– Привет, – буркнул Губерман, изо всех сил стараясь держаться естественно. Это ему плохо удавалось. Он чувствовал себя неуютно, как во сне, когда ты вдруг оказываешься без штанов в людном месте.
И указательный палец Губермана, которым он решил поправить очки, промазал мимо переносицы.
– Ну, что? – спросил Арам, пряча улыбку в седой бороде.
– Что «что»? – глупо переспросил Губерман.
– Папа сказал, дружок у тебя имеется, с которым потолковать нужно.
– А! Есть такой.
– Так звони.
Сделавшись излишне суетливым, Губерман пробежался пальцами по клавиатуре телефона и, дождавшись ответа, зачастил в трубку:
– Макс?.. Это я. Не узнал, что ли? Значит, хо-хо, богатым буду… Все, говоришь, там будем, хо-хо?.. – Губерман взглянул на Арама, как бы предлагая повеселиться вместе, но, перехватив его изучающий взгляд, резко оборвал смех. – Ты вот что, Макс… К серьёзному разговору готов?.. Чудненько. За тобой мои ребята сейчас заедут, так что одевайся… Что? Нет, Дело срочное. В общем, до встречи…
Закончив разговор, Губерман заговорщицки подмигнул Араму:
– – Клиент готов к употреблению. Адрес записать или так запомнишь?
Арам медленно покачал головой:
– Вместе поедем.
Губерман скривился, будто уксусу глотнул:
– Зачем вместе?
– Так ведено.
– Но я не могу! Мы же с Мамотиным друзья детства как-никак…
Кончай эту хренотень, Боря, – попросил Арам. – Сказано – вместе, значит – вместе. Ты мне вот что лучше скажи: заготовка у тебя имеется?
– Какая ещё заготовка? – насторожился Губерман.
– Ну, типа окуня, с помощью которого ты первого заказчика раскрутил. Мои пацаны оборжались прямо, когда про этот фокус услышали. – В глазах Арама не промелькнуло ни единой смешливой искорки.
– Да это не я придумал, – неохотно признался Губерман. – Книга такая есть. «Пытки и казни народов мира» называется. Вот, гляди…
Он выложил на стол увесистый фолиант в яркой обложке. Она изображала какого-то библейского мученика, утыканного стрелами. Несчастный выглядел скучным и отрешённым, словно происходящее его совершенно не касалось. Примерно так же вёл себя Губерман, сдавший друга детства бандитам.
Арам внимательно посмотрел на него и предложил:
– Открой наугад.
Репродукция старинной гравюры, помещённая на развороте, Губермана не вдохновила.
– Обычная дыба, – прокомментировал он.
– Не совсем обычная, Боря, – возразил Арам. – Гляди, тут двое подвешены – кто кого перетянет.
Один на цыпочках стоит, а второй в воздухе корячится. Потом наоборот. Прямо как в Писании. – Арам хмыкнул. – Нижайший возвысится, а тот, кто вверху, да будет опущен… Как тебе такая задумка?
Улыбка наискось перечеркнула побледневшее лицо Губермана.
– Годится, – сказал он сиплым голосом.
– Тогда не будем терять время. – Арам указал бородой на дверь. – Вперёд, Боря.
Губерман поднялся с кресла и обвёл взглядом кабинет. Эти стены, мебель, компьютеры и факсы, среди которых он провёл не один год, – все вдруг показалось ему незнакомым, странным, почти нереальным. «Я сюда уже никогда не вернусь», – понял он с неожиданной тоской.
Арам цепко взял его за плечо и подтолкнул к выходу.
Глава 27
НАКАНУНЕ
Первое, что сделал Громов по возвращении из города, – это потрепал выскочившего навстречу Рокки по холке. Приятно было сознавать, что кто-то тебя помнит и ждёт.
Воодушевлённый покровительственной лаской, пёс сделал неуклюжую попытку лизнуть присевшего рядом человека в лицо, но был остановлен укоризненным:
– Фу! Что ещё за телячьи нежности, м-м?
Пристыженный Рокки сделал вид, что он всего лишь намеревался протяжно зевнуть. Актёр из него был никудышный. Усмехнувшись, Громов развернул его мордой к Ваньке:
– Запомни, это – свой.
Втянув знакомый запах, Рокки чихнул, а Ванька уважительно поинтересовался:
– Это тот самый кобель, который Вареньку мою спас?
– Ага, – подтвердил Громов. – Вам сейчас службу предстоит вместе нести. На пару.
– Службу?
– Джип постережете во время моего отсутствия.
У меня тут кое-какое дельце есть.
Поскучневший Ванька присел на корточки и запыхтел сигареткой, отпугивая настырных комаров.
Рокки тоже не проявил энтузизма, когда ему было сказано:
– Охраняй. Я скоро вернусь.
Обнаружив, что человек встал и сделал несколько шагов прочь, пёс двинулся за ним. Ему казалось, что в вечерних сумерках он вполне сойдёт за чёрную тень, присутствие которой не будет замечено. Но Громов оказался не так наивен. Обернувшись, он язвительно осведомился:
– Ты не умеешь охранять? Может быть, тогда тебе известна команда сидеть ?
Вздохнув, Рокки опустил зад на землю.
– А лежать?
И тут нельзя было ничего возразить. Знал Рокки такую команду.
– Вот и лежи, – напутствовал пса Громов, возобновив путь к запертым воротам, за которыми возвышалась тёмная крыша сторожки.
Лишние противники были ему ни к чему. Завтра их и так достаточно наберётся. И вообще присутствие итальянских быков в посёлке представлялось Громову полным недоразумением.
Перемахнув через забор, он направился к крыльцу, на котором расположились охранники. Один, глядя на неспешно приближающуюся фигуру, недоуменно хлопал глазами, а второй вёл переговоры по мобильному телефону, повернувшись к Громову спиной.
– Не, ну если Папа велел, то без базару, – бубнил он в трубку, казавшуюся неестественно маленькой в его руке. – Подежурим до завтра, замётано. Тока тут непонятки. Слон. Мусора весь день вокруг шныряют. Пусть пробьют там, чего и как… Может, принять нас собираются, а? Мы стволы на всякий случай в город оттарабанили, а без них нынче никуда, сам понимаешь… Ага… Угу… Ну все, давай. Мы на связи, ждём.
Его голос звучал в вечерней тишине неуместно.
Умиротворённый лягушачий хор, сверчки, сонное воркование диких голубей на чердаке, и вдруг – базары, непонятки… Вся эта блатная музыка здорово поднадоела Громову за последнее время.
– Вам не на связи ждать нужно, – заявил он, остановившись за спиной охранника, складывающего телефонную трубку. – На привязи.
– А?
Парень обернулся. Его напарник распрямился на крыльце и спросил, скорее ошеломлённо, чем негодующе:
