– Видимо, это из той жизни, в которой я не терял глаза, – предположил Хок. – Никогда не понимал этих теорий о множественности векторов времени.
Оба они вдруг осознали, что их спутник как-то нехорошо притих, и обернулись. Джерико медленно отнял ладонь от лица и усилием воли выпрямился.
– Что ты видел, Ламент? – спросила Фишер. – Ты видел, кем тебе предстоит стать?
– Не уверен, – отозвался Пешеход. – Если это мое будущее, то я ожидал совсем не такого. Право, мне не хочется говорить об этом.
– А нас ты видел? – спросил Хок.
– Нет. Только себя. Каким я был, кто я есть и кем могу когда-нибудь стать. Нельзя забывать, что это обитель хаоса и Дикой магии. Здесь все изменчиво и ничему нельзя доверять. И меньше всего – картинам будущего, которые нам показывают в видениях. Нет гарантии, что хоть кто-то из нас переживет это приключение.
– Знаешь, для Божьего человека ты просто живчик, – фыркнула Фишер. – Куда девались приливы покоя и радости?
Ламент чуть улыбнулся:
– Отчего, по-твоему, я сделался монахом в изолированной от мира общине?
Во тьме за хрустальным мостом открылось новое Око, и все трое замерли. Внутри этого Ока светилось еще одно, а в нем – еще и еще... Их вереница уходила в бесконечность, и людям на мосту пришлось отвернуться и отвести глаза из страха провалиться туда. Когда они снова осмелились открыть глаза, Око пропало.
– Сколько же здесь врат и скрытых миров? – спросил Хок.
– Бог ведает, – ответила ему супруга.
– Да, – согласился Ламент. – Он наверняка знает.
– Сейчас врежу, – предупредила Фишер.
– Давайте-ка двигаться, – твердо сказал Хок. – С меня довольно загадок. Посмотрим, не найдется ли, с кем подраться. Всегда как-то спокойнее, когда есть, кому надавать по ушам.
– Он дело говорит, – поддержала принцесса.
– Держим на Синюю Луну, – скомандовал Ламент. – Там – ответы на все наши вопросы, а может, и наша судьба.
Они продолжили путь по хрустальному мосту, а вселенная вращалась вокруг них. Теперь кругом сверкали солнца и луны всех цветов и размеров. Проносящиеся мимо кометы кричали, как умирающие дети. Созвездия складывались в тревожные знаки, а громадные невидимые сущности вспарывали пространство, разбрасывая по пути планеты. Но мост под ногами оставался тверд и неподвижен, и Синяя Луна маяком сияла впереди. Цель была уже близко. Они чувствовали это.
Внезапно мост провалился вниз и выбросил их в мир сияющих туманных спиралей. Хок, Фишер и Ламент и ахнуть не успели, как оказались внутри перемещающихся пластов тумана, стоя на чем-то очень похожем на твердую землю. Они стремительно обернулись, но хрустального моста и след простыл. Путники явно прибыли к месту назначения. Высоко над головами, ослепляя даже сквозь завесу туманов, пылала Синяя Луна, светясь словно открытая дверца в печь. По мере изучения окружающего пейзажа ощущение неуверенности, свойственное сновидениям, крепло у всех троих.
Туманы завивались вокруг них, на миг приоткрывая и тут же пряча дразнящие картины. Странникам было ни жарко, ни холодно, ни противно, ни приятно – они вообще затруднялись подобрать определение своему состоянию. Надо всем довлело непрестанное раздражающее ощущение предчувствия, словно вот-вот грядет некое тотальное превращение. Краем глаза они непрестанно улавливали странные пейзажи, предметы и сооружения, которые возникали и сразу пропадали, стоило обернуться, чтобы взглянуть на них. Некоторые держались несколько мгновений, словно обрывки снов, с трудом припоминаемые после пробуждения. Другие оставляли по себе лишь смутную тревогу.
Хоку привиделся сначала огромный сказочный замок с невозможно высокими стенами и стройными башнями. Казалось, глаз различает огромные, напоминающие гробы сооружения, висящие на мрачных серых стенах, словно гигантские пиявки. А порой ему виделись знакомые места из прошлого, но как-то кусками. И ни одно видение не задерживалось надолго, и ни одно не производило впечатления реальности. Словно мир, в который они попали, примерял различные одежды, выясняя, что больше понравится новым гостям. Со всех сторон, накладываясь друг на друга, неслись звуки: голоса зверей и птиц, человеческие разговоры на незнакомых языках. Они тоже казались ненастоящими, словно это болтал сам мир, не то пытаясь найти с пришельцами общий язык, не то запугивая их.
– Я не понимаю, где мы, – заявил наконец Хок. – Но мне здесь не нравится. Все так зыбко и неопределенно.
– А чего ты ждал, – поинтересовался Магус, – в Грезе?
Все подскочили, когда чародей внезапно появился перед ними. Выглядел он, как обычно: невысокий, скромный человечек, кутающийся в большой черный плащ. Выражение лица и тон оставались по-прежнему обманчиво мягкими, но бледно-серые глаза смотрели непривычно прямо. Изменчивость окружающего мира, похоже, его совсем не трогала.
– Это и есть мир Синей Луны, – спокойно пояснил Магус. – Она отражает свет именно этого места. Это Греза. Я говорил, что вы вскоре сюда попадете, капитаны Хок и Фишер. Помните? – Он сурово посмотрел на Ламента. – Но тебя я не ждал, Пешеход. Ты не должен был сюда прийти. Ты можешь все испортить.
– Мы здесь потому, что сами так решили, – заявил Хок. – Так что же это, черт подери, за место?
– Не столько место, сколько обобщенное понятие, – сказал Магус. – Это Греза, мир Переходных Существ, родина и источник всей Дикой магии.
– Погоди, – перебила Фишер. – Как ты-то попал сюда, Магус? Тебя не было с нами в Опрокинутом Соборе! Как ты добрался до врат?
– Я сам отсюда родом, – заявил Магус. – Я – Переходное Существо. – Он бросил короткий взгляд окрест. – Тут не очень-то уютно, но я зову это место домом. Некоторое время я отсутствовал. Бродил по миру туда-сюда, вверх да вниз. Мы способны явиться в ваш мир, только когда вы сами, вольно или невольно, нас призовете. А вернувшись домой, должны ждать, пока нас не призовут снова. Я решил остаться в реальности, какой бы ограниченной она ни была, потому что она меня заворожила. Вы очаровали меня – люди во всем многообразии ваших чудес и загадок.
А теперь я опять вернулся сюда. Я так долго готовил эту встречу, капитаны! Не конкретно с вами, но с людьми вашего типа. С героями, которые понимают, что такое долг, мужество и честь. Вместе у нас есть шанс сотворить нечто восхитительное и грандиозное – и крайне необходимое. Если только Гнев Божий нам все не испортит.
– Если я представляю такую угрозу твоим планам, – спросил Ламент, – почему ты меня просто не прикончишь?
– Потому что теперь слишком поздно, – кисло ответил Магус. – Ты уже здесь. Ты должен быть крайне осторожен, Пешеход. Греза – обитель убеждений, и вера столь сильная и безоговорочная, как твоя, может сделать тебя очень опасным. Если тебе дорого дальнейшее существование человечества и самой реальности, то что бы ты ни увидел, что бы ни услышал, что бы тебе ни почудилось, молчи и не вмешивайся.
– Изабель, – натянутым тоном произнес Хок, – у тебя снова светлые волосы. Когда это случилось?
