Разумеется, об отдыхе не могло быть и речи. Достать лекарства – это тоже проблема. Если бы ему не нужно было срочно покинуть Одессу, Борн обратился бы к доктору Павлиной, сотруднику ЦРУ. Однако сейчас это также исключено.
Борн вышел на открытое место за складами. Широкая мощеная дорога вела к погрузочным платформам. Тут и там стояли рефрижераторные фуры, или подъехавшие задом к платформам, или отогнанные на край дороги, где они дожидались своей очереди, приглушенно ворча двигателями, работающими на холостых оборотах.
Двигаясь параллельно шоссе, перегороженному постом, Борн то и дело уворачивался от погрузчиков, перевозивших на своих вилах огромные ящики от одного склада к другому.
Своего преследователя – милиционера – он увидел отраженным в стекле погрузчика. Не убыстряя шага, Борн свернул к платформе, с трудом взобрался на нее и протиснулся между двумя рядами ящиков внутрь склада. Он обратил внимание, что у всех рабочих были бирки с пропусками.
Борн отыскал раздевалку. Пересменка уже прошла, и в комнате, выложенной кафелем, никого не было. Борн прошелся мимо шкафчиков, открывая дверцы. В третьем шкафчике оказалось как раз то, что он искал: рабочая спецовка. Борн переоделся, стараясь не обращать внимания на волны боли, исходящие из раны в боку. Однако сколько он ни искал, бирку с пропуском найти не удалось. Впрочем, Борн знал, как решить эту проблему. Выйдя из раздевалки, он вроде бы случайно налетел на шедшего навстречу рабочего и торопливо пробормотал извинения. Вернувшись на платформу, Борн нацепил на спецовку пропуск, украденный у рабочего.
Оглядевшись вокруг, Борн нигде не увидел своего преследователя. Он двинулся дальше, заглядывая в пустые кабины трейлеров, чей груз выгружался на бетонные платформы, где каждый ящик, бочка и контейнер сверялись с накладными.
– Стой! – вдруг окликнул его сзади голос. – Ни с места!
Обернувшись, Борн увидел за рулем погрузчика милиционера. Тот включил передачу и поехал прямо на него.
Хотя погрузчик ехал медленно, Борн почувствовал, что попал в очень незавидное положение. Тронувшийся погрузчик загнал его в относительно узкий проход, ограниченный с одной стороны стоящими фурами, а с другой непрерывной полосой похожих на бункеры приземистых бетонных зданий, в которых размещалась администрация складов.
Здесь царило оживление. Пока что никто не обращал внимания на шальной погрузчик и его жертву, однако все это могло измениться в любой момент.
Развернувшись, Борн побежал. С каждым шагом погрузчик его настигал, не только потому, что двигался на полной скорости, но и потому, что агонизирующая боль, терзавшая Борна, стала просто невыносимой. Ему удалось увернуться один раз, другой. Погрузчик высекал снопы искр, задевая концами вил за бетонную стену.
Борн подбежал к задней стороне склада, расположенного ближе всего к дорожному посту. Перед последней платформой стояла на разгрузке огромная фура. Единственный шанс заключался в том, чтобы пробежать прямо перед кабиной, в самый последний момент поднырнув под ней. И Борн его бы не упустил, однако в последнее мгновение перенапряженные мышцы левой ноги не выдержали боли.
Споткнувшись, Борн налетел боком на кабину. Мгновение спустя концы вил проткнули тонкую сталь по обе стороны от него, пригвоздив его. Борн попробовал выскользнуть вниз, но не смог: вилы держали прочно.
Он попытался взять себя в руки, избавиться от невыносимой боли, не позволяющей собраться с мыслями. Но тут милиционер снова включил передачу, и погрузчик дернулся вперед. Вилы еще глубже вонзились в борт, зажимая Борна.
Еще мгновение – и он будет раздавлен.
Глава 21
Борн полностью выпустил воздух из легких и изогнулся. В тот же самый момент он уперся руками в горизонтальные вилы, вытягивая сначала тело, а затем и ноги выше уровня зубцов. Наступив на металлический выступ в передней части кабины, он забрался на лобовое стекло.
Милиционер попытался сдать назад, чтобы сбросить Борна на землю, однако вилы, глубоко вонзившиеся в кабину, прочно держали погрузчик.
Увидев свой шанс, Борн прыгнул вперед. Милиционер выхватил пистолет, целясь в него, однако, прежде чем он успел нажать на спусковой крючок, Борн ударил его ногой, попав мыском ботинка в скулу. Хрустнула выбитая челюсть.
Выдернув пистолет у милиционера из руки, Борн вонзил кулак ему в солнечное сплетение, сгибая его пополам. Развернувшись, он спрыгнул на землю, и острая боль ударом копья прошила ему весь левый бок.
Поднявшись на ноги, Борн побежал вдоль склада, скрываясь в редкой рощице, которая тянулась вдоль дороги мимо поста. Обратно на дорогу в нескольких сотнях метрах позади поста он выбежал задыхаясь, полностью обессиленный. Однако старенькие «Жигули» уже были на месте. Передняя правая дверь открылась, озабоченная Сорайя проследила за тем, как Борн забирается в машину. Не успел он закрыть за собой дверь, как «Жигули» рванули с места.
– С тобой все в порядке? – спросила молодая женщина, разрывая свое внимание между лицом Борна и дорогой впереди. – Черт побери, что там произошло?
– Мне пришлось перейти к плану «В», – ответил Борн. – А затем и к плану «Г».
– Никаких планов «В» и «Г» у тебя не было.
Борн уронил голову на подголовник.
– Это я и имел в виду.
Когда они подъехали к Ильичевску, небо затянули тучи.
– Везите меня прямо к посадке на паром, – сказал Лернер. – Нам надо будет проверить ближайший отправляющийся рейс, потому что наш человек должен быть именно на нем.
– Я не согласна, – возразила доктор Павлина. Она вела машину по запутанным лабиринтам территории порта с уверенностью человека, которому уже не раз приходилось это делать. – В порту есть свой медпункт. Поверьте, сейчас Борну понадобится квалифицированная медицинская помощь.
Лернер, никогда в жизни не получавший приказы от женщины, был недоволен тем, что вынужден слушать советы доктора Павлиной. Больше того, он был недоволен тем, что она возит его на своей машине. Однако пока что ему приходилось с этим мириться. Правда, из этого вовсе не следовало, что компетентная уверенность главы одесского отделения ЦРУ не выводила его из себя.
Ильичевск оказался обширным скоплением невысоких, приплюснутых строений отталкивающего вида, огромных складов и элеваторов, холодильников, терминалов разгрузки контейнеров и чудовищно высоких плавучих кранов. К западу от порта стояли на внешнем рейде рыболовецкие траулеры, дожидающиеся разгрузки и ремонта. Порт, построенный дугой вдоль берега естественного лимана Черного моря, состоял из семи грузовых комплексов. Шесть из них специализировались по стали и чугуну, тропическим маслам, древесине, фруктам и минеральным удобрениям. Один представлял собой огромный элеватор. Седьмой предназначался для паромов и контейнеровозов, в чьих огромных трюмах размещались контейнеры, доставленные по железной дороге и на трейлерах. Верхняя палуба отводилась пассажирам, капитану и команде. Единственным недостатком судна подобной конструкции является его неустойчивость. Ему достаточно только принять в грузовой отсек слой воды толщиной сантиметр-два, и оно опрокинется и затонет. Тем не менее никакое другое судно не сравнится с ним в эффективности, поэтому контейнеровозы до сих пор продолжают широко использоваться по всей Азии и на Ближнем Востоке.
