Майк прикусил губу и некоторое время задумчиво молчал.
Чиб тем временем объяснил, что Рэнсом время от времени пытается за ним следить, поэтому ему приходится предпринимать сложные маневры, чтобы избавиться от хвоста. Некоторое время детектива не было видно, и гангстер посчитал, что он сдался, но теперь…
— Я знаю, Рэнсом пытался сесть мне на хвост в тот день, когда мы столкнулись в Национальной галерее.
— Значит, он мог нас видеть?.. — проговорил Майк, не особенно, впрочем, рассчитывая на ответ. — Что-то мне это не нравится, очень не нравится. — Он еще несколько секунд внимательно изучал фотографию Рэнсома, потом набрал номер Гиссинга. — Хьюстон, у нас проблема,
[24]
— сказал он в трубку.
Человек, называвший себя Страхом, взял с собой в Шотландию ноутбук. Собственно говоря, он возил его повсюду, хотя и старался не держать на жестком диске ничего такого, что могло бы заинтересовать полицию посещаемых им стран. Убрав картину Сэмюэля Аттерсона — возможно, совершенно никчемную — в багажник взятого напрокат автомобиля, Страх запустил компьютер и, выйдя в Сеть, ввел имя художника в строку поиска. Он заранее решил, что, если результаты интернет-поиска его не удовлетворят, он сначала посетит книжный магазин или библиотеку и только потом подумает, как действовать дальше: парень, который был с Чибом в бильярдной (гангстер назвал его Майком Маккензи, но имя могло быть и ненастоящим), предупредил, что картина краденая, но Страх считал, что его это не касается. И только если окажется, что полотно Аттерсона стоит меньше, чем Кэллоуэй задолжал «Ангелам Ада», вот тогда-то у Страха появится проблема. Но сначала ему нужно было получить точную, достоверную информацию, а для этого бандиту могла понадобиться профессиональная консультация. Не исключено, что ему даже придется показать кому-то картину, что, в свою очередь, могло повлечь за собой значительные осложнения.
Страх уже отправил своему нанимателю СМС-сообщение, в котором извещал, что взял в качестве залога ценную картину. Как и он сам, клиент никогда не слышал об Аттерсоне. Впрочем, эта проблема не была непреодолимой, поскольку деньги есть деньги. Зайдя на местный сайт новостей Би-би-си, Страх узнал, что принадлежащее Национальной галерее хранилище картин действительно было ограблено сегодня утром, однако «часть похищенного» удалось вернуть спустя несколько часов. Размеры ущерба все еще уточнялись, и ничего конкретного Страху узнать не удалось.
В задумчивости он потеребил мочку уха, нащупав ряд небольших отверстий, где обычно носил серьги. В свободное время Страх предпочитал джинсы и футболки, но «на работу» надевал только костюм. Как ему было точно известно, костюм нервировал тех, с кем ему приходилось иметь дело. Точнее, не сам костюм, а несоответствие между ним и человеком, который его носил… «Скорее бы домой», — подумал Страх. Эдинбург ему не нравился. Этот город, как уличный разводила, показывал приезжим только то, что лежало на поверхности, слепил глаза мишурой, а сам потихоньку тянул деньги из кошельков. Впрочем, большинство галерей и музеев здесь были все-таки бесплатными. Страх побывал в нескольких из них, посмотрел картины, в надежде, что приобретенный опыт поможет ему распознать подделку, но этого так и не произошло. Зато смотрители ходили за ним буквально по пятам, словно не в силах поверить собственным глазам. Они как будто всерьез ожидали, что он вот-вот выхватит нож или бритву и полоснет по их драгоценным полотнам.
Во время первого разговора насчет возможности залога Кэллоуэй не сказал, откуда возьмется картина, и не назвал имени художника. Сам Страх не помнил, чтобы в галереях, где он побывал, был выставлен хоть один Аттерсон, но из интернета он узнал, что этот художник котируется достаточно высоко. «Сотбис», «Кристис», «Бонэмс» — за последние пару лет эти крупнейшие аукционные дома продали хотя бы по одной работе мастера. Максимальная продажная цена составила триста с лишним тысяч фунтов, так что, возможно, этот парень, Маккензи, не преувеличивал, когда утверждал, что на рынке стоимость картины, предложенной Кэллоуэем в качестве обеспечения, может достигать двухсот тысяч.
Под влиянием минутного каприза Страх решил провести поиск по имени «Майк Маккензи» и был поражен, когда количество найденных ссылок оказалось едва ли не большим, чем выдала поисковая машина по Аттерсону. Одна из этих ссылок привела Страха на сайт какого-то модного журнала, вывесившего у себя фотографии «стильного пентхауса мистера Маккензи». На стенах пентхауса, кстати, висело немало картин — похоже, не из дешевых, — да и человек на помещенном отдельно маленьком снимке был тем же самым — в этом не могло быть никаких сомнений. Значит, «мистер Маккензи» был человеком «богатым и со вкусом», если воспользоваться строками из любимой песни Страха.
Скандинав снова дернул себя за ухо. Похоже, ему придется пересмотреть свое мнение о Чибе — или Чарльзе — Кэллоуэе. Сам гангстер мог быть тупицей, невеждой, примитивным и жестоким громилой, но вот о его «партнере» такого сказать было нельзя.
Майк Маккензи явно играл лигой выше.
Лаура была на праздничном приеме в Хериот-Роу. Хозяин особняка только недавно продал на ее аукционе две неплохие картины, но они, к сожалению, не достигли максимума ожидаемой цены. Лаура была готова к бесконечным жалобам, может быть даже к упрекам, но, к счастью, гости могли говорить только об ограблении в Грантоне — о его дерзости и о глупости грабителей, а также о том, что, если бы не стечение обстоятельств, налет мог бы и удаться.
На прием Лаура хотела пригласить в качестве спутника Майка Маккензи, но не сумела набраться смелости, чтобы позвонить ему первой. В результате хозяин с хозяйкой усадили ее рядом с адвокатом, который, как вскоре выяснилось, еще не совсем отошел после недавнего — и довольно болезненного — развода. Чтобы хоть временно умерить боль от его раны, одного спиртного оказалось недостаточно, и Лаура только вздохнула с облегчением, когда за пудингом вдруг зазвонил ее мобильник. Пробормотав какие-то извинения, она выхватила аппарат из сумочки и, взглянув на экран, заявила, что «это по делу» и что ей «придется ответить». После этого она быстро вышла в коридор и, еще раз выдохнув воздух, нажала кнопку ответа.
— Чем могу быть полезна, Рэнс?
— Надеюсь, я тебя ни от чего не отвлек? — спросил детектив.
— Отвлек. От праздничного ужина.
— Хотел бы я знать, отчего меня не пригласили?
— Потому что хозяйка здесь не я.
— Я мог бы пойти с тобой в качестве кавалера. Кстати, что празднуете?
Специально для него Лаура вздохнула в третий раз.
— Так, ничего особенного. У тебя что-то важное?
— Нет, в общем-то… Хотел задать тебе пару вопросов относительно грантонского склада. Ты, наверное, уже слышала новости?
Лаура удивленно приподняла бровь:
