– Проснитесь, подполковник! – вдруг скомандовал грубый голос.
Смит вздрогнул и хватанул ртом воздуха, когда ему прямо в лицо выплеснули очередное ведро ледяной воды. Закашлялся, съежился в приступе страшной боли. И с превеликим трудом раскрыл глаза.
Он лежал на боку в луже замерзающей воды. Рук, связанных за спиной, не чувствовал. Онемели и ноги, тоже крепко привязанные друг к другу. Неровный каменный пол простирался в сторону и терялся во тьме. Где-то совсем рядом тихо постанывала женщина.
Что, черт возьми, произошло?
Джон медленно, изнывая от боли, какую причиняло малейшее движение, поднял голову и взглянул вверх.
Над ним, оценивающе на него глядя, стоял высокий светловолосый человек с бледно-серыми глазами. Миновало несколько секунд. Блондин удовлетворенно кивнул.
– Очухались, подполковник? Тогда продолжим. Начнем сначала.
В затуманенное сознание Смита, как поднявшаяся речная вода сквозь прорванную плотину, хлынули воспоминания. Сероглазого звали Эрих Брандт. Его – Смита – и Фиону Девин Брандт захватил в плен. В сырой подвал их притащили буквально через несколько минут после гибели Олега Кирова.
Подвал лежал под руинами православного монастыря, который закрыли большевики после революции 1917 года. В памяти Смита мелькнула толстая стена, испещренная следами от пуль, и веселое объяснение немца: мол, НКВД, сталинская секретная полиция, пытал здесь когда-то политзаключенных. Теперь монастырь, точнее, то, что умудрилось уцелеть, стоял заброшенный, постепенно зарастая травой и деревьями.
Несколько часов, проведенных в подвале, были сплошной адской мукой. Брандт и два его подчиненных по очереди пытались допросить пленных. Каждый вопрос сопровождался ударом по ребрам или по голове, пощечиной либо электрошоком. В коротких перерывах Джона и Фиону окатывали ледяной водой, оглушали громким стуком и слепили направленными в лицо мигающими лучами света, чтобы ослабить сопротивление и сбить с толку.
Брандт пристально посмотрел на Смита. Холодно улыбнулся. И кивнул людям, стоявшим у Джона за спиной.
– Наш американский друг готов. Помогите ему сесть.
Две пары грубых крепких лап схватили Смита под руки, подняли из ледяной лужи. Снова усадили на стул и привязали к спинке кожаным ремнем. Ремень безжалостно врезался в грудь.
Джон стиснул зубы и взглянул налево. На соседнем стуле сидела Фиона Девин. Тоже со связанными руками и ногами. С упавшей на грудь головой и струящейся из уголка рта кровью.
– Мисс Девин, как и вы… Не желает идти на контакт, – небрежно заметил Брандт. Довольная улыбка, тронув его губы, тут же бесследно исчезла, не коснувшись ледяных глаз. – Но я умею прощать. И подарю вам еще один шанс избавиться от никому не нужных мучений.
Он сделал знак рукой.
– По-моему, она опять хочет пить, Юрий. Дайка ей еще водички.
Мускулистый бритоголовый детина выплеснул очередное ведро воды в лицо Фионы. Она запрокинула голову и зафыркала, а через несколько мгновений медленно раскрыла глаза. Увидев, что Смит в сильном волнении смотрит на нее, вымучила улыбку.
– Обслуживание здесь просто ужасное. В следующий раз непременно остановлюсь в месте поприличнее.
Брандт усмехнулся.
– Очень забавно, мисс Девин. – Он опять повернулся к Смиту. – Итак, подполковник, в последний раз призываю вас быть благоразумным. – Его голос зазвучал жестче. – На кого вы работаете? На ЦРУ? На Разведывательное управление Министерства обороны США? Или на какую-то иную организацию?
Джон напрягся, готовясь к очередному удару. Поднял голову и взглянул Брандту прямо в глаза.
– Я ведь уже сказал, – устало повторил он, дивясь, что не узнает собственный голос. – Я подполковник Джон Смит, доктор медицины, работаю при Медицинском научно-исследовательском институте инфекционных заболеваний Армии США…
Брандт не ударил его, а залепил пощечину Фионе. Из новой раны у нее во рту по подбородку сильнее побежала кровь. Звук, похожий на выстрел, гулко отозвался в подвальной тишине.
– Ты почти покойник, – прорычал, пораженный увиденным, Смит. Вся его сущность рвалась в бой, но кожаный ремень и жгуты удерживали на месте.
Брандт повернулся с озорной улыбкой на губах.
– А, да, я забыл предупредить вас, подполковник. Правила изменились. Отвечать за каждую вашу ложь с этой самой минуты будете не вы, а мисс Девин. – Он пожал плечами. – Все ее страдания теперь на вашей совести, не на моей.
Будь ты проклят, подумал Смит, чувствуя сильное головокружение. Его самого пытали и прежде – он знал, что способен перетерпеть любую боль. Но не имел понятия, как долго может наблюдать чужие муки.
– Не думайте, что в состоянии облегчить мою участь, Джон, – спокойно произнесла Фиона, выплюнув сгусток крови. – Эта сволочь убьет нас обоих независимо от того, расскажем ли мы что-нибудь или…
Брандт снова дал ей хлесткую пощечину.
– Молчать, мисс Девин. Я разговариваю с подполковником, не с вами. Вам не раз предоставляли возможность высказаться. Теперь его очередь.
У Смита от невозможности прервать наконец дьявольскую игру все бушевало внутри. «Вот бы освободиться, – в отчаянии думал он. – Хотя бы на секундочку… Нет, это невозможно. Фиона права. Мы в любом случае оба умрем в этом сыром темном подвале, где замучены до смерти сотни таких же, как я и она. Следует одержать последнюю победу – не выдать подонкам информацию, в которой они так остро нуждаются».
Он на мгновение закрыл глаза, настраиваясь на несколько часов кровавых истязаний. Потом смело взглянул на Брандта.
– Я подполковник Джон Смит, – повторил он тверже и громче. – Доктор медицины, работаю при Медицинском научно-исследовательском институте инфекционных заболеваний Армии США…
* * *
Брандт в бешенстве уставился на темноволосого американца. Он почти не сомневался, что Смит вот-вот сломается. Чувствовал это. А теперь увидел, что упрямства в пленнике только прибавилось. Время шло. Милиция рано или поздно должна узнать об убийствах на даче Захаровой и обнаружить разбитый «УАЗ». А Алексей Иванов – задаться новыми вопросами.
Брандт почесал подбородок. Утешал хотя бы звонок Фадеева в офис «Группы»: снайпер благополучно забрал документы водителя и удостоверился, что тот мертв. Без бумаг установить связь между двумя происшествиями было несколько сложнее. Впрочем, на самую малость.
Зазвонил телефон.
Брандт, хмурясь, извлек его из кармана.
– Слушаю! – нетерпеливо рявкнул он, отдаляясь от пленных к лестнице. – Что еще?
– Ваш Ланге провалил операцию, – ядовито произнес Малкович. – Теперь церэушники, должно быть, весьма глубоко проникли в нашу коммуникационную сеть.
Брандт в полном ошеломлении выслушал рассказ миллиардера о приключившейся в Берлине трагедии. Ланге мертв? И все члены его команды? В это почти не верилось.
