Пётр отделался дежурным, не раз опробованным ответом.
– Из-за невысокой оплаты труда.
– Понятно. Ничего, ещё разбогатеешь, – сказал на
прощание полуазиат в песцовой шапке и быстро зашагал в направлении машин.
И вот тут-то пришёл черёд Глобуса, который всё это время
перекуривал, сидя в сторонке на корточках. Показалось, не просто перекуривал, а
обдумывал, как выполнить приказ шефа.
– Держи, мужик, заслужил, – с этими словами,
произнесёнными с пафосной серьёзностью (видимо, Глобус вообразил себя
председателем госкомиссии, вручающим ордена героям страны), он стянул с пальца
перстень с зелёным камнем и отдал Петру. – Обиды нет?
Обиды не было. Возникло лёгкое неудовольствие. Если уж они
надумали не убивать, а щедро, от всего бандитского сердца наградить, то его бы
больше устроили дензнаки, пусть и рублёвые, мы люди не гордые. Было бы это
как-то… привычнее, что ли.
– Ну бывай, мужик. – Глобус отвалил, заметно
довольный собою. Неизвестно, кто он там в ихней иерархии, но думается, невелика
шишка. Более-менее серьёзного человека не обременили бы таким незавидным
поручением, как отблагодарить таксиста. А сам Глобус, наверное, считал, что
только что совершил поступок, достойный графа Монте-Кристо (если, конечно, имел
понятие, что это за граф такой).
Петру же вдруг стало противно, прямо-таки до тошноты.
Нахлынуло отвращение – сродни тому отвращению к себе, которое наступает на
второй день тяжёлого похмелья. Он побыстрее убрал перстень в карман.
Это была его давняя внутренняя война. Он убеждал себя, что
он теперь и навсегда таксист, а не офицер, он выдавливал из себя офицера по
капле. Вроде заглушит, вроде загонит глубоко в шахты души это чувство, но
нет-нет, да оно и покажется, а иногда, вот как сейчас, так прямо вырвется на
волю. Какой нормальный таксёр тормознулся бы у бандитской стрелки, подобрал бы
раненого бандюка? Да нормальный бы ухреначил бы тут же на всех парах.
Нормальный таксёр просто и без затей обрадовался бы, когда б ему перепал на
халяву перстень. Хоть и неизвестно какой ценности, но халява же…
Настроение Петра кардинальным образом переменилось, когда с
Советской он свернул на Голованова. Здесь заканчивался одноэтажный пригород и
начинался полноценный город. Миганием фар он приветствовал Серёгу Карамазова,
чья машина торчала на приколе напротив «Кардинсиювых бань».
Бандитско-медицинское приключение осталось позади.
Никто его не преследовал.
Почему-то вдруг Пётр подумал о том, что никто его и не
предупреждал, как обычно предупреждают в фильмах: «Если ты хоть кому-то словом
обмолвишься об увиденном, парень, мы достанем тебя из-под земли, и ты будешь
мечтать тогда только об одном – умереть быстро». Никаких угроз на дорожку. Да,
в общем-то, угрожает тот, кто боится, а боится тот, кто слаб…
Изменённое к лучшему настроение подтолкнуло Петра взглянуть
на приобретение. Он вытащил перстень из кармана. Большой, овальный,
нежно-зелёного цвета камень («бля, уж не изумруд ли?») был вставлен в оправу,
стилизованную под виноградную лозу. Оправа золотая или позолоченная. Нет,
наверняка золотая. Хотя Пётр ни черта не смылил что в золоте, что в камнях, но
перстень производил впечатление вещицы, мягко говоря, не из магазина
«Бижутерия».
На пальце жены перстень будет болтаться, будет слетать с
него – вот на что перескочила его мысль. Да нет, исключено. Жене он не станет
показывать перстенёк, как, разумеется, ничего не станет рассказывать о
сегодняшних похождениях. Обычный обмен репликами: «Как прошло?» – «Как всегда»
– «Есть будешь?» – «Давай». Вот и всё, что его жена должна узнать об этом
вечере.
А завтра – принял Пётр решение – завтра он отнесёт перстень
в ювелирную мастерскую.
Для начала пусть его оценят, а потом он уж подумает, как и
кому продать подороже. Помнится, его старый приятель Пыжик имел какое-то
отношение к торговле золотом и камушками. Пыжика видеть охоты нет никакой, но
ради такого дела… Завтра же, в свой выходной, он и займётся перстнем. А может,
сразу же и продаст. Чтоб поскорее истратить деньги. Как он истратит деньги,
ясно: половину на подарки благоверной, половину по указанию благоверной.
Истратит – и вычеркнет из головы память об этом вечере.
А за этот вечер он, пожалуй, заработал как за полмесяца, а
то и как за месяц. «Гаечка» точно не из дешёвых. И уж на сегодня однозначно
хватит езды и приключений. Он заслужил отдых.
Да вот беда, и в парк не тянуло, чего там делать? В кои-то
веки можно поездить так просто, для себя. Не в напряжённых поисках клиента. И
не исключительно по делу, как ездил на своей «пятёрке»: тёщу на дачу, с женой
по магазинам, в гараж и на техстанцию. Просто поколесить по родному городу,
поглядеть на него глазами праздного водителя. Ну, если кто особо понравится,
подвезём…
Кровь на заднем сиденье! Раскудритъ в перетак… Наверняка,
кровь натекла на чехлы. Надо избавиться на всякий пожарный. Не хватает ещё
расспросов напарника, а потом разговоров в парке. Сейчас заедет во дворик на
следующей улице, имени революционного борца Логачёва, которую так отчего-то и
не собрались переименовывать обратно, в Бездорожную, там стоит мусорный
контейнер…
А пока можно взять из шестого бокса, там уж с год валяется
чей-то старый чехол. Пока им накроет диванчик, а на днях купит новый. Вот
деньги за перстень получит – и купит.
* * *
Его взяли на следующий день. Взяли, когда он, вытащив ключи
из замка дверцы, готовился влезть в свою «пятёрку». Он не успел ни пикнуть, ни
дёрнуться, ни понять хоть что-нибудь. Его сбили с ног, приложили фейсом об
асфальт, рассадив кожу на лбу, заломали руки и сцепили их наручниками.
(Как он узнал позже, ему, оказывается, выпала великая честь
– его упаковали не в обыкновенные, человеческие «браслеты» из никелированной
стали, а в экспериментальные, одноразовые, из сверхпрочного пластика. А всё
потому, что накануне в город приехала делегация из Хегельсхегля, норвежского
города-побратима Шантарска, состоявшая из норвежцев всякого рода занятий, в том
числе и из хегельсхеглъских полицейских.
Последние в качестве подарка русским полицейским привезли
тысячу этих самых наручников, которые у них самих ещё только проходят обкатку.
Верно, потомки викингов решили: если уж русские медведи о
них отзовутся хорошо, то вещь полезная, надо брать на вооружение, не
задумываясь.
Изюм заморской удумки заключался в том, что наручники не
имели замка, а стало быть ловкачи, которых хватает во всех землях, ни
проволокой, ни ногтем открыть «браслеты» не могли. Если уж их на тебе
защёлкнули, снять можно всего одним способом – перекусив пластиковые дужки.
Поэтому в экипировку полицейского при таких наручниках должны входить и
специальные клещи.
Причём клещей норвежцы приложили к подарку всего одиннадцать
штук.
Первые отзывы о новой разботке скандинавских учёных
поступили незамедлительно, через день после первых испытаний и по слухам
принадлежали знаменитой на весь Шантарск Дарье Шевчук:
