«Отвлекай его! Пусть его внимание сосредоточится на тебе, чтобы он не вздумал обернуться!»
– Мы отнюдь не одни! – с нажимом произнес Брайсон, сверкнув глазами. – Мы сообщили обо всем куда следовало задолго до того, как вы уничтожили Директорат. Вы и ваши сообщники уже разоблачены, и, как бы вы ни изворачивались, ваша карта бита!
Констебль кончиками пальцев коснулся пистолетного ствола и попытался ухватить его, но пальцы соскользнули. Ему не хватало буквально нескольких дюймов!
Коротко стриженный наемник тем временем продолжал, словно не слыша реплики Брайсона.
– На самом деле у нас нет больше причин для кровопролития, – рассудительным тоном произнес он. – Мы просто хотим побеседовать с вами – откровенно, по душам. Только и всего.
Брайсон не смел больше смотреть в сторону полицейского, но он слышал тихий, скрежет металла по каменному полу. «Отвлеки его! Обрати его внимание на что-нибудь другое – нельзя, чтобы он услышал шум, чтобы он понял, что происходит!»
Ник внезапно повысил голос.
– Ради чего все эти разрушения, все теракты?! – выкрикнул он. – Ради чего взрывать самолет, в котором летят сотни невинных людей – женщин, мужчин, детей.
– Видите ли, мы полагаем, что следует жертвовать отдельными людьми ради общего блага. Жизни нескольких сотен не значат ничего по сравнению с безопасностью миллионов – нет, миллиардов, по сравнению с возможностью защитить бессчетные поколения...
Внезапно наемник умолк, не окончив фразу, и на лице его промелькнуло подозрительное выражение. Он склонил голову набок, прислушиваясь.
– Томас! – позвал он.
Два выстрела последовали один за другим так быстро, что их грохот слился в один оглушительный шум. Полицейский все же добился своего! Он поднял пистолет и, собрав все силы и решимость, сумел на миг превозмочь боль и слабость, вызванную значительной потерей крови, – и сделал два безукоризненно точных выстрела. Пуля крупного калибра пробила голову рослому наемнику, который как раз обернулся к полицейскому, и вышла из основания шеи. Из выходного отверстия брызнула кровь. На лице наемника застыло странное сочетание ярости и изумления. Его напарник судорожно содрогнулся всем телом и осел на пол: вторая пуля прошила ему шею и, судя по всему, перебила позвоночный столб и сонную артерию.
Елена откатилась в сторону. Внезапно раздавшиеся выстрелы напугали женщину, и она никак не могла сообразить, откуда ведется стрельба. Когда все стихло, Елена выждала несколько секунд и подняла голову. На этот раз она не закричала; потрясение было слишком велико, да и чувства Елены, похоже, несколько притупились – у нее больше не оставалось сил воспринимать бушующее вокруг безумие. Глаза Елены наполнились слезами, и женщина принялась тихо читать молитву.
Констебль, которому удалось совершить невозможное, сержант Салливан, тяжело дышал – точнее, это уже больше напоминало предсмертный хрип. Он получил очень скверное проникающее ранение в грудь. Присмотревшись, Брайсон понял, что сержанту осталось жить несколько минут.
– Не знаю... кто вы... – с трудом произнес полисмен. – Не те, что мы думали...
– Мы не убийцы! – воскликнула Елена. – Вы это понимаете, я же знаю!
И добавила тихим, дрожащим голосом:
– Вы же только что спасли нам жизнь.
Брайсон услышал звяканье металла об пол: Салливан бросил ему связку ключей.
– Нужно спешить, – подумал Брайсон. – Сколько у нас осталось времени, прежде чем на шум выстрелов прибегут другие? Две минуты? Одна? Несколько секунд?"
Брайсон подхватил связку и быстро отыскал в ней ключ от наручников. Немного повозившись. Ник открыл наручники Елены; потом ключ перешел к ней, и она проворно освободила Ника. Одна из полицейских портативных раций начала потрескивать.
– О господи, что там такое творится? – пробился через помехи чей-то голос.
– Уходите, – прошептал сержант, обращаясь к беглецам.
Елена увидела, что Брайсон бросился к расположенному справа сводчатому окну.
– Но мы не можем оставить этого человека! – запротестовала она. – После всего, что он для нас сделал!..
– Он не отвечает на вызовы по радио, – торопливо отозвался Брайсон, отцепляя жалюзи и скидывая их на пол. Потом он начал возиться с задвижкой оконной рамы. – Коллеги быстро отыщут его и смогут сделать для него куда больше, чем мы.
«Хотя на самом деле они тоже ничем не смогут ему помочь», – подумал Ник, но не стал говорить этого вслух.
– Скорее! – крикнул он.
Елена подбежала к окну и принялась дергать задвижку, пока та наконец не сдвинулась с места. Обернувшись, Брайсон увидел, что Салливан лежит на полу, безмолвно и недвижно. «Этот человек оказался настоящим героем, – подумал Брайсон. – Героем, каких мало». Он изо всех сил рванул створку окна на себя. Похоже, его не открывали годами, а может, и десятилетиями. Но после очередного рывка створка подалась, и в комнаты хлынул поток прохладного воздуха.
С этой стороны Вестминстерский дворец – точнее, его восточное крыло, протянувшееся почти на девятьсот футов, – смотрел прямиком на Темзу. Вдоль большей части крыла, составлявшей примерно семьсот футов, протянулась терраса, уставленная столиками и стульями. Здесь члены парламента пили чай или отдыхали в перерывах между заседаниями. Но с обеих сторон от террасы вперед выдавались узкие выступы, чуть превышающие высотой прочую часть здания. Эти выступы были окаймлены узкими каменными набережными и невысокими металлическими оградками – а дальше сразу шла вода. Именно в одном из таких выступов и находились сейчас беглецы. И под окном, из которого они выглядывали, текла река.
Елена взглянула вниз, потом обернулась к Брайсону. Лицо у нее было перепуганное, но, к удивлению Ника, они заявила:
– Я пойду первой. Я... я просто представлю, будто ныряю с самого высокого трамплина Бухареста.
Брайсон улыбнулся.
– Постарайся защитить голову и шею от удара. Лучше всего будет, если ты свернешься, как мячик, и прикроешь голову руками. И прыгай как можно дальше, чтобы точно долететь до воды.
Елена прикусила нижнюю губу и кивнула.
– Я вижу катер, – сказал Брайсон.
Елена взглянула в указанном направлении и снова кивнула.
– По крайней мере, с этим поручением я справилась хорошо, – произнесла она со слабой улыбкой. – Компания «Круизы по Темзе» с радостью согласилась предоставить катер в аренду моему начальнику, богатому и эксцентричному члену парламента, желающему поразить воображение своей дамы и для этого прокатить ее прямо от Парламентской набережной до Купола Тысячелетия на самом быстроходном судне, какое только у них имеется. Это было несложно. Но их суда швартуются у Вестминстерского пирса – и чтобы уговорить компанию поставить одно из них прямо перед дворцом, потребовалась довольно крупная взятка. Это я сообщаю на тот случай, если ты захочешь знать, куда делись все наличные.
