— Да, сэр, — ответил он и вышел из кабинета.
* * *
Холмс с нетерпением ждал инспектора Ребуса в его кабинете.
— Чего он хотел?
— Кто? — переспросил Ребус с самым беззаботным видом. — Ах, Уотсон? Сказал, что предложил меня в члены «Финли'с».
— Клуба «Финли'с»?! — Холмс предполагал нечто совсем другое.
— Ну да. В моем возрасте я вполне заслужил честь стать членом какого-нибудь хорошего клуба, разве не так?
— Не знаю.
— Да, и еще напомнил мне о том, что сегодня мы с ним приглашены к Малькольму Лэньону.
— Адвокату?
— Да. Надеюсь, пока мы болтали, вы тут не теряли времени зря.
— Простите?
— Я просил вас выписать адреса Джекилов и Хайдов, Брайан.
— Вот список. Слава богу, их совсем немного. Это ведь моя следующая работа подметками?
На лице Ребуса изобразилось недоумение.
— С чего вы взяли? Думаю, вы можете употребить свое время гораздо лучше. А работать подметками на этот раз буду я.
— Но… при всем уважении, сэр… разве вы не собираетесь пока оставить дела?
— При всем уважении, Брайан, это не ваше собачье дело.
* * *
Вернувшись домой, Ребус набрал номер Джилл, но не застал ее. Настроение у нее, должно быть, такое же поганое, как у него. Вчера в машине она молчала, подняться к себе не пригласила. Тем лучше, подумал он. Он не собирается воспользоваться ситуацией… Но тогда зачем звонить?
Чтобы воспользоваться ситуацией. Не ври себе, Джон. Ты хочешь, чтобы она вернулась.
Он прибрал в гостиной, помыл посуду и отнес сумку с грязным бельем в местную прачечную. Приемщица, миссис Маккэй, пыхала гневом по адресу Кэлума Маккэлума.
— Вот как это получается, скажите на милость? Такая знаменитость — и никто не знает, чем он занимается?
Ребус улыбнулся и кивнул в знак согласия.
Вернувшись в квартиру, он сел и взял книгу, заранее зная, что не сможет сосредоточиться. Он не хотел, чтобы Хайд победил его, — но если он перестанет работать, именно это и произойдет. Он достал из кармана листок. В графстве Лотиан не нашлось никого с фамилией Джекил, но зато было около десятка Хайдов. Про этих, таким образом, он знал наверняка; но что, если нужный ему Хайд не внесен в книгу? Надо поручить Брайану Холмсу проверить.
Он опять протянул руку к телефону и нажал уже несколько кнопок, когда понял, что набирает служебный номер Джилл. Все-таки он набрал остальные цифры — все равно ведь на месте ее нет.
— Алло? — Голос Джилл звучал совершенно спокойно. Но он знал, что перед невидимым собеседником несложно притворяться: по телефону такие трюки проходят легко. Как все старые трюки.
— Это Джон.
— Привет. Спасибо, что подвез меня вчера.
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, честное слово. Но у меня странное ощущение, что я не то чтобы запуталась… Ощущение, что меня надули. Примерно так.
— Ты поедешь к нему?
— Туда, в Файф? Нет, навряд ли. Не потому, что мне трудно его видеть. Я бы очень хотела с ним увидеться. Но там все будут знать, кто я такая и почему приехала.
— Если хочешь, Джилл, я поеду с тобой.
— Спасибо, Джон. Не сегодня. Может быть, завтра-послезавтра.
— Я понял.
Он вдруг почувствовал, что сжимает трубку изо всех сил. Боль в пальцах — и, господи, боль в душе!
Понимала ли она, каково ему? Он и сам не мог бы выразить этого словами. Она была так близка ему — и вместе с тем так далека. Он чувствовал себя как школьник, от которого ушла его первая девушка.
— Спасибо, что позвонил, Джон. Правда, спасибо. Но лучше мне сейчас…
— Конечно, конечно, Джилл. У тебя есть мой телефон. Пока.
— Пока, Дж…
Он нажал на кнопку отбоя. Не навязывай себя ей, Джон. Так ты уже потерял ее один раз. Не предлагай себя. Она этого не любит. Дай ей свободу. Наверно, ты и позвонил зря.
Маленький хорек Джеймс. Подонок. Он до него еще доберется. Интересно, сколько заплатил ему Хайд? Уж никак не двадцать фунтов.
Телефон зазвонил.
— Ребус слушает.
— Джон? Это опять Джилл. Я только что узнала. Почему ты мне не сказал?
— О чем? — переспросил он равнодушным тоном, хотя знал, что это ее не обманет.
— Об этой жалобе на тебя.
— А, господи. Ты же знаешь, что такая ерунда иногда случается.
— Да, но почему ты не сказал? Почему дал мне болтать о пустяках?
— Ты не болтала о пустяках.
— Черт подери! — Она почти плакала. — Почему ты всегда скрываешь от меня все действительно важное? Почему?
Он хотел объяснить, но она повесила трубку. Он посмотрел на издающий гудки аппарат, пытаясь понять, почему он в самом деле не рассказал ей. Потому что у нее свои проблемы? Потому что он не знал, как держать себя? Потому что ему не нужно сочувствие расстроенной женщины? По всем этим причинам.
Да только разве это причины? Его, во всяком случае, ни одно из этих объяснений не утешало. «Почему ты всегда скрываешь от меня?..» Опять: «скрываешь». Хайд. Глагол, действие — и имя, место. Человек. Безликий, но уже так хорошо знакомый Ребусу. Да, противник хитер. Но ему не удастся связать Джона Ребуса так, как он связал Ронни и Карью. Телефон зазвонил опять.
— Ребус слушает.
— Это суперинтендант Уотсон. Рад, что застал вас дома.
«Потому, — добавил Ребус про себя, — что ты, значит, не болтаешься по улицам и не ищешь новых неприятностей на мою голову».
— Слушаю вас, сэр. Что-нибудь случилось?
— Отнюдь. Они продолжают допрашивать мальчишку-проститутку. Думаю, им осталось работать недолго. А я звоню вам потому, что съездил в казино.
— В казино, сэр?
— В «Финли'с».
— А, конечно.
— В дирекции сказали, что будут рады видеть вас в любое время, когда захотите. Пропуск — имя Финли Эндрюс.
— Очень благодарен вам, сэр.
— Не за что, Джон. Как назло, теперь началась еще и эта суматоха — история с самоубийством. Газетчики уже рыскают повсюду в поисках жареного. Что за проклятая работа!
— Да, сэр.
— Маккол отвечает сейчас на их вопросы. Надеюсь, они не станут показывать его по телевизору. Не самый фотогеничный кадр, а?
Уотсон произнес это так, словно обвинял Ребуса, и тот уже хотел было начать оправдываться, когда суперинтендант прикрыл трубку рукой и заговорил с кем-то другим. Вернувшись к разговору с Ребусом, он наспех попрощался:
