– Работы хватает, – сказала она.
Ребус обратил внимание, что ключи от зажигания Шивон держала в левой руке. Интересно, подумал он, что у нее там, в правом кармане?
– Ну что, тогда до встречи? – сказал он.
– Увидимся на «ферме».
– Я все еще в «черных списках», – напомнил Ребус.
Шивон вынула руку из кармана и открыла водительскую дверцу.
– Верно, – сказала она. – Я и забыла.
Ребус быстро наклонился к окну, чтобы еще раз заглянуть ей в глаза, но Шивон только мимолетно улыбнулась в ответ. С фырчаньем ожил мотор, и Ребус попятился. Какое-то мгновение колеса буксовали, потом нашли опору, и машина тронулась. Ребус грустно провожал ее взглядом.
Что бы Шивон ни нашла на могиле Френсиса Финли, она предпочла оставить это у себя. Ну что ж… Ребус вернулся к своему «саабу» и завел мотор. Он решил ехать следом за Шивон.
Проезжая через Фоллз, Ребус слегка притормозил у коттеджа Биверли Доддс. Он был почти уверен, что увидит ее в церкви, но Би почему-то не пришла. Похороны Филиппы Бальфур привлекли немало любопытных, но полицейские машины, предусмотрительно поставленные на шоссе, предотвратили наплыв праздных зевак и туристов. Несмотря на это, в поселке почти не осталось мест, где можно было припарковаться, хотя Ребус считал, что по средам здесь обычно не бывает много народа.
Вывеска над коттеджем Биверли Доддс была уже другая – более яркая и профессионально исполненная, но Ребус даже не подумал о том, чтобы остановиться и выяснить, куда подевалась хозяйка. Вместо этого он сильнее нажал на акселератор, стараясь не потерять из вида машину Шивон. Кукольные гробики все еще лежали в ящике его стола в Сент-Леонарде, и Ребус вспомнил, что Биверли Доддс очень хотела бы получить «свой» гробик обратно. Быть может, подумал он, ему стоит оказать ей любезность и вернуть его? Он мог бы забрать гроб сегодня и отвезти ей в четверг или в пятницу. Быть может, в благодарность за этот жест доброй воли мисс Доддс расскажет что-нибудь о том, как складываются ее отношения с мистером Холли, а кроме того… кроме того, у него будет предлог, чтобы зайти в участок и еще раз попытаться разговорить Шивон. Если, конечно, она направляется именно в Сент-Леонард, а не куда-нибудь еще.
Ребус вдруг подумал о початой бутылке виски, спрятанной под его водительским сиденьем. Ему хотелось выпить, и он даже придумал подходящее оправдание: в конце концов, после похорон просто полагается пропустить несколько глотков! Истинная причина, однако, была в другом. Ребус знал, что только алкоголь может помочь ему забыть о неизбежности смерти, которую он с особенной остротой ощущал каждый раз, когда приходилось хоронить друзей или просто знакомых.
– Очень, очень соблазнительно, – сказал он себе, вставляя в автомагнитолу кассету. Ранний Алекс Харви, «Гипнотизер»… Беда только в том, что ранний Харви не слишком отличался от позднего… Интересно, какую роль сыграл алкоголь в безвременной кончине певца из Глазго, задумался Ребус и невольно вздохнул: стоило только начать вспоминать всех, кого сгубило спиртное, и оказывалось, что списку этому не видно конца.
– Вы думаете – это я ее убил?!
В комнате для допросов их было трое – Джилл Темплер, Билл Прайд и Раналд Марр. В коридоре за дверями царила противоестественная тишина: детективы разговаривали шепотом, передвигались на цыпочках, а к телефонам бросались даже раньше, чем те успевали зазвонить.
– Давайте не будем спешить с выводами, мистер Марр, – сказала Джилл.
– По-моему, это вы спешите, а не я.
– Мы просто хотели задать вам несколько дополнительных вопросов, сэр, – вставил Прайд.
Марр только фыркнул – по его мнению, подобная реплика даже ответа не заслуживала.
– Как долго вы знали Филиппу Бальфур, мистер Марр?
Банкир повернулся к Джилл.
– С самого ее рождения. Я был ее крестным.
Джилл сделала пометку в блокноте.
– А с какого времени вы двое начали испытывать друг к другу физическое влечение?
– Кто вам сказал, что мы испытывали что-то подобное?
– Ладно, оставим это… пока. Объясните нам, почему вы так поспешно исчезли перед самыми похоронами вашей крестницы?
– Вы сами ответили на свой вопрос. В связи с похоронами я испытывал постоянный стресс и… Послушайте, – Марр заерзал на жестком стуле, – как вам кажется, может, мне все-таки стоит пригласить адвоката?
– Как мы уже говорили, это решение целиком зависит от вас.
Марр немного подумал, потом пожал плечами.
– Ладно, давайте продолжим… пока.
– Расскажите о ваших отношениях с Филиппой Бальфур.
– О каких именно?
– О тех самых, за которые ее отец подвесил бы вас за яйца! – прорычал Билли Прайд.
– А-а, понимаю… – Казалось, Марр тщательно обдумывает свой ответ. – Вот что я вам скажу: я разговаривал с Джоном, – с Джоном Бальфуром, я имею в виду, – и он с пониманием отнесся к моим доводам. Заявляю вам со всей ответственностью: то, о чем мы с ним говорили, не имело никакого отношения к… к этому делу. Вот и все, что я хотел вам сказать. – И он откинулся на спинку стула с видом человека, честно исполнившего неприятную, но необходимую работу.
– Трахать свою собственную крестницу!… – с отвращением произнес Билли.
– Инспектор Прайд!… – одернула его Джилл Темплер и снова повернулась к Марру. – Я приношу свои извинения за несдержанность моего коллеги.
– Извинения принимаются.
– К сожалению, – добавила Джилл доверительным тоном, – инспектор Прайд не умеет так хорошо скрывать свое негодование и презрение, как я.
Губы Марра чуть заметно дрогнули – казалось, он вот-вот улыбнется.
– Что касается вопроса о том, что имеет отношение к делу, а что не имеет, то это будем решать мы, сэр.
Щеки Марра стремительно побагровели, но он сдержался. Пожав плечами, он с деланым равнодушием скрестил руки на груди, показывая, что считает разговор законченным.
– Можно вас на минутку, инспектор?… – Джилл кивнула в сторону двери, и Прайд первым поднялся со стула. Когда они вышли, в комнате для допросов их сменили двое рослых констеблей в форме, которые должны были приглядывать за Марром в отсутствие детективов. В коридоре стояло несколько детективов, и Джилл недолго думая затолкала Прайда в женский туалет и встала у двери, подперев ее спиной, чтобы им никто не мешал.
– Ну?… – спросила она.
– Отличное местечко, – сказал Прайд, оглядываясь по сторонам. Вытащив из-под рукомойника корзину для мусора, он выплюнул в нее комочек жвачки и сразу же отправил в рот две новых пластинки.
– Марр и Бальфур о чем-то договорились, – сказал он наконец, рассматривая себя в зеркале. – Состряпали какую-то историю и теперь будут ее держаться, что бы ни случилось.
