Перед дворцом установили временные палатки, где происходило то, что в Эстонии считается обеспечением мер безопасности. Белнэп увидел, как Кальвин Гарт общается с одетым в синий мундир сотрудником службы безопасности, показывая ему какие-то документы. Удовлетворившись, охранник махнул рукой, пропуская участников хора. Белнэп, влившись в поток остальных певцов, позаботился о том, чтобы его карточка была на виду. Хотя он был минимум на десять лет старше других участников хора, у него на лице витала та же самая блаженная улыбка, и ему удалось беспрепятственно пройти во дворец.
Фойе было роскошно украшено затейливой лепниной, не уступавшей скульптуре. Переглянувшись с юношами и девушками из хора, Белнэп притворился, что изумлен красотой, как и они. Он с облегчением отметил, что банкетный зал, где должен состояться прием, уже полон народу. Подойдя к стене, Белнэп сделал вид, будто любуется портретом императрицы Екатерины, а сам тем временем незаметно снял с пиджака карточку. Это было самым сложным: попав во дворец одним человеком, он мгновенно превратился в другого.
И не просто в другого. Теперь Белнэп стал Роджером Деламейном, управляющим директором компании «Гринелл интернешнал». Заменив на своем лице слащавую улыбку высокомерной подозрительностью, он быстро огляделся вокруг. Хотя он предварительно и изучил фотографии министров эстонского правительства, ему требовалось какое-то время, чтобы расставить все по своим местам. Президента страны Белнэп узнал безошибочно: косматые брови и шевелюра серебристо-седых волос. Он представлял собой образец главы государства, мудрого, прекрасно образованного человека, обладающего даром делать высокопарные заявления. Президент Эстонии пожимал руки с отточенным мастерством, хотя настоящее искусство, как теперь заметил Белнэп, заключалось в его способности отрываться от собеседника, – ибо ему приходилось отходить от одного гостя, чтобы поздороваться с другим, быстро произнести несколько вежливых фраз, не допуская возможности завязать длинную беседу, и переходить к следующему. Белнэп подошел ближе. Пустые вопросы воспринимались как остроумные шутки, вызывая почтительные смешки, или, в зависимости от тона, как серьезные суждения, которые президент, несомненно, примет близко к сердцу. Рукопожатие, встреча взглядами, улыбка, расставание. Рукопожатие, встреча взглядами, улыбка, расставание. Это был настоящий виртуоз своего дела: эстонский парламент не ошибся, избрав его на высокий пост.
Премьер-министр, подобно большинству членов кабинета, был в темно-синем костюме. Не обладая способностями президента, он постоянно кивал с преувеличенным воодушевлением, завязнув в разговоре с полной женщиной – судя по всему, какой-то знаменитостью мира музыки, – отчаянными взглядами посылая сигналы бедствия своим помощникам. Министр культуры, грузный мужчина с черными бровями, пространно беседовал с группой иностранцев, судя по всему, рассказывая им анекдот или какой-нибудь веселый случай, потому что он то и дело срывался на громкий смех. Заместитель министра торговли, тот, кто был нужен Белнэпу, держался совершенно иначе. В руке бокал с ломтиком лимона на кромке, в котором, вероятно, напиток не крепче сельтерской воды. Маленькие глазки, спрятанные под широким, нависающим лбом. Заместитель министра не говорил, а лишь молча кивал, не задерживаясь долго ни с кем.
Заместителя министра звали Андрюс Пярт, и, по оценкам Чакветадзе, Белнэпу стоило познакомиться с ним ближе. Эстония очень маленькая. Андрюс Пярт, как заверил Белнэпа Чакветадзе, имеет контакты со всеми значительными фигурами эстонского частного сектора, в том числе и теми, кто действует в теневой сфере. В этом крошечном прибалтийском государстве невозможно заниматься крупным бизнесом, не пользуясь покровительством кого-нибудь из высокопоставленных членов правительства. Андрюсу Пярту известны все основные игроки; он должен знать того человека, которого разыскивает Белнэп. И действительно, едва только увидев заместителя министра, оперативник убедился в этом. «Нос Ищейки», – мысленно отметил он.
Теперь подошел черед самого сложного. Белнэп двинулся сквозь толпу гостей, переходя от группы к группе по дорогому ковру, лежащему на еще более дорогом паркете, и наконец оказался в нескольких шагах от заместителя министра. Выражение его лица резко контрастировало с непременными признательными улыбками гостей подобных приемов; было видно, что этот человек находится здесь по делу. Для политика открыто заискивающая улыбка является сигналом немедленно развернуться и уйти. Но элементарная вежливость была обязательна. На лице Белнэпа, обратившегося к заместителю министра, появилась натянутая, осторожная улыбка.
– Если не ошибаюсь, достопочтенный Андрюс Пярт, – сказал он. У него было пресное, неопределенное произношение человека, который выучил английский как иностранный язык, но в самом престижном учебном заведении.
– Совершенно верно, – с непроницаемым выражением подтвердил заместитель министра. Однако от Белнэпа не укрылось, что Пярт заинтригован. На этом приеме собрались люди, далекие от эстонской политики, и проницательный взгляд Белнэпа не вязался с образом завсегдатая светских тусовок.
– Странно, что мы с вами еще ни разу не встречались, – тщательно взвешивая слова, продолжал Белнэп. Еще одна наживка, призванная продлить интерес собеседника: это заявление подразумевало, что у них могли бы быть причины встретиться. На лице Пярта появился отблеск любопытства, несомненно, впервые за весь вечер. – Меня попросили это исправить.
– Вот как? – Полускрытые нависшими веками глаза эстонца оставались непроницаемыми. – И почему же?
– Прошу прощения. – Лишь теперь Белнэп протянул руку, причем сделал он это величественным жестом. – Роджер Деламейн.
Заместитель министра обвел взглядом зал.
– Из компании «Гринелл интернешнал», – многозначительно добавил Белнэп. Он назвал себя именем человека, который действительно являлся управляющим директором «Гринелл»; Пярт при желании сможет без труда разыскать в Интернете его биографию, но без фотографии.
– «Гринелл интернешнал», – повторил эстонец, бросив на Белнэпа взгляд, говоривший целые тома, правда, на иностранном языке. – Вот как. Значит, вы намереваетесь основать музыкальное отделение, да? – Мимолетная усмешка, похожая на тик. – Вероятно, вас интересует военная музыка?
– На самом деле это мое страстное увлечение, – сказал Белнэп, обводя рукой вокруг. – Эстонские традиции хорового пения. Я не мог упустить такого случая.
– Это наполняет нас чувством гордости, – механически ответил Пярт.
– Но я являюсь приверженцем и других эстонских традиций, – быстро добавил Белнэп. – К сожалению, здесь я нахожусь не только в связи со своими личными пристрастиями. Надеюсь, вы понимаете. Мой приезд в Таллин связан с характером деятельности нашей компании. Совершенно неожиданно возникли непредсказуемые потребности. Все произошло стремительно, и руководство компании, включая меня, делает все возможное, чтобы решить проблему.
– Был бы рад оказаться вам полезным.
Улыбка Белнэпа стала чуть ли не нежной.
– Возможно, вы сможете принести мне пользу.
