— Возле Кэлтон-роуд?
Ребус кивнул.
— Там туннели. Мрачноватое местечко и освещено плохо.
Повернувшись к нему, Шивон согласилась, что место это действительно пустынное.
— И закоулки там всякие, — продолжал Ребус. Напарнику Энди Каллиса показалось, что в темноте мелькнуло что-то. Они остановили машину, вылезли, увидели четырех парней… возможно, тех самых. Держась на расстоянии, спросили, есть ли у них оружие. Приказали, если есть, бросить его на землю. Энди рассказывал, что фигуры парней были похожи на тени, зыбкие тени… — Ребус прислонил голову к подголовнику кресла, прикрыл глаза. — У него не было полной уверенности, что это действительно люди из плоти и крови. Он отстегивал от пояса свой фонарик, когда уловил какое-то движение и увидел вытянутую руку. Сняв с предохранителя собственное оружие, он изготовился.
— И что произошло?
— На землю что-то упало. Это был пистолет, муляж, как потом оказалось. Но было поздно…
— Он выстрелил?
Ребус кивнул.
— Нет, он никого не задел. Целил он в землю. Конечно, рикошетом пуля могла отскочить куда угодно…
— Но не отскочила.
— Нет. — Ребус помолчал. — Должно было состояться разбирательство, как всегда бывает, если используется оружие. Напарник поддерживал его, но Энди знал, что это все слова. Он и сам стал сомневаться.
— А тот парнишка с пистолетом?
— Их было четверо. И никто не признавался, что пистолет его. На троих из них были куртки с капюшонами, а тот парень из очереди в клуб не смог опознать того, у кого был пистолет.
— И это были отморозки?
Ребус кивнул:
— Так их зовут в округе. На Кокберн-стрит тогда ты видела их. Главаря зовут Рэб Фишер, его тогда тягали в суд за ношение муляжа оружия, но дело отфутболили — лишь пустая трата времени для юристов. А Энди Каллис между тем все проигрывал это в голове, пытаясь понять, померещилось ему или вправду было.
— И это как раз район «Отпетых»? — спросила она, вглядываясь в ветровое стекло.
Ребус кивнул. Шивон задумалась, а потом спросила:
— Откуда же было оружие?
— Навскидку — от Павлина Джонсона.
— Почему ты и захотел побеседовать с ним, когда его привезли в Сент-Леонард?
Ребус опять кивнул.
— А теперь ты хочешь перекинуться словом с «Отпетыми»?
— Похоже, они разошлись по домам, — сказал Ребус. Отвернувшись, он глядел в свое окошко.
— Думаешь, Каллис специально пришел сюда?
— Может быть.
— Ища встречи с ними?
— Им тогда это сошло с рук. Энди это не доставило особого удовольствия.
Она опять задумалась:
— Так почему мы не сообщили всего этого Крейгмиллару?
— Я им это сообщу. — Он встретился с ней глазами. — Ей-богу. Вот тебе крест.
— Это мог быть несчастный случай. Эти пути — хорошее место, чтобы скрыться.
— Не исключено.
— И ведь никто ничего не видел.
Он повернулся к ней:
— Слушай, плюнь, а?
Она вздохнула:
— Ведь именно так ты и поступаешь, влезая в шкуру потерпевшего.
— Разве я это делаю?
— Иногда.
— Прости, если этим раздражаю тебя.
— Меня это не раздражает… Но иногда… — Она проглотила то, что вертелось на языке.
— Иногда что? — подначил ее Ребус.
Она покачала головой, с шумом выдохнула воздух и, потянувшись, повертела шеей.
— Слава богу, наступают выходные. У тебя уже созрели планы?
— Думал, может, побродить по горам или позаниматься с гантелями в спортзале.
— Это что, попытка сарказма?
— Весьма эфемерная. — Он вдруг увидел что-то. — Притормози-ка. — Он повернулся, разглядывая что-то через заднее стекло. — Дай-ка задний ход.
Она повиновалась. Они находились на улице, застроенной невысокими домишками. Одинокая тележка из супермаркета стояла забытая на тротуаре. Ребус вглядывался в какой-то проулок между домами. Одна… нет, две фигуры. Лишь силуэты, приникшие друг к другу так тесно, что почти сливались. И Ребус сообразил, что они видят.
— Старая добрая стоячка, — заметил Ребус. — Кто сказал, что любовь умерла?
Одна из фигур, заслышав звук невыключенного мотора, повернулась к машине.
— Охота посмотреть, приятель, да? — крикнул грубый мужской голос. — Получше, чем ты дома имеешь?
— Трогай, — приказал Ребус.
Шивон тронулась с места.
Они расстались возле Сент-Леонарда. Шивон, не вдаваясь в детали, объяснила, что там поставлена ее машина. Ребус заверил ее, что прекрасно доберется домой и сам: Арден-стрит была в пяти минутах езды. Но когда он припарковался возле дома, руки его горели. В ванной он щедро смазал их мазью и принял две болеутоляющие таблетки, надеясь урвать несколько часов сна. Помочь ему могло виски, и он, налив в стакан изрядное количество, сел с ним в гостиной. Ноутбук, выйдя из режима ожидания, совсем отключился. Он не захотел его включать, а вместо этого прошел к обеденному столу. Там были разложены кое-какие материалы по ОЛП вместе с копией персонального досье Хердмана.
Он сел перед бумагами.
Охота посмотреть, приятель, да?
Получше, чем ты дома имеешь?
Охота посмотреть?…
День пятый
Понедельник
17
Вид был изумительный.
Шивон сидела впереди, рядом с пилотом. Ребус примостился сзади, рядом с ним было пустое кресло. Шум пропеллера оглушал.
— Мы могли бы взять корпоративный самолет компании, — объяснил Дуг Бримсон, — но счет за горючее был бы внушительный и самолет мог оказаться слишком большим для тамошнего ПП.
ПП — посадочное пространство. Этого термина Ребус не слыхал с самой армии.
— Корпоративный самолет компании? — переспросила Шивон.
— У меня там семиместный. Компании нанимают меня доставлять их на сборища, обычно называемые увеселительными. На уик-энд я летал в Дублин, возил туда группу банкиров на соревнование по регби. Они оплатили мое пребывание.
— Повезло.
— А месяца полтора назад это был Амстердам — холостяцкая вечеринка.
Ребус думал о своем уик-энде. Заехав за ним утром, Шивон спросила, чем он занимался.
— Да ничем особенным. А ты?
— Аналогично.
