– Может, он хотел сказать «достаточные», – пошутил Ребус, протягивая листок Грею, но тот продолжал сверлить его взглядом и не вынимал рук из карманов.
– Наверное, ты это хотел утаить.
– Зачем?
– Думал, что никто его не обнаружит и не заинтересуется находкой, как я, поэтому ничего и не сказал.
– О чем?
– О том, что ты принимал участие в первоначальном расследовании.
– А что рассказывать? Приехала парочка ленивых тупиц из Глазго, и все, что их интересовало, – это где самые лучшие пивные. Через два дня они свалили домой, ну а по возвращении им ведь надо было что-то написать, – пожал плечами Ребус.
– Не слишком убедительное объяснение, почему ты об этом не сообщил. Но, возможно, это объясняет, почему ты так тщательно перебирал документы до того, как мы в это вклеились.
– Ты на что это намекаешь?
– На то, что ты хотел выяснить, упоминается ли твое имя в…
Ребус медленно покачал головой, словно перед ним стоял ребенок, которого бесполезно убеждать, взывая к разуму.
– Ну, а где ты сегодня пропал?
– Пытался накормить собак сеном.
Помедлив еще несколько секунд и поняв, что больше ничего не узнает, Грей взял из рук Ребуса листок и начал складывать.
– Так что, может, положить его обратно в папку?
– Я бы именно так и поступил.
– Не уверен. А этот Ричард Даймонд, что, его имя когда-нибудь еще всплывало?
– Понятия не имею.
– Если он снова занялся делом, уж с ним-то стоит пообщаться, согласен?
– Очень может быть.
Ребус смотрел на листок, наблюдая, как пальцы Грея скользят по его острым кромкам. Он протянул руку, взял листок и положил себе в карман. Грей едва заметно улыбнулся.
– Ведь ты опоздавший член нашей шайки, верно, Джон? В списке, который мне прислали, были наши имена… но твоего не было.
– Мой босс пожелал избавиться от меня как можно скорее.
Грей снова улыбнулся:
– Еще одно забавное совпадение: Теннант дает нам дело, в котором мы оба были задействованы?
Ребус пожал плечами:
– А как могло быть иначе?
Лицо Грея стало задумчивым. Он встряхнул одну из коробок из-под крупы. Как он и ожидал, она оказалась пустой.
– Дело в следующем: ты до сих пор в полиции, потому что тебе известно, где прячут тела
[5]
.
– И какие именно? – спросил Ребус.
– Да откуда же мне знать такие подробности?
Теперь пришел черед улыбаться Ребусу.
– Фрэнсис, – сказал он. – У меня ведь и фотографии есть. – Подмигнув Грею, он отвернулся от него и поспешил в бар.
5
Синтия Бессан жила вблизи Лейт-Линкс, в квартире, занимавшей почти весь верхний этаж здания, в котором прежде размещался таможенный склад. Почти вся жилая площадь приходилась на одну огромных размеров комнату с куполом, как в соборе, и громадными световыми люками. Вся внутренняя стена комнаты была покрыта росписью. По поверхности не менее двадцати футов в высоту и шести в ширину были распылены плавно переходящие друг в друга краски всех цветов спектра. Бегло осмотрев комнату, Шивон отметила про себя, что это единственное доступное взору произведение живописи. В комнате не было ни книг, ни телевизора, ни музыкального центра. На обеих фасадных стенах были смонтированы раздвижные окна, выходившие на пристань, за которой виднелась западная часть города. Синтия Бессан, стоя в кухонном углу, наливала в бокал вино. Она пригласила обоих офицеров составить ей компанию, но они отказались. Дейви Хайндз расположился в самом центре дивана, на котором помимо него могла бы без труда уместиться целая футбольная команда. С серьезным видом он просматривал страницы своей записной книжки; Шивон надеялась, что он не будет вести себя угрюмым букой. На лестнице, поднимаясь в квартиру, они слегка повздорили. Началось с замечания Хайндза о том, что он испытывает чувство облегчения – ведь Марбер, как он выразился, не оказался «активным гомиком».
– А какая разница? – вспылила Шивон.
– Да мне… просто для меня так лучше, только и всего.
– Что лучше?
– Ну, что он не был…
– Прекрати. – Шивон раздраженно махнула рукой. – И вообще хватит об этом.
– О чем?
– Дейви, давай прекратим этот разговор.
– Так ведь ты сама его начала.
– Я и закончу, договорились?
– Послушай, Шивон, я не о том…
– Все, Дейв, проехали, ладно?
– По мне, так даже лучше, – ухмыльнулся он.
И вот сейчас он, безразличный ко всему, сидит, уткнувшись в свою книжку.
Синтия Бессан, улыбаясь Хайндзу, неторопливо подошла к дивану и тоже присела. Она приложила бокал к губам, сделала глоток и глубоко вздохнула.
– Вот и полегчало, – проговорила она.
– Трудный день? – спросила Шивон, решившись наконец сесть в одно из кресел, обитых той же тканью, что и диван.
Бессан начала перечень – перечисляя, она загибала пальцы – всех сделанных сегодня дел:
– Налоговый инспектор, агент по уплате НДС, подготовка трех выставок, встреча с бывшим мужем-жмотом и с девятнадцатилетним сыном, которому вдруг взбрело в голову стать живописцем. – Снова подняв бокал, она повела глазами поверх его ободка, но остановила взгляд не на Шивон, а на Хайндзе. – Не много ли для одного дня?
– Я бы сказал, ужасно много, – согласился Хайндз, растягивая лицо в улыбке.
До него вдруг дошло, что с ним флиртуют. Он посмотрел на Шивон, чтобы узнать, насколько такая ситуация ей неприятна.
– К тому же еще и смерть мистера Марбера, – напомнила Шивон.
Лицо Бессан исказила гримаса боли.
– Господи, конечно.
Ее реакция была несколько преувеличенной, но Шивон подумала, что антиквары, наверное, привыкли вести себя так на публичных показах.
– Так вы живете одна? – обратился к ней Хайндз.
– Когда предпочитаю такой образ жизни, – ответила та с деланой улыбкой.
– Мы очень благодарны вам, что вы нашли время для встречи с нами.
– Да что вы, о чем речь!
– Просто у нас появились некоторые вопросы, – пояснила Шивон, – связанные с личной жизнью мистера Марбера.
– О?…
– Миссис Бессан, не могли бы вы сказать, как часто он пользовался услугами проституток?
