Капитан прервал размышления Скофилда, прокричав, что через минуту они будут причаливать. Скофилд поблагодарил за сообщение.
Вот тебе и Матарезе! Да возможно ли это? Небольшая группа людей решает, кого, где, когда и как убрать, и контролирует все намеченные акции, снабжая средствами любые террористические организации и насаждая хаос по всей земле?
На сегодняшний день у Брэя был положительный ответ на этот вопрос. Ибо слова умиравшего Крупского, приговор Василию Талейникову, вынесенный Советами, и, наконец, постигшая его, Скофилда, невеселая участь, когда его преследовали боевики из Марселя, Амстердама и Праги, - все послужило прелюдией к исчезновению Роберта Уинтропа. Выходило, что все явления связаны определенными нитями с одним каким-то центром - современным Советом Матарезе. Незримый, неведомый запускной механизм!
Кто эти люди? Эти тайные функционеры, обладающие средствами для достижения любых целей, способные проникать в высшие эшелоны власти любых стран и занимать правительственные должности с такой же готовностью, с какой они финансируют озверелых террористов и намечают жертвы очередных убийц? Но главное, зачем, с какой целью они это делают? Во имя чего существуют?
Сначала - кто? Эту загадку надо решить в первую очередь. Но ясно одно: кто бы они ни оказались, непременно должна быть связь между ними и фанатиками прошлого, собранными некогда под крылом Гильома де Матарезе. Откуда еще они могли взять начало, как и где, кроме Корсики, можно разузнать о них? Те, первые, ушли и скрылись в холмах Порто-Веккьо. У них были имена.
Значит, прошлое - это то, от чего сегодня должен стартовать Скофилд, отправляясь на поиски. На сегодняшний день обнаружены еще и другие, те, что стреляли в парке, у них тоже есть имена, но пламя спички в темной аллее старого парка погасло, и имена этих людей ушли в небытие: Роберт Уинтроп был готов произнести нужные фамилии, назвать двух могущественных людей в Вашингтоне, которые клялись ему, что никогда ничего не слышали о Матарезе. Истово отрицая свою осведомленность, они лишь подтвердили тот факт, что им все известно. Так или иначе, но они слышали о Матарезе. Однако Уинтроп не назвал их имена. Этому помешало насилие. Теперь он уже не назовет их никогда.
Имена из прошлого могут привести к именам сегодняшнего дня. Так оно и будет. Человек оставляет после себя результаты своей деятельности, отпечатки прожитого. Все можно проследить и дойти до истоков. И если существуют ключи к хранилищу секретов Матарезе, то они потеряны там, в холмах Порто-Веккьо. Там и следует искать. Он обязан найти их. Он и его враг - Талейников. Им обоим не выжить, если они не обнаружат искомое. Не будет им тихой жизни, покоя, новизны ощущений до той поры, пока они не найдут ответы на все вопросы и не поставят в известность людей доброй воли и чистой совести, о которых говорил Талейников три дня назад в Вашингтоне.
- Ну вот и Корсика! - прорычал капитан. - Счастливо оставаться, синьор!
- Спасибо, капитан... Итак, вот она, Корсика!
* * *
Талейников взбирался по скалистым холмам, залитым лунным светом. Время от времени он нырял в островки высокой травы, но лишь затем, чтобы притаиться, выждать и понаблюдать. Он вовсе не собирался заметать следы. Напротив, ему хотелось, чтобы его преследователи не прерывали свою охоту, не медлили в погоне. Разумеется, было бы лучше, если бы они шли на некотором расстоянии от него, и расстояние это не уменьшалось. Еще лучше было бы схватить одного из них или заманить в ловушку.
Старик Крупский был прав насчет Корсики. Но куда точнее оказался Скофилд, указав на Порто-Веккьо. Это была местность, окутанная тайной, хранившая многие секреты. Чтобы убедиться в этом, Талейникову понадобилось всего два дня. И те, кто преследовал его в ночи, петляя вслед за ним меж холмов, пытались помешать ему выведать больше.
Еще четыре дня назад Корсика представлялась всего лишь абстрактным географическим понятием, на худой конец, пунктом, где можно добыть информацию, а Порто-Веккьо - маленьким городком на юго-восточном побережье острова, окруженным безымянными холмами.
Холмы эти и теперь оставались неизведанной местностью. А люди, жившие среди холмов, выглядели недосягаемыми, странными и необщительными. Диалект их был труден для понимания, но уловить их реакцию можно было довольно легко. Простое упоминание о Матарезе производило странный эффект: настороженные взгляды мгновенно становились равнодушными, в глазах появлялась при этом какая-то враждебность, разговоры смолкали, а если спрашивавший проявлял настойчивость, собеседник удалялся. Похоже, само название является магическим словом в племенном обряде и его не полагается произносить вне клана, перед чужаками. Василий начал понимать это уже в первые часы пребывания среди холмов, а в первую же ночь получил тому однозначное подтверждение.
Еще четыре дня назад он бы не поверил тому, с чем столкнулся. А теперь был абсолютно уверен, что все так и есть. Матарезе были не просто легендой, не только мистическим знаком для рядового жителя холмов. Это оказалось нечто сродни религиозному символу. Так и должно было быть, ибо любой был готов умереть, лишь бы сохранить тайну Матарезе.
Всего четыре дня прошло, и мир изменился для Василия. Он оторвался от образованных, цивилизованных людей, выскочил из мира компьютеров, поставлявших нужную информацию при простом нажатии кнопки. Он уже не мог взвешивать каждый следующий свой шаг, подчиняясь логике и имеющимся данным. Он коснулся прошлого, оказавшись среди людей прошлых времен.
Вот почему ему так хотелось захватить хоть одного из них, поймать кого-нибудь из шедших за ним по пятам в ночной мгле. Похоже было, что за ним следуют трое. Вершина холма представляла собой обширную неровную площадку, поросшую косматыми деревьями и изрезанную скалистыми уступами.
Преследователям необходимо было рассредоточиться и продвигаться порознь, чтобы отрезать Василию все возможные тропы для спуска, которые вели к дальним холмам, а затем на равнину. За ней начинались горы и непроходимые леса. Они поодиночке пойдут по следу. Тут-то и имеет смысл взять "языка" и поработать с ним хорошенько, чтобы он заговорил. Если потрудиться над его телом и мозгами, можно будет узнать довольно много. Никаких угрызений совести Василий не испытал бы. Прошлой ночью один из этих охотников подкрался к гостинице и вырос внезапно на пороге комнаты, где собирался заночевать Талейников. Фигура его, освещенная луной, четко вырисовывалась в проеме двери. Он был вооружен обрезом старинного охотничьего ружья. Его вторжение не повредило Василию. Незнакомец убрался ни с чем, зря произведя два выстрела.
Эх, хорошо бы схватить именно его, думал Талейников, ринувшись с вершины холма и укрывшись на секунду среди лиственниц, небольшим островком разросшихся по склону. Он получил передышку на несколько мгновений и глянул вниз, устремляя взор к подошве холма. Там внизу он заметил мигающие огоньки, слабые вспышки сигнальных огней. Похоже, зажигался и гас карманный фонарь, кто-то подавал сигналы своим сообщникам. Значит, преследователи разъединились, и их явно трое, вычислил Василий.
