— Сахар? — спросил он.
Хаммель отрицательно покачал головой и сел, делая вид, что изучает комнату, — встречаться взглядом с Ребусом ему не хотелось. Лицо его было разбито, но ничего серьезного.
— Я прошу прощения, — сказал Ребус. — Но рано или поздно этот вопрос прозвучал бы.
Хаммель кивнул. Ребус протянул через стол руку, и он без особого энтузиазма пожал ее.
— Яйца болят, — признался Хаммель.
Ребус извинился еще раз, и оба уставились в свои кружки. Бутылка с «Хайленд парком» стояла за креслом, и там еще оставалось виски на две хорошие порции, но Ребус не предложил, а Хаммель не попросил.
— Они что, в самом деле получат ДНК с того волоса? — спросил наконец Хаммель.
Ребус кивнул.
— Что ж… — Хаммель кашлянул. — Он может быть мой.
Он ждал, что скажет Ребус, но тот безучастно дул на кофе. Хаммель, казалось, слегка расслабился.
— Знаете, всяко случается. Думаешь, что удержишься — и никак.
— И вы оба скрывали?
— По-вашему, Гейл стала бы иначе со мной встречаться по-прежнему?
У Ребуса промелькнула мысль о Нине и Салли Хазлитт, о семьях и тайнах, успешно сокрытых от мира.
— А Даррил?
Хаммель показал головой, что нет.
— И что теперь будет? — спросил он. — Это всплывет?
Не так, как вы думаете. — Ребус задумался на несколько секунд. — Взять мазок на ДНК — секундное дело. Это можно сделать тайно. Если совпадет с волоском, то следователи, возможно, исключат это как улику и сосредоточатся на чем-то другом.
— Если только не захотят повесить всех пятерых на меня. — Теперь глаза Хаммеля вперились в Ребуса. — Твоему дружку Кафферти это понравится.
— Этого не будет, — возразил Ребус.
— Вы вправду думаете, что это не всплывет? Мы оба знаем, что такое копы.
— У вас с Аннет это долго продолжалось?
Хаммель злобно уставился на него:
— Идите в жопу — не ваше дело.
— Она не была беременна?
— Что?
— Ее тошнило в автобусе.
Хаммель помотал головой. Зазвонил городской телефон, но Ребус не отреагировал.
— Может, что-то важное, — заметил Хаммель.
— Это робот с липовым планом страховки платежей по кредитке, которой у меня никогда не было.
— Готовое дело для полиции, — сказал Хаммель.
— Кроме них, никто не звонит.
Когда звонки прекратились, на лице Хаммеля появилась мрачная улыбка.
— Сколько говна польется — и все же я не могу на вас вызвериться.
Он начал вставать.
— Я поговорю с инспектором Кларк, — пообещал ему Ребус. — Попрошу ее передать это лично старшему суперинтенданту Демпси. Мазок можно взять частным порядком — не обязательно в полиции.
Хаммель внимательно его рассматривал.
— Почему вы мне помогаете?
— Я служу обществу, мистер Хаммель, а вы — нравится мне это или нет — являетесь его частью.
Ребус поднялся со своего стула, и они вновь обменялись рукопожатиями.
— Я еще врежу вам, учтите, — предупредил Хаммель.
— Не сомневаюсь, — согласился Ребус, провожая его до двери.
57
— Ты же знаешь, что такое полиция, — сказала Шивон Кларк.
Она еще была в Инвернессе. Ребус, прижав телефон к уху, стоял у своей машины на полицейской парковке при Гейфилд-сквер.
— Так и Хаммель сказал. Поэтому я делюсь только с тобой. А ты поделишься только с Демпси.
— Все равно… — Голос ее звучал скептически. — Мы ничего не должны Фрэнку Хаммелю.
— Дело не только в нем. Семье Аннет и без того досталось. Ты так не считаешь?
— Пожалуй.
— Ну, договорились.
Ребус смотрел на инспектора дорожного движения, который подошел к его машине, изучил знак под стеклом и пошел дальше.
— Но вот еще что, — продолжила Кларк. — Если Джеймс узнает, что я действую за его спиной…
— Не узнает, неоткуда.
— Я же не могу заткнуть рот Демпси.
А ты попроси не говорить. Она, между прочим, будет у тебя в долгу. Представь, сколько денег уйдет на анализ ДНК у каждого местного хмыря. — Ребус услышал ее вздох. — Ну а вообще как дела?
— Опрошены все жители в Эддертоне и окрестностях.
Никаких откровений.
— И никто не покрывает любимого и единственного?
— Нет.
— А поиски?
— Ни хрена. У меня чувство, что Демпси сегодня отправит нас с Джеймсом домой.
— Тогда побеседуй с ней поскорее. И лично, а не по телефону.
— Я соскучилась по Эдинбургу.
— Он по тебе тоже томится, не сомневайся. Рыдает у меня на плече, пока я говорю.
Ребус подставил лицо дождю — легкий душ, небо на западе уже прояснялось.
— Чем ты сегодня занимаешься? — спросила Кларк.
— Освобожу стол в вашем офисе, затем в своем, да поживее.
— И все?
— Концерт окончен, особенно если «Жалобам» дадут волю.
— Ты столько трудился над этим делом, Джон. Кто-то должен сказать им об этом.
— Я уверен, что мой фан-клуб уже выстроился для свидетельских показаний. — Он помолчал. — Так ты поговоришь с Демпси?
— Она обязательно спросит, откуда я знаю.
— «Получена информация».
— Ей это не понравится.
— Ну, это уж ее дело — ты скоро вернешься домой.
Я заказал шарики и фейерверк.
— Впрочем, ладно. Я все равно должна отчитаться — по серийным убийцам и по тому, как они выбирают места захоронения.
— Накопала что-нибудь во всезнающем Интернете?
— Только то, что обычно бывает причина. Чаще всего это близость к дому. Иначе говоря, их «пространственное поведение» «моделируется эмпирически».
— Я удовольствуюсь первым ответом.
— Я так и думала.
Они закончили разговор, и Ребус пошел вверх по лестнице. В кабинете чувствовалась общая неприкаянность. В отсутствие Пейджа и Кларк, притом что дело было фактически похищено Демпси и ее командой, заняться стало нечем. Столько трудов, а ощущение, будто все впустую.
— Отрадно видеть, что вы бездельничаете, — сказал Ребус, — потому что мне нужна помощь — перетащить эти коробки…
В итоге Эссон и Огилви помогли ему перенести все в «сааб». Эссон спросила, отправятся ли документы в Инвернесс, и он ответил, что не знает. Она предложила на всякий случай оставить их на Гейфилд-сквер.
