— Да ладно, сейчас вместе поедим.
Притянутый открывшейся ему бесконечно белой линией от кончиков ее пальцев на ногах до локтя заброшенной за голову руки, он вплотную придвинулся к ней, накрыв рукой ее живот. Быстро скосив глаза вниз, она, комично шевельнув носом, чуть приподняла голову:
— Сейчас описаюсь.
Мгновенно сдвинув руку от ее живота вниз, он обеспокоенно приподнялся на локте.
— Так чего же ты?
С выражением комичной изнеженности она шевельнула плечом.
— Чего-чего, ну не все ж так сразу.
Уже зная, что делать, он, быстро вскочив с кровати, протянул ей руки. С довольной улыбкой поднявшись с его помощью и на секунду с размаху прижавшись к нему, она, упруго ступая, прошла в ванную. Не дожидаясь, пока она вернется, он нарезал бутерброды, выйдя из ванной, во весь рост освещенная солнцем, она упруго-летящей походкой быстро прошла через комнату, радостно усевшись в кресло; обрадованно-довольной улыбкой отозвавшись на то, что он приготовил еду для нее, она быстро отпила сока из стакана. Соединив бедра, голая в воздушно-солнечном облаке, она сидела в кресле с бутербродом в руке, стоявший между ними столик закрывал ее ноги; быстро поднявшись, он передвинул его, чтобы видеть ее всю; мгновенно поняв его, она легко откинула волосы, полузакрывавшие плечи, с удовольствием давая ему любоваться собой; привстав, чтобы снов налить ей сока, он заметил капельку воды, остававшуюся на ее бедре; потянувшись, он вытер ее пальцем. Благодарно улыбнувшись ему, весело покосившись на влажно поблескивающую полоску на бедре, она радостно-довольно тряхнула волосами.
— Классно, что у вас тут горячая вода есть. Я под теплым душем постояла — кайф такой.
Встревожено насторожившись, он быстро поднял голову.
— А у тебя дома разве нет?
С небрежным сожалением она помотала головой:
— Не-а. Еще в апреле отключили. У нас как отключат, так точно месяца на три, дай бог, если теперь летом дадут, ни под душем постоять, ни в ванне поваляться.
Быстро соображая, как выйти из положения, он с надеждой взглянул на нее.
— Но можно же в тазике согреть.
Словно ожидая этих слов, она с легкой обидой передернула плечами.
— Знаешь, как я уже зае…сь в этих тазиках согревать…
Полный сочувствия к ней, понимая ее, он серьезно посмотрел на нее.
— Горячая вода нужна для девушки.
Согласная с ним, она с достоинством кивнула.
— Конечно.
Снова отпив сок из стакана и поставив его на столик, она откинулась на спинку кресла, сильным широким движением закинув ногу на ногу. Ее ноги, ничем не закрытые, без напружинивающей подпорки каблуков потеряв идеальную тугость линий, казались более плотно-широкими, крестьянскими; схваченный этой красотой, в которой было не следование классическому канону, а какое-то сладко-гармоничное отступление от него, он с надеждой взглянул на нее.
— А вечером тебе уже можно будет?
Словно весело видя его насквозь, она легко пожала плечами:
— Наверно.
С любопытством наблюдая за ним, словно угадывая то, что он только собирался сказать ей, она весело-понимающе взглянула на него.
— Ну что, собираемся?
Поспешно кивнув, благодарно и виновато взглянув на нее, он встал из-за стола. Почувствовав, что не может просто так отойти от нее, быстро сделав шаг и склонившись к ней, он поцеловал ее колено; чтоб не терять связи с ней, вновь поднявшись, он торопливо прошел в ванную. Вернувшись через несколько минут, увидев, что она, уже одетая, но еще босиком стоя у окна и одергивая юбку, оглядывает комнату, он быстро подобрал сброшенные ею вчера у кровати туфли и принес ей. Обрадовано кивнув ему, сев в кресло и подогнув ногу, она озабоченно осмотрела темно-красную полоску на щиколотке над пяткой.
— Блин, туфлями этими все-таки ногу стерла себе.
Присев у ее ног на корточки, чтобы рассмотреть стертое место, он обеспокоенно поднял на нее глаза.
— Так они ж вроде бы разношенные были?
Кивнув, она беззаботно потерла раненое место послюненным пальцем.
— Разношенные, только каблуки очень высокие, ноги отвыкли, давно не надевала.
— А что ж ты те не надела, в которых в первый день была?
— Так в этих каблук выше.
— И что?
— Ну, ты ж, наверно, хотел на высоких.
Вновь тронутый до самого сердца тем, что она угадала и учла его желание, которое он даже не высказывал, он, быстро соображая, поднял глаза на нее.
— Может, пластырем заклеить?
— А у тебя есть?
— Должен быть в сумке.
Быстро поднявшись и вытащив из шкафа сумку с оборудованием, вынув из бокового от деления матерчатый скотч в рулоне и монтажные ножницы, он вырезал аккуратную белую наклейку.
— Такой подойдет?
Посмотрев, она кивнула.
— Классно. Давай.
Упреждая ее, он покрутил головой.
— Я сам.
Прикрепив пластырь за клейкий кончик себе на запястье, вновь сев у ее ног, он как подарок взял в руки ее полную ногу. Понимающе улыбнувшись, она вновь закинула ногу на ногу, держа ступню на весу, давая ему как угодно обращаться с ней; поставив ее ступню себе на ладонь, быстро отъединив наклейку от запястья, другой рукой он, как девочке, осторожно приложил ей над пяткой и быстро разгладил рифленый белый прямоугольник. Пронизанный радостью от того, что сделал, взяв ее туфлю и надев на ее ногу, он ожидающе посмотрел на нее.
— Ну как?
С интересом взглянув на него, словно сама ожидая результата, она, поправив туфлю, с достоинством поднялась с кресла. С веселым любопытством сделав несколько шагов, она весело кивнула ему.
— Классно.
Уже поняв ее, но желая услышать еще раз, он просветленно взглянул на нее.
— Не болит?
Словно вновь радуясь вместе с ним, она легко покрутила головой.
— Не-а.
Поднявшись, он быстро поцеловал ее. Оглянувшись, он кивнул на ее сумку, стоявшую на столе.
— Давай я ее к себе возьму.
Склонившись над сумкой и достав из нее пакет с колготками, она отдала сумку ему. Втиснув сумку между импульсным пробойником и пакетом со стержнями, он затянул молнию. Порвав пакет, снова сев в кресло и скинув туфли, она стала надевать колготки; быстро встав и натянув, она расправила их и опустила юбку. Сделав шаг к туфлям, она встала в них, сделавшись еще выше ростом; подняв и забросив сумку себе на плечо, он встал рядом с ней, вдруг увидев себя и ее в зеркале шкафа. Отражение их, стоявших во весь рост, вровень, близко друг к другу, пронзило его радостью; взглянув на нее и увидев близко ее смеющиеся глаза, словно ожидавшие этого взгляда, вновь радостно ощутив сцепленность с ней, он двинулся к двери; пружинисто ступая на высоких каблуках, она пошла за ним. Спустившись и выйдя на улицу, они остановили такси. Как-то просто и охотно, словно уже привыкнув к этой процедуре, усевшись на заднее сиденье около него, она поерзала, размещая в тесноте свои ноги; дверца хлопнула, мимо полетели солнечные улицы и разноцветные прохожие на них. Ее бедро и плечо были притиснуты к нему; заново, как что-то невероятное вдруг осознав, что ему предстоит весь день провести вместе с ней и нет ничего такого, что могло бы этому помешать, он повернулся к ней; светло, без всяких слов и мыслей в голове он смотрел на нее, сидевшую рядом с ним; подтянув колени, поймав его взгляд и понимая его, она, смеясь глазами, разглядывала его. Мимо проносились дома и мгновенные, уходящие вдаль улицы. Словно весело раздумывая, о чем поговорить, она с любопытством оглянулась в сторону багажника.
