– Вэлл, – успокоился Тананзе и запахнул халат, переплетя на брюхе концы пояса. – Побеседуем на другие темы.
Приступ возбуждения прошел. Он вспомнил, что пригласил министра не только для того, чтобы его запугивать.
– Пора открывать визы для братьев Берри, – сказал Тананзе.
– Открою, – пообещал Салем. – В какую страну?
«Как был придурком, так и остался, – подумал генерал. – И как это президент рискнул назначить этого идиота министром?»
Вопрос был риторическим. Тананзе прекрасно знал, что министрами становятся не благодаря умственным способностям. Чаще всего даже наоборот. Во всяком случае, так обстояли дела в Африке.
– В Нигерию, – вкрадчиво проговорил Тананзе, сдерживая новую вспышку гнева. – Туда, где Беридзе станут нигерийскими подданными. Может быть, ты забыл? Может быть, что-нибудь напутал?
«Если это так, – добавил он мысленно, – то я его прикончу собственными руками. Задушу. Или сверну ему голову».
Его дыхание участилось, он снова сглотнул обильную слюну.
– Я все сделал, все сделал правильно, клянусь жизнью! – затарахтел Салем, почуяв неладное.
Тананзе потрепал его по волосам:
– Вот и хорошо. Не волнуйся.
– На какое число открывать визы?
– На послезавтра, – ответил Тананзе. – Заодно и билеты братьям забронируй. На ночной рейс, чтобы в аэропорту было народу поменьше. Справишься?
– Конечно, господин генерал, – закивал Салем.
Казалось, он изнывает от желания немедленно броситься выполнять распоряжение Тананзе. Это было обманчивое впечатление. Салемом владело совсем другое желание. То, от которого вся свободная кровь прихлынула к его детородному органу.
– Я всегда знал, что на тебя можно положиться, – благодушно пробормотал Тананзе. – Разделишь со мной ланч?
– Нет, спасибо, – ответил Салем. – Я не голоден.
– Ну, как знаешь. А то остался бы.
– Увы, это невозможно, господин генерал. Столько дел, столько дел…
– Тогда езжай.
Тананзе махнул рукой. Вскочив с места, Салех Салем попрощался и опрометью устремился к выходу.
* * *
Обменявшись рукопожатиями, мужчины остались стоять на солнцепеке, глядя в глаза друг другу. Некоторое время они молчали, так что тишину нарушали только крики птиц и обезьян, носящихся среди крон деревьев.
– А ты изменился, – произнес Приходько.
– Стрижка. – Белов провел рукой по короткой щетине на черепе. – И одежда другая.
– Глаза. У тебя взгляд изменился.
– Голодный, наверное. Шучу. Я перекусил по дороге.
– И все равно прошу за стол, – сказал Приходько, увлекая гостя на знакомую веранду. – Джезла поехала за покупками, так что угощать тебя буду я.
– Не отравишь? – спросил Белов, принюхиваясь к запаху подгоревшего мяса.
– Если отравимся, то вместе, – успокоил его Приходько.
Белов не сумел бы объяснить, зачем он притащился к украинскому наемнику. Наверное, Приходько вызывал у него симпатию и дружеское расположение. Но на его помощь он не рассчитывал. Между ними не осталось недоговоренностей. Приходько был готов включиться в игру только за деньги, за очень большие деньги. У Белова таких денег не было. О чем еще говорить?
Как только они уселись за стол напротив друг друга, Приходько схватил бутылку, словно надеясь, что выпивка избавит обоих от неловкости. Белов накрыл свой стакан ладонью.
– Чи язву подхватил? – огорчился украинец.
– Дела. Сегодня мне нужна трезвая голова.
– А я, признаться, перед боем люблю чарочку-другую пропустить.
– Любил, наверное? – предположил Белов, жуя жестковатый шашлык. – Ты ведь теперь человек мирный?
– Покой нам только снится, – сказал Приходько и тут же полюбопытствовал: – О каких ты делах говоришь, Олежа?
– Помнишь, Джезла посоветовала мне заняться мистером Салехом Салемом?
– Министром иностранных дел? И извращенцем по совместительству?
– Ага. Так вот, меня вывели на его любовницу, – сказал Белов.
– Тоже извращенка? – заинтересовался Приходько.
– Нет. Обычная шведка, причем с виду фригидная. Зовут Сесилия, сокращенно – Сиси.
– Второй вариант мне нравится больше. А ударение, случаем, не на первом слоге?
– На втором, – разочаровал Белов запорожца.
– И что эта Сиси, с ударением на втором слоге?
– Когда Салем попытался поиграть в ней в свои садистские игры, она уволилась из министерства. Тогда я попросил ее быть посговорчивее.
– Но зачем?
– Чтобы заманить Салема в ловушку, – ответил Белов. – Полчаса назад она позвонила мне.
– Так, – поторопил его Приходько, жадно ловящий каждое слово.
– Салем стал уговаривать ее вернуться, а она пригласила его в гости. Вообще-то для свиданий у него есть специальная комната с дыбой и клетками, но он принял приглашение. – Белов отодвинул тарелку с обугленными кусочками мяса. – Он согласился наведаться к Сиси домой сегодня вечером. Чтобы подлизаться к ней и прикинуться паинькой, надо полагать.
– Будешь его прессовать? – деловито спросил Приходько.
– Хочу задать ему пару вопросов.
– Шведка живет в городской квартире?
– Да, – ответил Белов. – Она продиктовала мне адрес. В половине девятого я должен быть у нее, а ровно в девять явится африканский маркиз де Сад.
– И будет схвачен он за зад, – срифмовал Приходько. – Ничего не получится, – неожиданно заключил он. – Плохая затея.
– Почему? – удивился Белов.
– Качественный допрос в квартире не проведешь. Услышат, вызовут полицию.
– Я аккуратно.
– Тогда это будет некачественный допрос, – заявил Приходько. – Давай-ка мы лучше этого хорька привезем сюда.
Предложение было неожиданным.
– Сюда? – не поверил ушам Белов.
– Ну! Природа вокруг. И никаких лишних ушей.
– А Джезла?
– Она и не такое видала. – Приходько самодовольно ухмыльнулся.
– Спасибо за предложение, – пробормотал Белов, – но я им не воспользуюсь.
– Чего так?
– Мой «Субару» засвечен, а другой машины у меня нет. Не на такси же везти похищенного министра.
– А ты стал туговат на ухо, – сказал Приходько, с сожалением покосившись на бутылку, которая так и осталась полной. – Никто не предлагал похищать Салема ТЕБЕ. Я сказал: давай МЫ привезем его сюда. ВМЕСТЕ.
Белов медленно покачал головой:
