Похоже на бледное родимое пятно. Но эта отметина давалась не с рождения и означала принадлежность к определенному кругу. Вот оно, кольцо Матарезе!
Неожиданно откуда-то сверху послышалось жужжание. Брэй склонился над сиделкой, держа оружие наготове. Боковым зрением в проеме двери, ведущей в гостиную на площадке первого марша лестницы, он заметил сидящую фигуру. Миссис Эпплетон спустилась из своих покоев в гостиную в резном автоматическом кресле на колесиках. На ней была темно-серая накидка с высоким воротником, лицо ничего не выражало, хрупкие руки тряслись.
- Так обращаются, молодой человек, со старой сукой, когда хотят посадить ее на цепь, или с волчицей, чтобы загнать ее за флажки, но если у вас - сексуальные притязания, то я должна поинтересоваться вашим вкусом.
Миссис Джошуа Эпплетон III была пьяна. При одном лишь взгляде на нее легко было догадаться, что пьет она уже много лет.
- Моя единственная цель, миссис Эпплетон, - увидеть вас. Эта женщина пыталась помешать мне, и вот ее оружие. Я офицер специальных служб, работающий на правительство США, и готов предъявить вам свои документы. То, что я сделал, обычная мера по изъятию оружия. В любой подобной ситуации я поступил бы точно так же.
Скофилд перенес сиделку в гостиную, тщательно завязал ей руки и, сделав из ее разорванных колготок подобие бинта, обмотал рот, а концы связал сзади на шее, затем закрыл дверь в прихожую и вернулся к миссис Эпплетон, которая теперь священнодействовала в баре. Брэй обратил внимание на необычной формы старинные стаканы и графины, что стояли на столиках в разных местах просторного помещения. Стекло было таким толстым, что при падении стаканы не разбивались, а хрустальных графинов оказалось столько, что при желании новую порцию напитка можно было получить с любого места, почти не передвигаясь по комнате.
Странная терапия для такого заболевания, подумал Брэй.
- Боюсь, что, если ваша сиделка очнется, мне придется преподать ей урок о том, как не следует размахивать руками. Она несколько неуклюже заботится о вас, миссис Эпплетон.
- Очень похвально, молодой человек! - Старая дама подняла свой стакан и осторожно уселась в передвижное кресло. - Но раз уж она вышла из игры, то не будете ли вы так любезны сказать мне, от чего она все-таки меня охраняет? И зачем вы хотели повидать меня?
- Могу ли я присесть?
- Вне всякого сомнения! Будьте как дома. Брэй поймал ее блуждающий взгляд.
- Как я уже упоминал, я офицер, выполняющий определенное поручение Госдепартамента. Несколько дней назад мы получили сообщение о том, что ваш сын - через его отца - принадлежит к одной из европейских организаций, известной своими многолетними преступлениями международного масштаба.
- Чем? Известной чем? - Она расхохоталась. - А вы и в самом деле презабавный человек.
- Прошу простить, но здесь нет ничего забавного.
- О чем вы толкуете?
Скофилд описал ей группу людей, кое в чем напоминающих Матарезе. При этом он внимательно наблюдал за ней, надеясь, что она как-то среагирует.
Он был не очень-то уверен, что слова его доходят до ее сознания. И попытался воздействовать на ее материнские чувства.
- Информация об этом была передана из Европы под грифом чрезвычайной секретности. Насколько мне известно, в Вашингтоне только я один имел возможность ознакомиться с содержанием этого документа и решил, что прежде всего должен разобраться сам, а уж затем принимать решения. Мне кажется, что это очень серьезный вопрос. Для всей страны будет лучше, если ничто не коснется реноме конгрессмена.
- Молодой человек, - перебила его миссис Эпплетон, - ничто не может затронуть авторитет моего сына.
Вам это известно? Он будет избран большинством голосов и станет президентом Соединенных Штатов. Его хотят избрать все! И все так говорят.
- Наверное, я недостаточно ясно выразился, миссис Эпплетон. Этот доклад из Европы носит угрожающий характер, и я вынужден собрать некоторую информацию. Например, перед тем как ваш сын возглавил кабинет, насколько глубоко он вникал в дела своего отца? Часто ли он посещал Европу вместе с вашим супругом? Кто составляет его ближайшее окружение в Бостоне? Все это чрезвычайно важно знать. Мне необходимо получить сведения о людях, которых знали только вы, о тех, кто прежде приходил навещать его в Эпплетон-Холл.
- Эпплетон-Холл... Вверх по дороге на Эпплетон-Хилл! - неожиданно вставила старая дама, напев странный мотивчик. - С лучшим видом на Бостон... и так будет века. Я знаю, это не больно здорово, но говорят, он сам подобрал это на клавикордах, наш Джошуа I, да-да, и сам написал слова. Это было более ста лет назад. А затем и Джошуа тоже.
- Миссис Эпплетон?! После того как ваш сын вернулся с войны в Корее...
- Мы никогда не говорили об этой войне! - Она почти кричала, взгляд ее стал враждебным, но через секунду вновь затуманился. - Конечно, когда мой сын станет президентом, они не смогут вертеть мной, как им вздумается. Меня сохраняют для специфических случаев. - Она замолчала и рассмеялась. - После очень специфической подготовки у врача. - Она опять замолчала и поднесла указательный палец к губам. - Видите ли, молодой человек, трезвость - не главное мое достоинство.
Скофилд наблюдал за ней очень внимательно и был опечален тем, что видел. Под маской опустошенности можно было разглядеть другое лицо, с некогда живыми и ясными глазами.
- Мне очень жаль. Я думаю, что очень больно сознавать подобные вещи.
- Нет, напротив, - капризно воскликнула она. Теперь настала ее очередь изучать его. - Вы думаете, что вы умны?
- Я никогда не задумывался об этом, - ответил он. - Но у меня есть чутье. Как давно вы... больны, миссис Эпплетон?
- С тех пор, как я пытаюсь помнить. А это уже достаточно долго... уверяю вас.
Брэй снова взглянул на хрустальные графины.
- А конгрессмен навещал вас в последнее время?
- А почему вы спрашиваете? - Казалось, вопрос ее удивил.
А может, она была начеку?
- Просто так, без всякой цели, - стараясь сохранять равнодушный тон, ответил он. Ему не хотелось тревожить ее сейчас. Он еще не был уверен, но ему почему-то казалось, что с ней что-то происходит. - Я сказал сиделке, когда она открыла дверь, что конгрессмен послал меня сюда и что он сам должен быть здесь с минуты на минуту.
- Хорошо же вы придумали! - воскликнула она, и триумф послышался в старческом голосе хронической алкоголички. - Нет ничего удивительного, что она пыталась остановить вас!
- Вот из-за этого? - спросил Брэй, указывая на графины. - Кругом бутылки, очевидно, вы пьете каждый день. Может, ваш сын стал бы возражать.
- Не будьте таким дураком! Она пыталась остановить вас, потому что вы лгали ей и она не поверила вам!
