Наши… «пешки». Идут неторопливо, уверенно, целеустремленно. Но вот к их ровному гудению примешивается другой, более хриплый и хищный рев. Со стороны солнца на стайку бомбардировщиков бросаются четыре сухопарые, быстрокрылые тени. Надсадно кашляют авиационные пушки, захлебываются скороговоркой пулеметы. Мимо!..
«Худые» проскакивают вниз и начинают спешно разворачиваться, пытаясь зайти ставшим вдруг такими неповоротливыми и медлительными «пешкам» в хвост. Но им навстречу скользит чуть отставшая шестерка «мигов» из группы прикрытия. Это уже не беззащитная добыча. Эти остроклювые «птички» и сами готовы выдрать хвост зазевавшемуся стервятнику.
Героям люфтваффе возможности краснозвездных истребителей очень хорошо известны, и четверка «мессеров» торопливо, ревя моторами на форсаже, уходит прочь, уклоняясь от неравного боя, бессильно ругаясь в эфир и скрипя зубами. Наверняка вспоминая свою былую безнаказанность и полное господство в небе первых лет войны. Но сейчас не сорок первый. Улетай, ощипанное воронье, недолго вам каркать осталось. Уж недалече треклятое гнездовье…
И словно нет больше тяжести вещмешка и автомата за спиной, словно не сапоги, а балетки на ногах. Шаг у разведчиков становится упругим, широким, по-волчьи скользящим. Хотя куда там серому. Нет, так идет не зверь, а охотник за волчьей шкурой. Ловкий, бесстрашный и удачливый.
Большой поселок или маленький городок Дубовицы возник перед группой ближе к вечеру.
Поднимающийся на поросшую молодыми елками возвышенность, в ста шагах впереди основной группы, капитан Пивоваренко, взобравшись на вершину, раздвинул ветки и тут же резко присел. Потом развернулся лицом к остальным и просигналил жестами: «Внимание! Всем стоп! Командир ко мне!»
Десантник не поднимал тревоги, поэтому Корнеев, не теряя времени на предосторожность, быстро взбежал на холм.
Низкорослые, вровень с человеком, пушистые зеленые деревца давали отличное прикрытие, и в то же время не загораживали обзор. Поселок в низине, распоротой по диагонали неширокой речкой, лежал перед глазами, как тренировочный макет. Отличаясь от учебного ящика исключительно самодвижущимися фигурками людей, животных и жилым гомоном. Среди которого больше всего выделялся сварливый гогот плещущихся в реке множества гусиных стаек.
«Если хозяева их не загоняют на ночь, скрытно форсировать речку будет очень затруднительно. Эта сволочная птица не только римлян охранять берется…» — мимолетом подумал Корнеев, но задерживаться на этой мысли не стал. Прежде предстояло решать другие проблемы. И майор продолжил осмотр поселка.
Немногим больше двух сотен добротных, выбеленных известью одно- и полутораэтажных домов под черепицей, просторные дворы с хозяйственными строениями и пристройками. С южной стороны к подворьям, в обязательном порядке огражденные низким штакетником, примыкали сады в дюжину-полторы стволов и небольшие виноградники.
Две главные улицы, достаточно широкие, чтоб разминуться груженым машинам или телегам, пересекались на противоположной стороне реки, образуя в месте скрещения небольшую площадь с обязательным памятником. И только одна улица, добравшись до воды, длинным щупальцем перекидывалась через каменный мост на восточный берег, превращаясь в широкую магистраль, пересекающую поселок с востока на запад. Не забыв прихватить с собой еще полсотни домов и построек. Растыкав их главным образом вдоль подножья нависающей над дорогой скалы. Той самой, на вершине которой вечным часовым застыла каменная сторожевая башня. «Объект № 1»…
У моста из мешков с песком оборудованы пулеметные гнезда, а чуть в стороне указательными пальцами целились в небо замаскированные под кусты ивняка 37-миллиметровые спаренные зенитные пушки. По две с каждой стороны. Вдоль полотна моста, поглаживая рукой высокие перила и сплевывая в воду, лениво прохаживался часовой.
Прожекторных установок Корнеев не заметил, но если были зенитки, то и без освещения мост немцы не могли оставить. «Ordnung über Alles!»
[5]
От того холма, куда вышла разведгруппа, до башни оставалось примерно около двух километров. И при еще по-летнему ярком солнечном свете старинное блекло-серое здание можно было разглядывать в мельчайших подробностях, даже без бинокля. Особенно хорошо выделялась на фоне зеленовато-желтых холмов ведущая к ней новая дорога. Черная, как не запылившийся эсэсовский мундир. Она показывалась из-за противоположного склона, в половине высоты холма, охватывала его пологим полукольцом и исчезала под створкой закрытых наглухо ворот каменной ограды. Более всего напоминая сейчас Корнееву жирного ужа, выползающего из трещины в боку разбитого кувшина.
— Словно в сказке о прекрасной принцессе и злом драконе, — хмыкнул Пивоваренко. — Плачет красна девица у окошка, доброго молодца дожидаясь. И стережет ее…
— Охраны-то как раз и не видать совсем… — проворчал Корнеев. — Странно это… Олег, распорядись: всем отдыхать. А сюда давай наших саперов. Пусть поглядят капитаны… Авось присоветуют что дельное? Надеюсь, они не только ломать, но и строить умеют.
Пивоваренко улыбнулся, давая понять, что оценил командирскую шутку, и стал спускаться вниз. Корнеев тем временем продолжил разглядывать поселок.
Даже если б он специально выбирал место для рекогносцировки, то более удачную позицию для скрытного наблюдения отыскать было бы затруднительно. Странно, что здешний комендант оставил близлежащую к поселку возвышенность без присмотра. Что это? Бездарность старшего офицера, тыловое легкомыслие или очередной штрих в сложной игре, затеянной немецкой контрразведкой? М-да, товарищ майор, верно говорят: «Знал бы прикуп — жил бы в Сочи…»
— Товарищ командир, по вашему приказанию…
— Тихо, — приложил палец к губам Корнеев. — В предвечернее время звуки далеко слышны… — потом протянул бинокль Петрову. — Ну-ка, товарищи саперы, взгляните на эту башенку со всей внимательностью, пока окончательно не стемнело. Может, что интересное заметите? Меня интересуют ваши соображения как специалистов-строителей.
— Извини, командир, — не принял бинокль Петров. — Я в саперы после Ленинградского химико-технологического института попал. Если что взорвать или разминировать надо, сделаю. Не будет чем, из навоза взрывчатку сооружу. А по строительной части — это не ко мне.
— Зато ко мне… — протянул руку Вартан. — Давай полюбопытствуем, что тут у нас образовалось? Так-так-так… Интересно. Очень интересно.
— А точнее? — напомнил саперу о своем присутствии Корнеев.
Ованесян опустил бинокль и повернулся к командиру.
— Сторожевая башня, примерно шестнадцатый век. Длительное время использовалась как водонапорная башня. С недавних пор она переоборудована под хранилище либо ядохимикатов, либо взрывчатых веществ.
— Из чего сие умозаключение следует? — усомнился Корнеев.
— Прошлое — из местоположения башни и куска обрезанной трубы. Вон она, блестит… — объяснил Вартан. — Нынешнее — я предполагаю, глядя на новенькие решетки в бойницах, расширенных для лучшего освещения. Плюс — реставрированная каменная ограда. А еще — специально перестроенный, с целью усиления вентиляции, дымоход.
