Он бросился к ней, но она с криком отшатнулась и, поскользнувшись на палубе, ободрала колени.
— Не подходите ко мне! — закричала она. В ее голосе слышались истерические нотки. — Ради всего святого, кто вы такой?
— Я же сказал! — Он даже и не старался скрыть усталость. — Льюис Кроукер, из нью-йоркской полиции! — Бристоль присел на противоположный планшир, стараясь хоть немного унять тошноту.
— Вы перепачкали мне всю лодку! — И потом, словно это было чем-то менее важным, она добавила: — Вы убили человека!
Он посмотрел на нее как на сумасшедшую.
— Он убил бы меня раньше, если бы я предоставил ему такую возможность. — Он указал на валявшийся на палубе пистолет Красного монстра, похожий на блестящую рыбу. — Он вышиб бы из меня мозги.
— Фи, какой мерзкий запах, — сказала она, отворачиваясь.
— Смерть тоже пахнет, — усмехнулся Кроукер, однако взял черпак и морской водой смыл с досок зловонное пятно. Затем он поднял “магнум-357” и внимательно его осмотрел. Маркировки нет, порядковый номер спилен. Из него ни разу не стреляли, и значит, проследить, где его приобрели, невозможно.
Девушку охватил озноб. Она скрестила руки на груди, побелевшие пальцы с силой впились в плечи. Губы шевелились, будто она читала молитву.
Он бросил маску и ласты на палубу, выключил свой аппарат и прислонил к перекладине тяжелый кислородный баллон.
— Что вы собираетесь делать теперь, когда вы свободны? — мягко спросил он.
Аликс вся дрожала.
— Что... — Она судорожно сглотнула и начала сначала. — Что вы с ним сделаете? — спросила она, стараясь не смотреть на труп.
— Он пойдет на дно вместе с лодкой. — Аликс бросила на него быстрый взгляд, и он кивнул в подтверждение своих слов: — С лодкой придется распрощаться, другого выхода нет.
— Есть еще один, — сказала она еле слышно.
Кроукер понял, что она говорит о Голубом монстре.
— Гибель судна займет его как раз на то время, за какое вы успели бы покинуть Флориду.
Было ясно, что она слушает очень внимательно, потому что при этих словах обернулась и посмотрела ему прямо в лицо:
— Вы сказали “вы”, а не “мы”.
Он кивнул.
— Как это понимать?
— Вы уже достаточно времени провели в тюрьме, я не собираюсь продлевать это пребывание.
— Но вам что-то нужно от меня, это же ясно. Из-за этого я и была здесь... с ними. Из-за этого вы и преследовали меня. — Она смотрела на него в упор.
Кроукер отвел взгляд:
— Вы знаете, кто эти двое?
— Нет.
— Откуда они?
Она молча покачала головой.
— Кто вас охраняет?
— Я не знаю.
— Вы прекрасно знаете, что не обязаны отвечать, — съязвил он. Не дождавшись ответа, он хмыкнул и стал методично осматривать катер. Когда он вернулся на палубу, она неподвижно сидела на прежнем месте.
Он показал на Красного монстра:
— У этого парня нет ни имени, ни удостоверения личности — ничего нет. Чистенький, как свинья в дерьме. — Он посмотрел на нее, ожидая, что она скажет.
Затем, приподняв руку Красного монстра, сказал:
— Кроме вот этого.
Аликс приглушенно вскрикнула, когда он отодрал с подушечки пальца нечто похожее на овальный кусочек кожи. Он повторил эту процедуру еще девять раз, так что на ладони у него образовалось небольшая кучка.
— Вы знаете, что это такое, Аликс?
Она энергично замотала головой.
— Это называется “идиоты”, они изменяют отпечатки пальцев. Очень хитроумная штука. Среднему уличному хулигану такая экипировка и не снилась. — Он не подал виду, но его желудок болезненно сжался, когда его острые глаза заметили, как начал отслаиваться первый “идиот”.
Приступать к делу с заранее сформировавшимся мнением — самый тяжкий из всех мыслимых грехов полицейского. Кроукер вынужден был признать, что именно это он и делал с самого начала. Он зациклился на мысли о том, что Томкин — сволочь, и не принимал в расчет никакие другие версии.
Но сейчас обнаружение “идиотов”, отсутствие документов вкупе с теми методами, которыми пользовались эти охранники, показало, что возникает другая возможность, и это ему очень не нравилось.
— Они похожи на слизняков, — поморщилась Аликс. — Уберите их!
Он спрятал “идиотов” и подошел к ней.
— Аликс, кто, черт возьми, эти парни?
— Я... я не знаю... я не... — Она отвернулась. — Я совсем потеряла голову. Я больше не знаю, что хорошо и что плохо.
В ее глазах он заметил страх и решил на первых порах не настаивать: ни к чему ей было находиться так близко от трупа. Он поднял якорь, завел мотор и взял курс вправо — к своей собственной лодке, оставленной им на песчаной отмели.
Здесь он вырубил мотор, сцепил якорной цепью оба судна и перебрался на свое, потом протянул руку Аликс.
Она медленно повернулась и, как сомнамбула, перешла с одной лодки на другую.
— Может, вам пойти полежать внизу? — спросил он, слегка подталкивая ее к трапу. — Просто чтобы немного расслабиться.
Когда она скрылась, Кроукер приступил к делу: перенеся полупустую пластиковую канистру с бензином в лодку Аликс, он спустился с ней в трюм. Потом взял рыбный нож и извлек из тела Красного монстра наконечник гарпуна. Наконечник выбросил за борт, а труп прислонил к штурвалу.
Наконец он поднял пистолет, снова спустился в трюм. Кроукер дал три выстрела по днищу лодки. В отверстия начала сочиться вода. Разлив бензин по кабине, Кроукер зажег спичку и едва успел отшатнуться от пламени, жадно пожиравшего кислород. Он быстро выбрался на палубу, отцепил якорь и обмотал якорную цепь вокруг лодыжек Красного монстра; потом завел мотор, включил его на полную мощность, поставил штурвал на прямой курс и с баллоном в руках прыгнул в воду.
Кроукер без труда доплыл до своей лодки и, забравшись на борт, снял водолазный костюм, отложив его в сторону вместе с пустым баллоном. Затем спустился к Аликс.
Она лежала на узкой койке, прикрывая глаза рукой. Когда он вошел, ее губы слабо шевельнулись:
— Я, кажется, слышала выстрелы...
— На вашем катере забарахлил мотор. — Не стоило ей ничего рассказывать, да это было и не безопасно.
— Его больше нет? — спросила она про судно, словно маленькая девочка, которой стало жалко любимого плюшевого мишки.
— Да. Это та цена, которую нужно было заплатить за ваше освобождение.
Она убрала руки и взглянула на него.
