— Может нам отойти куда-нибудь? Отодвигать ее как-то страшно. Вдруг завизжит?
— Ха, от обиды, да?
— Не, но согласись, на страх ее мордашка тоже не тянет.
Глянув за спину девушке, увидел с любопытством наблюдающий за нами класс.
— Если действовать, то решительно, — и с этими словами осторожно закрыл дверь перед носом у девушки. — Все, отступаем. Да куда ты, в сторону мужского туалета отступаем.
Быстро метнувшись к туалету, заняли там наблюдательную позицию. Целых три минуты дверь оставалась закрытой. Но вот она отодвинулась в сторону, и черноволосая малышка, сделав шаг наружу, резко развернулась и с сердитой миной уставилась в класс. Подождав пару мгновений, она, вздернув носик, отправилась по своим делам.
— Фух, что она вообще делала в нашем классе? — задал риторический вопрос Райдон.
— Пойдем лучше, заодно и узнаем ответ на твой вопрос.
До своих парт мы добирались под перекрестием множества взглядов. А усевшись и разложив вещи, были атакованы Акэти Камеко — очередной милашкой с черными волосами. Встав напротив наших парт и уперев руки в бока, она спросила:
— Что вы сделали с моей сестрой?
— Вы бы полегче со словами, Акэти-сан. Уж больно неоднозначно звучит, — ответил я. Сестра, значит. Вот и выяснили, кто она такая.
— А? А… кхм… Что вы ей сделали?
— Ничего, Акэти-тян, — вступил в разговор Райдон. — До этого момента мы и не знали, кто она.
— Вы врете, сестренка не стала бы… она…. Вы врете! Такое поведение для нее нехарактерно. Не стала бы она замирать ни с того, ни с сего. Никто бы не стал.
— И мы полностью согласны с вами, Акэти-сан. Но мы и вправду не в курсе. — В ответ на мои слова она поморщилась.
— Мне не нравится, когда ко мне обращаются на «вы».
— Если честно, мы сами хотели бы знать причины подобного поведения твоей сестры, — продолжил я. — Ты сама могла видеть, что это создает нам проблемы. Но мы действительно не знаем. Даже извиниться не можем, если вдруг в чем-то виноваты.
Лицо Камеко приняло озадаченное выражение, а Райдон на мои последние слова явно хотел что-то сказать. Видимо то, что девушка так реагирует на меня, а не на нас. Но смолчал.
— Но… ладно, я все равно все узнаю. И если вы в чем-то повинны, вы здорово об этом пожалеете.
— Будь по-твоему, Акэти-тян. Надеюсь, если мы вдруг и в самом деле в чем-то виновны, ты сообщишь нам, перед тем как… начнешь заставлять нас жалеть? Чтобы знать, что надо извиняться.
— Обязательно. Вы узнаете об этом одни из первых, — закончила она. И с все еще хмурым лицом отошла к своей парте.
А на ближайшей перемене Райдон просветил меня немного на счет клана Акэти.
Как и любой клан занимается разными вещами, но поднялся на продаже чая. Тем и знаменит. Вполне удачно конкурирует с такими чайными магнатами как индийский клан Мираси Кхел и китайский Аи Лао. Оказывается, чай «Гёкуро хогиоку», которым меня снабжает Кагами, весьма дорог, и обязаны его появлению мы именно клану Акэти. А есть несколько совсем уж элитных сортов чая, которые даже не продаются, и которые можно получить лишь в подарок. Военная сила — средняя, влияние — чуть выше среднего, известность — высокая. Старый клан с относительно малым количеством родов. Входит в совет кланов при императоре, в котором всего двенадцать мест. Учитывая, что кланов в Японии немногим более ста штук, весьма нехилое достижение. Хотя членство в совете кланов ничего и не дает, по сути. Как староста класса в школе.
Глава клана — Акэти Юдсуки, недавно достиг ранга «учитель» в рукопашном бое. В роду Акэти традиционно используют стихию Земли. У главы клана две жены и три сына. Один брат, племянник и две племянницы. Вот этими двумя племянницами и являются сестры Акэти. По слухам, Юдсуки в них души не чает.
— Что еще такого сказать? О! Именно в их клане состоит Коноэ Мия! — сказал Райдон, подняв вверх палец. И замолчав.
— И? Я без понятия, кто это.
— Ты шутишь? Да ладно тебе, не знать таких людей?
— Представь себе. Вот такой я уником.
— Ну ты даешь, Син. Коноэ Мия из рода Коноэ заняла в прошлом году четвертое место в мировом турнире, в номинации «Самый быстрый удар».
— Ну… круто. Что я могу сказать. — Но я все еще не догонял, в чем тут дело. — А что, японцы в прошлом году выше не поднимались, что ли?
— Поднимались, вроде…. Да не в этом дело, блин. Изюминка в том, что Коноэ тогда было всего шестнадцать.
— О. О-о-о! Круто. То есть она сейчас самый быстрый «ветеран» в Японии? В семнадцать-то лет. Действительно круто.
— «Ветеран» с самым быстрым ударом, если быть точным. В этом конкретном умении она сейчас, наверное, на уровне «учителя».
— Приколь… слушай, а ведь она, вполне может быть, где-то здесь сейчас бегает. Среди второгодок.
— Ай, да я не знаю, — пофигистически махнул он рукой. — Все может быть. Ты только не забывай, что Дакисюро не единственная старшая школа в Токио.
— Но специализированная на боевых искусствах, как мне говорили. Как раз для такой дамы.
— Турниры, подобные мировому — это, прежде всего, спорт. Не уметь драться среди аристократов — ухудшение породы. Никто не отдаст свою дочь и не женится, если партнер не достиг минимального ранга в управлении бахиром. Но посвящать свою жизнь БИ при этом не обязательно, особенно женщине. Может она жрицей хочет стать, тогда искать ее надо в Сэйджо. Я, например, тоже поначалу собирался идти в Данашафу. Останавливаться в развитии БИ я, конечно, не собираюсь, но вот работать я хочу в отделе разработок клана.
— Знаешь, у меня после твоих слов возникло два вопроса, — почесал я кончик носа.
— Валяй, я сегодня добрый. Мама дала мне конфетку, — вальяжно махнув рукой, сказал Райдон. Оперевшись второй рукой на подоконник.
— Что значит — ухудшение породы, и почему ты все же в Дакисюро попал?
После моего вопроса Райдон замялся. Посмотрел в окно за спиной, поменял позу, сменив опорный локоть.
— Порода, она и есть порода. Если твои предки поколениями занимались управлением бахира, то их потомкам это самое управление дается проще. Не настолько сильно, чтобы форсить этим перед простолюдинами, но заметно. И чем древнее род, тем выше разница. Наглядный для тебя пример — род Кояма. У них уже лет двести пятьдесят-триста, не было никого ниже «учителя». Причем последние сто лет было уже три «виртуоза», а Шина-сан скорей всего будет четвертой.
— Три? А кто еще, кроме нынешнего главы?
— Дед и брат отца. Оба во вторую мировую погибли, — сказал Райдон и опустил голову, облокотившись обоими локтями на подоконник, сцепив при этом ладони в замок. Я не стал прерывать его размышления. Рэй не из тех, кто постоянно уходит в себя, видимо, задумался о чем-то действительно важном. — То, что я тебе сейчас скажу, должно остаться между нами.
