– Даю тебе одного человека и три дня. Потом… Если не будет результатов, уж не взыщи.
– Ясно. Кого ты мне дашь?
Джилл задумалась.
– А кого бы ты хотел?
– Дай мне Эллен Уайли.
Джилл удивленно посмотрела на него.
– Почему именно ее?
Ребус пожал плечами.
– Стать звездой экрана она теперь вряд ли сможет, но она хороший сыщик.
Джилл еще некоторое время разглядывала его в упор, потом кивнула.
– О'кей, – сказала она. – Действуй.
– Одна просьба: не могла бы ты сделать так, чтобы Стив Холли не висел у нас на плечах?
– Я постараюсь. – Джилл постучала ногтем по газете. – «Местный эксперт» – это, вероятно, Джин?
Ребус кивнул, и она вздохнула.
– Мне следовало сто раз подумать, прежде чем вас свести. – Джилл с силой потерла лоб, неосознанно копируя Фермера Уотсона. Он делал то же самое каждый раз, когда у него начинались, по его собственному выражению, «ребусные головные боли».
– Что именно мы ищем? – спросила Эллен Уайли. Она только что приехала в Сент-Леонард, куда ее вызвали из Торфихена телефонным звонком. Судя по выражению ее лица, она была не в восторге от перспективы работать в паре с Ребусом.
– Первое, что нам надлежит сделать, – объяснил Ребус, – это подстраховаться. То есть нужно проверить, не нашлись ли пропавшие.
– Поговорить с родными? – предложила Эллен, делая пометку в блокноте.
– Верно. Поговорить с родными. Что касается трупов, то тут, я полагаю, нам придется ознакомиться с результатами посмертного вскрытия и убедиться, что эксперты ничего не пропустили.
– Акты вскрытия за семьдесят седьмой и восемьдесят второй годы? Да их давным-давно списали в архив!
– Надеюсь, что нет. В любом случае патологоанатомы отличаются хорошей памятью – возможно, они что-то и вспомнят.
Эллен сделала еще одну пометку.
– И все-таки, что такое мы ищем? – снова спросила она. – Ты намерен доказать, что между этими женщинами и игрушечными гробами есть какая-то связь?
– Даже не знаю… – Но Ребус понимал, что она имеет в виду. Одно дело быть уверенным в чем-то, и совсем другое – доказать это. Особенно в суде.
– Мне нужно прояснить это для себя, иначе я не успокоюсь, – проговорил он после долгого молчания.
– И вся кутерьма началась с гробов, которые мальчишки нашли на Троне Артура больше ста пятидесяти лет назад?
Ребус кивнул, но его неподдельный энтузиазм не оказал никакого воздействия на критический настрой ума Эллен.
– Послушай, – сказал Ребус, – если меня действительно немного заносит, ты можешь сказать мне об этом прямо. Но только не сейчас. Для начала нам с тобой придется произвести кое-какие раскопки, о'кей?
Эллен Уайли пожала плечами и преувеличенно долго записывала что-то в блокноте. Наконец она подняла голову.
– Ты сам попросил, чтобы меня к тебе прикрепили, или это была ее идея?
– Я попросил.
– И старший суперинтендант Темплер согласилась?
Ребус снова кивнул.
– А что, тебя что-нибудь не устраивает?
– Даже не знаю… – Эллен Уайли задумалась. – Пожалуй, все в порядке.
– Вот и отлично, – сказал Ребус. – Тогда – за работу.
Ребусу понадобилось почти два часа, чтобы перепечатать все, что собралось у него к настоящему моменту. Им с Эллен нужна была «библия», отталкиваясь от которой они могли бы двигаться дальше. Он аккуратно записал номера газет, в которых печатались заинтересовавшие его статьи, заказал в библиотеке ксерокопии. Эллен Уайли тем временем обзванивала полицейские участки в Перте, Глазго, Данфермлине и Нэрне и просила коллег «оказать ей любезность». Ей нужны были материалы по соответствующим делам плюс имена производивших вскрытие патологоанатомов. Время от времени она начинала виновато хихикать, и тогда Ребус точно знал, что говорит ей абонент на другом конце линии. «Не слишком ли вы многого хотите, дорогая?…» Продолжая тыкать пальцами в клавиатуру, Ребус одним ухом прислушивался к тому, как работает Эллен. Она прекрасно чувствовала, когда надо прикинуться застенчивой и робкой, а когда – суровой и требовательной, и хотя от бесконечного повторения одного и того же Эллен успела здорово устать, голос ни разу не выдал ее истинных чувств.
– Большое спасибо, – сказала она в…дцатый раз, бросая трубку. Черкнув что-то в лежащем перед ней блокноте, Эллен посмотрела на часы и записала время. Аккуратности ей было не занимать.
– Обещания, опять одни обещания… – сказала она, протяжно вздохнув.
– Все лучше, чем ничего, – отозвался Ребус.
– Особенно если они выполняются. – Эллен снова взялась за телефон и начала набирать очередной номер.
Ребуса тем временем весьма заинтересовали промежутки времени между случаями, когда были найдены крошечные гробики. Семьдесят второй, семьдесят седьмой, восемьдесят второй, девяносто пятый… Пять, пять и тринадцать лет. И снова пять, если интуиция его не обманывала. В пятилетней периодичности просматривалась некая зловещая система, но все портил этот тринадцатилетний перерыв между восемьдесят вторым и девяносто пятым. Впрочем, объяснить его было достаточно просто. Например, предполагаемый преступник мог в это время сидеть в тюрьме. Кроме того, никто и ничто не обязывало его ограничивать сферу своей деятельности исключительно территорией Шотландии. Стоило бы, наверное, организовать более расширенный поиск, поинтересоваться, не встречались ли с подобным феноменом в других регионах. Если же он тринадцать лет отсидел за решеткой, имело смысл проверить судебные досье. Срок не малый. Вероятнее всего, он совершил убийство.
Был и еще один вариант. Преступник никуда не уезжал и не попадал в тюрьму, а продолжал творить свои черные дела у них под самым носом. Гробики же с куклами внутри не были найдены потому, что преступник по какой-то причине не удосужился их сделать или же их просто не обнаружили. Такая маленькая деревянная коробочка… Ее могла изгрызть собака; ребенок мог взять ее домой; наконец, кто-то мог просто сжечь этакую пакость. В последних двух случаях еще была надежда что-либо узнать, обратившись к общественности, но эта идея вряд ли была бы встречена Джилл Темплер с воодушевлением. Требовалось ее утешить.
– Снова ничего?… – спросил он, увидев, как Эллен Уайли кладет трубку на рычаг.
– Никто не отвечает, – ответила она. – Вероятно, до них уже дошел слух о спятившей детективше из полиции Эдинбурга…
Ребус смял испорченный лист бумаги и метнул его в направлении мусорной корзины.
– Да, что-то мы круто взялись, – сказал он. – Давай сделаем перерыв.
Эллен отправилась в лавочку за пирожками с джемом. Ребус решил, что просто немного пройдется, хотя и знал, что рядом с участком гулять особенно негде: с одной стороны к нему подступали муниципальные жилые кварталы, с другой стороны пролегала оживленная Холируд-роуд. В конце концов Ребус решил углубиться в лабиринт узких переулков между бульваром и Николсон-стрит. В магазинчике, торгующем всякой всячиной, он купил банку «Айрн-брю» и время от времени делал из нее несколько глотков. Говорили, что этот напиток неплохо снимает похмельный синдром, но Ребус пил его и на трезвую голову – особенно в тех случаях, когда им овладевало неодолимое желание посидеть где-нибудь в уютном, прокуренном баре со стаканчиком виски или кружечкой светлого, заглядывая одним глазом в телевизор, по которому транслируют скачки. Одним из таких мест был расположенный неподалеку «Саут-сайдер», но Ребус только грустно посмотрел на него издали и от греха подальше перешел на другую сторону улицы. Теперь он оказался в квартале, где на тротуарах играли дети в основном азиатского происхождения. Занятия в школах закончились, и детвора выплеснулась на улицы со всем своим нерастраченным запасом воображения и энергии. Наблюдая за ними, Ребус спросил себя, не упустил ли он из вида еще один аспект, а именно свое собственное воображение, которое было вполне способно сыграть с ним злую шутку. Что, если он видит закономерности и связи там, где нет ничего, кроме самых обычных совпадений?…
