Сейчас она желала лишь одного: чтобы его губы подольше задержались и подвинулись ближе к ее губам.
— Эй! Ты переходишь границы, — опомнившись, сказала она, — смотри, я привлеку тебя за сексуальные домогательства.
8
На следующее утро Бэнкс и Дженни, миновав полицейский пост, вошли в палату Люси Пэйн. К великой радости Бэнкса, врача в палате не было. Люси, лежа в кровати, читала журнал мод. Лучи солнца, пробивающиеся между шторами, падали на вазу с тюльпанами, стоявшую на прикроватном столике, на простыни и на подушки, пятнали по-больничному бледное лицо Люси солнечными зайчиками; пряди блестящих черных волос рассыпались по подушке. Сегодня цвет кровоподтеков стал более темным, выглядела она получше, чем накануне, однако половина головы все еще была забинтована. Здоровый глаз с длинными ресницами, черный и блестящий, пристально наблюдал за их приближением. Бэнкс не мог понять, что именно он выражает, однако ясно видел, что страха точно нет. Он представил Дженни, назвав ее «доктор Фуллер».
Люси едва заметно улыбнулась.
— Есть какие-нибудь новости? — спросила она.
— Нет, — ответил Бэнкс.
— Он умирает, да?
— Почему вы так думаете?
— Просто у меня предчувствие, только и всего.
— Если бы Терри умер, вы изменили бы свои показания?
— Как это?
— Об этом вы должны рассказать.
Люси замолчала. Бэнкс наблюдал, как хмурилось ее лицо, пока она обдумывала ответ.
— Если я должна… А если бы я знала… ну, понимаете… о Терри и этих девушках и всем остальном… Чем это мне грозит?
— Люси, вам следует быть более откровенной с нами.
Она облизала губы:
— Но я не могу. Сейчас-то точно не могу. Мне нужно позаботиться о себе. Я хочу узнать: если я вспомню что-то дурное, что вы сделаете?
— Смотря что вы вспомните, Люси.
Люси вновь погрузилась в молчание. Дженни села на край кровати, расправила юбку и спросила:
— А вы не вспомнили ничего нового о событиях вчерашнего утра?
— А вы психиатр?
— Психолог.
Люси посмотрела на Бэнкса:
— Меня могут заставить пройти тест?
— Нет, — успокоил ее Бэнкс. — Никто не может заставить вас пройти тестирование. По этой причине здесь и присутствует доктор Фуллер. Она хочет просто поговорить с вами. Она здесь для того, чтобы помочь. Можешь начинать, — еле слышно произнес Бэнкс, обращаясь к Дженни.
Люси внимательно смотрела на Дженни:
— Ну… я не знаю…
— Вам ведь нечего скрывать, верно, Люси? — спросила Дженни.
— Нет. Я просто волнуюсь, что они могут все повернуть против меня.
— Кто?
— Врачи. Полиция.
— Зачем им это надо?
— Не знаю. Потому что они думают, что я нечистая сила, дьявол.
— Никто не думает, что вы дьявол, Люси.
— Вас, наверно, интересует, как я могла жить с человеком, который творил этот ужас, верно?
— Так как вы могли жить с ним? — повторила ее вопрос Дженни.
— Он меня запугал. Он сказал, что убьет меня, если я от него уйду.
— Терри мучил вас?
— Да. Он бил меня. Так, чтобы следы побоев не были видны.
— Раньше, до утра понедельника?
— Да, — ответила Люси, касаясь рукой бинтов на голове.
— Люси, а почему в понедельник он изменил своим правилам?
— Не знаю. Я все еще не могу вспомнить.
— Хорошо, — продолжила Дженни. — Я не собираюсь принуждать вас говорить то, чего вы не хотите. Не волнуйтесь. Терри вас еще как-нибудь мучил?
— Вы о чем?
— Ну, к примеру, относился пренебрежительно, унижал в присутствии посторонних…
— Да. Если ему не нравилась еда, которую я приготовила, или рубашка была выглажена не очень тщательно. Он был просто помешан на своих сорочках.
— И что он делал, если рубашки выглядели не идеально?
— Он заставлял меня переглаживать их снова и снова. Однажды он даже прижег меня утюгом.
— Где?
— Где ожог не виден. — Люси отвела взгляд.
— Люси, меня интересует, спускались ли вы в подвал. Начальник полицейского управления Бэнкс, передавая ваши слова, сказал, что вы никогда там не бывали.
— Я была в нем только однажды…
— Утром в понедельник?
— Да.
— Но вы ничего не помните?
— Нет.
— Вы никогда не спускались туда прежде?
— Нет. Ни разу, после того как он закончил там перестройку, — ответила Люси каким-то странным, вдруг ставшим похожим на причитания голосом.
— Какую перестройку?
— Он сказал, что перестроил подвал в келью, в место своего уединения.
— И вас не мучило любопытство?
— Не так чтоб сильно. К тому же Терри всегда держал свое убежище под замком, а ключ носил с собой. Он сказал, если когда-нибудь заметит, что я была там, изобьет меня смертным боем.
— И вы поверили?
— Конечно. Он меня и без этого бил, — ответила Люси, глядя на Дженни горящим черным глазом.
— А Терри когда-либо говорил с вами о порнографии?
— Да. Он иногда приносил домой видеокассеты, говорил, что берет их у Джефа — это один из учителей в его школе. Иногда мы смотрели их вместе. — Она взглянула на Бэнкса. — Вы, должно быть, нашли их, когда обыскивали дом.
— А у Терри была видеокамера? — поинтересовался Бэнкс. — Он сам снимал видеофильмы?
— Да вроде нет, — ответила Люси.
— А какие видеофильмы ему нравились? — вновь завладела вниманием Люси Дженни.
— О том, как люди занимаются сексом. Как это происходит между девушками. Иногда — когда один партнер прикован наручниками к кровати.
— Вы сказали, что иногда смотрели эти фильмы вдвоем. Вам это нравилось? Как они на вас действовали? Может быть, он заставлял вас смотреть их?
Люси, накрытая простыней, повернулась, желая принять более удобное положение. Контуры ее тела вызвали у Бэнкса чувства и желания, совершенно нежелательные в данный момент.
— Да нет, мне все это не очень нравилось, — ответила она хрипловатым голосом, каким говорят маленькие девочки. — Но иногда, понимаете, ну… они возбуждали меня.
— Муж применял по отношению к вам сексуальное насилие, заставлял делать то, чего вы не хотели? — задала вопрос Дженни.
— Нет, никогда, — ответила Люси.
