— Поделим расходы пополам, — пояснил старший инспектор уголовной полиции.
Стилфорт вернулся к поляне.
— У меня есть более важные дела, — объявил он. — Когда вы здесь закончите?
— Через полчаса, — ответил один из офицеров ГОМП.
— А понадобится, так и позже, — добавил старший офицер, до этого оказавший резкое сопротивление Стилфорту. — Осмотр места преступления должен быть проведен по всем правилам. — Он, как и Ребус, не собирался прогибаться перед Стилфортом.
Тот обратился к Макрею:
— Я поставлю в известность мистера Финнигана, вы не против? Если хотите, могу сообщить ему, что между нами полное взаимопонимание и сотрудничество.
— На ваше усмотрение, сэр.
Выражение лица Стилфорта стало чуть мягче. Он коснулся руки Макрея:
— Бьюсь об заклад, вы далеко не все видели, что стоит увидеть. Когда закончите, возвращайтесь в «Глениглс». Я вас проведу, куда нужно.
Макрей просиял — ну точно ребенок в рождественское утро, — но тут же взял себя в руки и расправил плечи.
— Благодарю вас, сэр.
— Зовите меня Дэвид.
Согнувшись почти до земли, словно разглядывая там что-то важное, старший офицер ГОМП за спиной Стилфорта засунул себе два пальца в рот будто для того, чтобы блевануть.
Все трое покатили в Эдинбург каждый в своей машине. Страшно подумать, как к этому отнеслись бы экологи! Первым отъехал Макрей, направлявшийся в «Глениглс». Ребус недавно уже проезжал мимо этого отеля по дороге к Охтерардеру и только однажды приметил защитное ограждение, над которым торчало нечто похожее на смотровую вышку. На обратном пути Ребус почти нагнал Макрея; босс, повернув к отелю, подал звуковой сигнал. Шивон сочла, что быстрее доберется через Перт, Ребус предпочитавший возвращаться так же, как приехал, двинул по шоссе М-90. Небо все еще было голубым. Благословенное шотландское лето… словно награда за долгие зимние сумерки. Ребус приглушил музыку и набрал номер мобильника Шивон.
— Надеюсь, ты не держишь телефон в руке, пользуешься наушниками? — спросила она.
— Не будь ханжой.
— Ведь ты подаешь дурной пример.
— Все когда-то бывает в первый раз, а как тебе наш новый друг из Лондона?
— Да уж не так, как тебе. У меня нет твоих предубеждений.
— Каких это предубеждений?
— Против начальства… против англичан… против… — Секунду помедлив, она спросила: — Продолжать?
— Мне кажется, я все еще выше тебя по должности.
— И что?
— Могу привлечь тебя за несоблюдение субординации.
— И до колик насмешить руководство?
Он замолчал, признавая себя побежденным. Либо она с годами стала более развязной и дерзкой, либо он сдает и становится тугодумом. Наверное, и то и другое.
— Как думаешь, мы сможем уговорить этих лабораторных магов выйти на работу в субботу? — спросил он.
— Посмотрим.
— А как насчет Рэя Даффа? Одно твое слово, и он все сделает.
— А мне в благодарность придется провести весь день, разъезжая с ним в его крошечной провонявшей машине?
— Зато конструкция считается классической.
— Он не устает мне об этом твердить.
— Он же восстановил ее буквально из хлама… — Ребус слышал, как она вздохнула. — Так ты его попросишь?
— Попрошу. А ты посвятишь сегодняшний вечер возлияниям?
— Сегодня я в ночной смене.
— Сразу после похорон?
— Кто-то ведь должен нести вахту.
— Зуб даю, ты сам напросился.
Он не ответил, а, помолчав, спросил, каковы ее планы.
— Мечтаю добраться до подушки. Хочу встать завтра пораньше и со свежей головой. В общем, быть готовой к маршу.
— А что тебе поручили?
Она засмеялась.
— Я не работаю завтра, Джон, — я иду на марш по своей воле.
— Вот это да, черт побери.
— Тебе тоже не мешало бы поучаствовать.
— Да ну? Без меня, конечно, там не обойдутся! Лучше уж в знак протеста останусь дома.
— Какого еще протеста?
— Против Боба Гелдофа, будь он проклят. — Она снова рассмеялась прямо ему в ухо. — Если соберется куча народу, будет впечатление, что это его заслуга. Так не годится, Шивон. Хорошенько подумай, прежде чем принимать в этом участие.
— Я пойду туда, Джон. Помимо всего, я хочу повидаться со своими родителями.
— Со своими?…
— Они уже едут сюда из Лондона — и не из-за того, к чему призывает Гелдоф.
— Они собираются принять участие в марше?
— Да.
— А я смогу с ними повидаться?
— Нет.
— Почему?
— Потому что ты именно такой коп, каким я им представляюсь в жутких снах.
Тут бы он должен был рассмеяться, но понял, что шутит она лишь наполовину.
— Хороший довод, — буркнул он.
— Ты сумел избавиться от босса? — спросила она, чтобы сменить тему.
— Расстался с ним на парковке для прислуги.
— Не шути — ведь у них в «Глениглсе» и вправду есть такая парковка. Он тебе посигналил на прощанье?
— А как сама думаешь?
— Наверняка посигналил. Поварившись в здешнем котле, он десяток лет скинул!
— К тому же дал возможность ребятам в участке отдохнуть от него.
— В общем, всем повезло. — Помолчав, она спросила: — Думаешь попытаться?
— О чем ты?
— О Сириле Коллере. Тебе ведь еще целую неделю гулять без поводка.
— Вот, оказывается, за кого ты меня держишь!
— Джон, тебе ведь всего год до пенсии. Я знаю, ты хочешь сделать последнюю попытку разобраться с Кафферти…
— Тебе кажется, что ты еще и видишь меня насквозь.
— Послушай, я просто хочу…
— Знаю и чрезвычайно тронут.
— Ты что, и вправду думаешь, что виноват Кафферти?
— Если Кафферти не виноват, он сам будет искать виновного. Послушай, если родители тебя достанут… — Вот настала и его очередь сменить тему. — Пришли мне сообщение на мобильник, и мы встретимся, чтобы выпить.
— Договорились. Поставь прямо сейчас диск «Элбоу».
— Здорово придумала. Созвонимся.
Ребус выключил телефон и сделал то, что ему посоветовали.
2
Заграждения устанавливались повсюду. За мостом Георга IV и вдоль всей Принсез-стрит суетились рабочие. Дорожно-ремонтные и строительные работы были приостановлены, леса разобраны, поскольку их части могли быть использованы демонстрантами как метательные снаряды. Почтовые ящики наглухо запечатали, а витрины некоторых магазинов забрали досками. Финансовые учреждения получили предупреждения и соответствующий инструктаж — сотрудников просили не надевать форменной одежды, чтобы не становиться мишенью для толпы. Для вечера пятницы было необычайно тихо. Центральные улицы патрулировали полицейские фургоны; их ветровые стекла были защищены металлическими сетками. Еще больше полицейских фургонов было припарковано на неосвещенных боковых улицах. Сидящие в них полицейские, одетые в спецкостюмы, потешались друг над другом и рассказывали истории о прошлых мероприятиях подобного рода. Некоторые ветераны полиции еще помнили последнюю волну шахтерских забастовок. Другие рассказывали о более поздних баталиях. Они в шутку пугали друг друга слухами о грядущем нашествии итальянских анархистов.
