — сказал он.
— Что это ещё за новости — насчёт лестниц? Фокс стоял снаружи, около своей машины. Это была серебристая «вольво» модели S6o, с тремя тысячами миль на счётчике. После дюжины гудков сестра всё-таки взяла трубку — когда он уже собирался дать отбой.
— Ты был у Митча? — Сразу в яблочко.
— Он спрашивал про тебя.
— Я заходила на прошлой неделе.
— А ещё, говорят, ты упала с лестницы?
— Господи, да ничего страшного. Отделалась лёгкими синяками.
— Эти синяки у тебя на лице, Джуд?
— Малькольм, перестань меня допрашивать. Ты ведёшь себя как типичный коп. Я несла кое-что тяжёлое вниз по лестнице, оступилась и упала.
Фокс помолчал мгновение, изучая проносящиеся мимо машины.
— Ладно, а как дела в остальном?
— Жаль, что мы не смогли увидеться на Рождество. Да, кстати, чуть не забыла — я поблагодарила тебя за цветы?
