— В этом и соль. Мне нравится этот стиль. Тебе идет.
Линк с сомнением оглядел себя:
— Ты так считаешь?
— Не то чтобы мне не нравились твои костюмы, но теперь ты больше похож… на мужчину, которого я встретила.
Она что, действительно это сказала?
Молли не намеревалась говорить ничего подобного. Наверное, она слишком много думает об их первой ночи…
А потом они взяли напрокат лодку. Капитан судна кивнул пассажирам и завел мотор. Тот взревел, а затем послушно забулькал. Линк и Молли уселись на обитую плюшем белую скамью у кормы. Через несколько секунд они сорвались с места — лодка помчалась по огромному озеру. Желудок несколько возмутился от такой бесцеремонности, но Молли украдкой сгрызла несколько крекеров, которые приобрела в магазинчике, и ей полегчало.
— Не слишком питательный обед, — заметил Линк.
— Я… плотно позавтракала. — Последнее, что ей сейчас нужно, — объяснять ему, почему ее тошнит. Но Линка, похоже, этот ответ полностью устроил.
— Знаешь, у меня ведь тоже есть лодка. Точнее, яхта. Но я на ней ни разу не был. Купил пару лет назад с самыми лучшими намерениями, которым, видно, не суждено осуществиться.
— Она что, просто так торчит в воде?
— Стоит в сухом доке. Ждет, пока я выкрою время.
— Обожаю воду, — призналась Молли. — Всегда мечтала о собственной лодке. Не говоря уже о яхте. Но на зарплату учителя себе подобной роскоши не купить.
— Может, когда‑нибудь я предложу тебе прокатиться на моей.
— Это было бы очень мило.
Лодка остановилась на середине озера, и капитан бросил якорь, а затем выключил двигатель.
— Может, хотите порыбачить? Денек сегодня что надо. — Он поднялся и снял со стойки две длинные удочки. — У меня внизу есть и наживка.
Линк взял удочки и вручил одну из них Молли, а капитан тем временем вытащил откуда‑то из трюма прохладительные напитки и коробку с наживкой.
— Думаю, стоит попробовать все, согласна?
— Целиком и полностью, — усмехнулась Молли. — В конце концов, мы же проводим эксперимент.
Он улыбнулся в ответ:
— Вечно с тобой так — на уме одна работа.
— Боже правый! Линкольн Кертис, ты что, пошутил насчет работы?
Он рассмеялся:
— Похоже на то. Ты пробуждаешь во мне все худшее.
— А может, лучшее? — Молли широко ухмыльнулась и сообразила, что она… флиртует!
Она сама не заметила, как необходимость узнать получше отца ее ребенка превратилась в отчаянное желание сблизиться с Линком. С тем Линком, которого она встретила в баре.
Линк одарил девушку озорной ухмылкой, внезапно превратившись в незнакомца из бара. Молли охватил жар. Удочка выпала из ослабевших пальцев.
Линк подошел, чтобы поднять ее и снова вручить девушке, однако тут лодку качнуло на волнах, и он на миг утратил равновесие. Они врезались друг в друга, и мужчина крепко обхватил Молли за талию, пытаясь удержаться на ногах и не дать ей упасть.
— Извини, — произнес он, забыв разжать объятия.
— Ничего страшного. Это все… — Слова путались, мысли исчезли. — Вода. Или лодка.
— А может, и нет.
Между ними в воздухе разлился жар, зазвучали обольстительные шепотки желания. Молли открыла было рот, собираясь сказать что‑нибудь остроумное, лишь бы ослабить напряжение, но на ум ничего не пришло.
Она и дышать‑то не могла, не то что думать. В мире существовал только Линк, его твердое, сильное тело и пронзительные голубые глаза.
Как будто они в последний раз целовались всего несколько минут назад. И занимались любовью.
Линк ласково коснулся ее подбородка.
— Молли, Молли, — хрипло произнес он. — Что ты со мной делаешь?
Дыхание перехватило. Сердце забилось как бешеное.
А затем он поцеловал ее. И теперь лодка была совершенно ни при чем.
Глава 8
Поцелуй походил на прекрасную симфонию. Каждое прикосновение, каждое мгновение превращалось в ноту. Ее нежные губы разжигали в нем пожар. Но Линк хотел большего — он желал обладать ею. Пальцы запутались в темных шелковистых кудрях…
Боже, как он соскучился по ней! По пряному вкусу губ — словно кофе с молоком. По тихим вздохам и стонам. По прекрасному женственному телу. И по тому, как она с первым же прикосновением заставляла его забыть обо всем, приоткрывая дверь надежде на счастье.
Она отстранилась, раскрасневшаяся, улыбающаяся. Глаза, потемневшие от страсти, стали бездонными.
— Это было… невероятно!
— Согласен.
— И все усложнило. — Молли подалась назад, и между их телами скользнул поток прохладного воздуха. — Линк, мы работаем вместе. И больше ничего.
Он провел пальцем по щеке девушки. Здравый смысл утверждал, что она поступила правильно, но Линк не желал его слушать.
— А что, если дело не только в работе?
Что он делает?! В его жизни нет места серьезным отношениям!
И все же с их знакомства Линку то и дело приходило в голову, что было бы здорово получить такую женщину, как Молли. На одну ночь. Или надолго.
Невозможно. Нельзя. Только не с женщиной, у которой на лбу написано, что она хочет мужа, детей, дом с забором…
Линкольн Кертис не способен ей все это дать.
«Позаботься о своем брате, Линкольн. Следи за ним. У него слишком слабое здоровье. Кто‑то должен о нем заботиться».
И предсмертные слова Маркуса: «Позаботься о моей семье. Теперь у них есть только ты».
— Ты хочешь, чтобы мы… встречались?
Нужно сказать «нет». Однако один взгляд взволнованных зеленых глаз — и Линк открыл рот, чтобы ответить…
— Ну вот и наживка, — произнес капитан, поставив на палубу белый пластиковый контейнер. В крышке были проделаны дырочки. — Черви. Здоровые, жирные, сочные.
— Здорово, — отозвался Линк, подумав про себя, что эта фраза — лучший способ спугнуть романтический настрой.
— Рыбы их обожают, — продолжал между тем капитан, даже не подозревая, что прервал судьбоносный разговор. — Если вам вдруг от этой процедуры не по себе, я сам могу насадить их на крючки. — Он широко усмехнулся, продемонстрировав отсутствие нескольких зубов.
Молли позеленела при одном взгляде на наживку. Она попятилась, стискивая удочку, а затем отвернулась, стараясь не смотреть на процедуру.
Все намеки на сексуальность и соблазн исчезли.
— В рыбалке главное — терпение, — произнес капитан, любовно нанизывая извивающегося червя на крючок. Он отдал удочку Молли. — Хороший улов того стоит. Молодежь отчего‑то уверена, что стоит забросить удочку, как из воды тут же выпрыгнет рыба. В жизни так не бывает, — хохотнул он.
