— Темный?
— Еще какой. Давненько я за ним слежу, да ухватить не удается. А вы… без расспросов…
— Виноват, господа, не знал. Но поясните подробнее!
— Нищенков шельма, — сообщил Лев Мартынович. — Два года назад он подделал завещание богатого крестьянина из села Дмитриевское. Умершего при достаточно загадочных обстоятельствах. Подделал в пользу брата покойного и в ущерб вдове. Подлог несомненный, но мастерский — доказать ничего не удалось. Был суд, и он его оправдал. Потом Нищенков оказался замешан в учете фальшивого векселя купца Олеринского. Вам, Алексей Николаевич, действительно не стоило проявлять излишней самостоятельности. Людей здешних вы не знаете: надлежало посоветоваться.
— Каюсь и больше так не поступлю, — пробормотал Лыков. — Но он был настолько убедителен…
— Разумеется. Присяжные на суде тоже так заявили.
— Пошли к нему! — вскочил со стула исправник. — Вдруг да найдем что?
Лыков с Бекорюковым отправились на дом к нотариусу. Там выяснилось, что тот еще ночью уехал из города вместе со всей наличностью. По требованию исправника вызванный слесарь взломал несгораемый шкап стряпчего. В нем были отысканы два векселя на предъявителя на сто пятьдесят рублей каждый, выписанные Ваней Модным в прошлом месяце. Все сошлось.
Раздосадованный Лыков еще раз извинился и прямо от нотариуса уехал в Нефедьевку. Идей, как вести дальнейшие розыски, у него не было. Сыщик решил провести полтора дня с семьей — он все-таки в отпуске! А вечером в среду оговорить со Щукиным детали их экспедиции на поиск беглых.
Так коллежский асессор ненадолго, но стал отпускником. С самого приезда у него еще не было такой возможности. Варенька и дети очень этому обрадовались.
Эх, хорошо в деревне!
Поместье Нефедьевых стоит на берегу речки Лапшанги в двух верстах выше ее впадения в Ветлугу. Между маленькой речкой и большой рекой раскинулись заливные луга, дающие великолепные покосы. В пойме множество мелких озер и стариц. В половодье они затопляются талой водой, и в них в изобилии заходят с Ветлуги щуки, окуни и белая рыба. Вокруг озерков — густые заросли ежевики и шиповника, в которых рыбаками проделаны проходы.
Главный дом с постройками расположен в середине длинной моренной гряды. Окончание ее, на котором основан город Варнавин, возвышается над уровнем реки на 34 сажени; Нефедьевка же выше уреза всего на 10 саженей. В этом месте Ветлуга впервые соединяется с грядой — оба ее берега выше по течению низкие и не живописные. Зато от Нефедьевки пейзаж необычайно красив. Налево видна бойкая веселая Лапшанга, направо — медленный подъем горы с венчающими ее городскими постройками. А прямо, насколько видит глаз, струится по лесному ковру сильная величественная Ветлуга. На косогоре по приказу Лыкова еще в прошлом году вкопали стол со скамейками. Алексей мог сидеть здесь часами, болтать с Варенькой о пустяках, качать по очереди на ноге Брюшкина с Чунеевым и любоваться удивительными видами. И так не хотелось отсюда уходить…
Воспользовавшись свободным днем, лыковское семейство, прихватив трех Титусов, отправилось на пикник. Окуньков и две горничных тащили все необходимые принадлежности; Алексей им помогал. Спустились к Лапшанге. Степан в два захода перевез компанию на тот берег, и отряд двинулся по заливным лугам к Ветлуге. До нее было около двух верст. Трава уже набрала силу, поэтому продвигались медленно. Детей в конце концов взяли на руки. Наконец, дошли до уютного залива, обещавшего со временем тоже сделаться старицей. Окуньков сразу занялся костром, женщины — малышней, а коллежский асессор — своей давней мечтой, а именно рыбалкой.
Еще в прошлом году он привез сюда из столицы модные английские снасти, но так и не успел их испытать. Теперь час пробы настал. Ну-ка, коварный Альбион, что ты сумеешь противопоставить обитателям Ветлуги?
Первая снасть — легкая, с длинным матчевым удилищем из колотого, а затем склеенного бамбука, была оснащена катушкой с шелковой плетеной леской и патентованным крючком «кирби». Алексей намеревался изловить ею полдюжины живцов, после чего покуситься уже на более серьезную добычу. Вторая же снасть, только-только входящая в столице в моду, русского названия еще не имела и пока именовалась «спиннинг». Удилище у нее тоже было из клееного бамбука, но короткое, всего в сажень длиной. Катушка особой конструкции дозволяла делать с берега весьма далекие забросы. Вместо крючка на конце лески была укреплена английская же блесна марки «девон», сильно восхваляемая рекламой. Ничего подобного ветлужская рыба никогда доселе не видела. Поэтому Алексей не без оснований надеялся поймать что-нибудь по-настоящему крупное.
Когда он еще готовил «спиннинг», к нему стали приглядываться три местных рыбака из крестьян, возившиеся по соседству с бреднем.
— Коротка, — сказал один авторитетным тоном.
— Барская забава, — поддержал второй.
Алексей хмыкнул, размахнулся и пустил блесну на тридцать саженей в реку, туда где только что ударила хвостом крупная рыба.
— Ни хрена себе! — прокомментировал третий. — Это как получилось?
Лыков принялся быстро крутить катушку. Почти сразу же он почувствовал сильный удар. Удилище согнулось дугой, леска натянулась, как струна.
— А ведь взяла! — столь же авторитетно заявил первый крестьянин. — Тащи, барин, не ленись!
Зрители бросили свой бредень и сбежались к городскому рыболову.
— Щука! Здоровая… — пробормотал тот, что постарше.
Сыщик наматывал леску на катушку с большим усилием. Крокодил там, что ли? И акулы в Ветлуге не отмечены… Наконец, возле самого берега из воды показалась голова рыбины.
— Водный конь! — ахнул верзила в синей рубахе. — Так вот как их господа-те ловят!
Огромный, не менее аршина длиной, жерех, извиваясь, вылетел на берег и забился на песке. Лыков со снастью в руках попятился назад, затащил добычу в траву и лишь после этого положил удилище и подбежал к рыбе. Ах, красавец! Зеваки тоже столпились вокруг.
— Вот так шерешпер!
[73]
— Прогонистый!
— Ай да рыбак! С первого заброса и такого добыл!
Мужик постарше снял с головы картуз и сделал шаг вперед:
— Ваше благородие, дозвольте на вашенску снасть полюбопытствовать? Никогда мы здеся такой не видали…
Коллежский асессор тоже снял шляпу:
— Подходите, господа соседи, не тушуйтесь. Эта вещь английская, из новых. Называется по-ихнему «спиннинг». А работает она вот так…
Он передал рыбу Степану и сделал новый заброс. Когда начал сматывать леску, почувствовал толчок, но на блесне никого не оказалось.
— Окушок… Схватил, да не удержал, — пояснил Лыков и закинул в третий раз. Особенно сильно пущенная блесна подняла столб воды в сорока саженях от берега, и уже через несколько оборотов катушки леска натянулась!
