— Вот! — с довольным видом сказал он. — Не можешь обосновать!
— А почему я должен что-то доказывать? — с вызовом спросил я. — Нравится, и все тут!
— Гм, очень типично: в ответ на вопросы пациент впадает в необоснованную агрессию…
— Кто тебе тут пациент?! — рявкнул я. — Почему ты считаешь себя мерилом всех вещей? Почему так уверен, что все на свете должно вписаться в границы твоего узкого миропонимания, а что за ним — либо патология, либо вообще не существует? Что есть на свете нечто иное, кроме того, что видишь своими глазами?
— Человек может увидеть только то, что уже есть в его мозгу, — возразил этот зануда. — Если перед человеком возникнет нечто совершенно иное, чему у него нет определения, для чего нет ни слова, ни понятия в его вселенной, такое, что, по его мнению, существовать не может, — он просто ничего не увидит…
— Хочешь, проверим на практике? — выпалил я.
— Это невозможно.
— Поспорим? — Я протянул руку. — Ну?
Киря пожал плечами:
— Пустой разговор.
— Смотри!
И я выпустил шипы.
Выходка была спонтанная, чисто хулиганская. Я всего лишь собирался посмеяться, глядя, как Киря обалдеет, и как он будет выкручиваться из ситуации.
Но я его недооценил.
Сперва все шло отлично. Киря застыл на месте с остановившимся взглядом.
— Что это? — прошептал он. — Как это?
— Мы же с тобой поспорили! Ты утверждал, что если не веришь — то не увидишь. Значит, ты в глубине души верил, раз увидел…
Киря поднял руку, призывая меня замолчать. Потом нажал себе пальцем на глаз и уставился на меня мутным расфокусированным взором.
— Ты что делаешь? — удивился я.
— Элементарная проверка. Нажимаешь на глазное яблоко. Если перед тобой не галлюцинация — картинка раздваивается.
— Почему?
— Потому что, если это глюк, значит, я вижу его не глазами, а картинка находится у меня в мозгу.
— И как?
— Раздваивается, — после долгой паузы признал Киря. — Плохо дело…
Друг детства попятился, плюхнулся на диван, отвернулся и начал мерить себе пульс.
— Эй! — успокаивающе сказал я. — Ты как там? Все нормально! Это я, твой друг Леха! Просто у меня на руках растут шипы! Сказать почему? Дело в том, что я… не совсем человек.
Киря поднял голову. Посмотрел на меня, прищурившись. Покивал — типа ври-ври. Мне стало даже досадно.
— Ну почему тебе так сложно принять правду?
— И в чем же правда? — тихо спросил он.
— В том, что я дракон!
Киря посмотрел на меня… и вдруг побледнел как смерть.
— Леха, вызови скорую, скорее…
— Ты чего? Что случилось?
— Знаешь, что я сейчас вижу?
— Что?
— Кошмарную харю! Эти змеиные глаза… зубы… шипы…
— Что, ты и это видишь?! — деланно изумился я. — И лицо?
— Это не лицо…
Киря протянул руку и осторожно прикоснулся к шипастому гребню, который с недавних пор начал у меня пробиваться по центру лба.
— Какая убедительная, красочная галлюцинация! Даже тактильная! Так вот как люди сходят с ума! Так буднично… Внезапно… Раз — и все…
— Да пойми же ты, тебе не кажется!
Я помнил, как впервые провалился в зыбкий зеленый мир лимба и как себя тогда чувствовал. Правда, я принял реальность почти сразу. Но Киря был человек иного склада.
— Леха, не тяни, вызывай скорую!
— Может, сперва к окулисту? — предложил я, думая, чем бы его отвлечь. — Зрение проверить!
— Да нет, тут явно мозг поражен…
— Не болтай ерунду!
Я уже начал беспокоиться. Как бы он в самом деле не рехнулся!
Тут меня озарило:
— О! Может, ты обкурился? Помнишь, ты сам говорил, что у нас на лестнице постоянно анашой воняет…
Киря подумал, и его лицо слегка прояснилось.
— Возможно, — подтвердил он. — Я еще по дороге заметил, что чем-то несло…
— На, попей водички, — сунул я ему в руки бутылку с минералкой. — И съешь чего-нибудь. Там в холодильнике вроде сыр завалялся… После «травки» всегда на жрачку пробивает.
— Тоже мне спец, — проворчал Киря. — Сиди, сам схожу…
Он вышел на кухню и вскоре вернулся с бутербродом. Глаза были все еще шалые. Но уже не безумные.
— Нет, не отпускает, — мрачно сказал он, глянув на меня. — Забористая «трава»! Знаешь… Пойду-ка я домой. Извини, не могу тут сидеть и смотреть на это…
— Иди-иди. По пути проветришься. Проводить?
— С таким лицом?! Сам дойду…
Мы вышли в прихожую. Надевая куртку, Киря нервно рассмеялся:
— Дракон, о, господи. Уж такого глюка от себя не ожидал!
Он потыкал мне пальцем в лоб с любопытством, содрогнулся.
— Нет, это не анаша! Это какой-то галлюциноген! Приду домой, почитаю справочник…
— Ага, потом позвони, мне расскажешь, — попросил я, распахивая дверь.
Киря отважно протянул мне руку.
— Осторожно, шипы не трогай, — предупредил я. — Они ядовитые!
— М-да? Какой яд?
— Ну мне-то откуда знать?
— А как действует? Механизм знаешь? Видел?
— Нет, слава богу! Хотя погоди, — я вспомнил Орку. — Удушье, судороги… Паралич дыхательной мускулатуры. Похоже на нейротоксин…
— Нейротоксин… — задумчиво протянул Киря.
И вдруг крепко сжал мне запястье.
Я оттолкнул его, но поздно. Шипы впились Кире в ладонь. Он отступил на шаг, с интересом глядя, как из двух дырок, похожих на ранки от укуса, течет кровь.
— Ну-ка посмотрим…
— Идиот!!!
Признаться, я страшно перепугался. Рука метнулась к телефону в кармане, но ее обогнала мысль — все равно уже поздно! Яд действует в течение нескольких секунд. Пока я буду набирать номер Грега, Киря будет мертв!
Но ничего не произошло. Кровь медленно текла из ранки, капая на пол. Киря посмотрел на меня и радостно заявил:
— Фу, слава богу! Значит, все-таки глюк! А я уже заподозрил, что ты в самом деле монстр!
— Я и есть монстр! Почему на тебя не действует мой яд?!
— Да потому что никакого яда нет! И шипов тоже нет.
— Может, и меня нет?!
Я схватил Кирю за руку и уставился на ранки. Кровь уже свернулась. Она сочилась медленно, как смола, такая же вязка и почти черная… Черная!
