Он из того теста, из которого слеплены герои и великие фараоны, думала она в безудержном романтическом восторге. Жаль, что я так рассердила его. Шутка была злая, но прежде чем закончится этот день, я заставлю его засмеяться снова, Хатор тому свидетельница.
Нефер перескочил зазор между лодкой и сушей подобно молодому леопарду, прыгающему с ветки дерева акации. Он грациозно приземлился на высоком берегу почти на расстоянии вытянутой руки от того места, где стояла Минтака, и замер, ощущающая на себе все взгляды.
Затем берег под ним рухнул. Участок сухой рыхлой глины, на которой стоял Нефер, провалился у него под ногами. Мгновение мальчик махал руками, пытаясь сохранить равновесие, – и свалился в болото.
Все смотрели на него с ужасом, потрясенные видом царя Египта, с испуганным лицом сидящего по пояс в липкой черной нильской грязи.
Долгие мгновения никто не двигался и не говорил. Затем Минтака засмеялась. Она не хотела этого, но больше не могла сдерживаться и, как только рассмеялась, то уже не могла остановиться. Это был чарующий, заразительный смех, и ни одна из ее служанок не устояла. Они разразились веселым визгом и хихиканьем, оттеняющими серьезность охотников и лодочников. Даже Таита присоединился к ним, хохоча без удержу.
Мгновение казалось, что Нефер готов разрыдаться, но затем гнев, который он так долго обуздывал, вырвался наружу. Он зачерпнул горсть густой черной грязи и швырнул ее в смеющуюся принцессу. Унижение придало силу и меткость его руке, в то время как Минтака была совершенно беззащитна в своем веселье и не сумела уклониться ни вниз, ни в сторону. Вся грязь ударила ей в лицо. Смех оборвался, и она уставилась на Нефера огромными глазами из-под стекающей по лицу черной маски.
Настала очередь Нефера смеяться. Все еще сидя в болоте, он запрокинул голову и дал выход своему расстройству и обиде во взрыве насмешливого смеха. Когда фараон смеется, весь мир смеется с ним. Рабы, лодочники и охотники удвоили веселые крики.
Минтака быстро оправилась от неожиданности и внезапно бросилась в атаку с берега. Она обрушилась на Нефера всем своим весом. Нападение было столь неожиданным, что он, не успев даже вдохнуть, полностью скрылся под водой, а Минтака уселась ему на голову.
Он барахтался под поверхностью, пытаясь упереться в грязное дно, но тяжесть принцессы придавила его. Минтака обеими руками обхватила его за шею. Он пытался сбросить девочку, но она была ловкой и скользкой, как угорь, покрытый грязью. С огромным усилием он поднял ее, но успел только высунуть голову и быстро вдохнуть воздух, и она снова утопила его. Ему удалось перевернуться, и он оказался сверху, но требовались огромные усилия, чтобы удерживать ее. Минтака извивалась и пиналась с удивительной силой. Ее туника собралась складками вокруг талии, обнажив гладкие ноги. Принцесса зацепила ногой его ногу и удерживала ее. Молодые люди оказались лицом к лицу, и он почувствовал сквозь скользкую грязь тепло ее тела.
Их грязные лица разделяло всего несколько сантиметров, волосы Минтаки падали ей на глаза, и Нефер поразился, поняв, что она улыбается под маской скользкой грязи. Он улыбнулся в ответ, и оба рассмеялись. Но никто не хотел признавать поражение, и они продолжили борьбу.
Нефер был обнажен до пояса, а рубашка у принцессы настолько влажная и тонкая, будто ее вообще не было. Голые ноги Минтаки по-прежнему обхватывали его. Он протянул руку, чтобы освободиться от их цепкого захвата. Его правая рука нечаянно натолкнулась на упругую круглую ягодицу, двигавшуюся очень энергично.
Нефера охватило странное приятное чувство, заполнившее, казалось, все его тело, и решимость безотлагательно победить принцессу куда-то пропала. Он был доволен тем, что держит ее, позволяя бороться с ним, пока сам наслаждается этим новым и необычным чувством.
Она резко оборвала смех, поскольку в свою очередь сделала важное открытие. Между нижними частями их тел выросла выпуклость, которой чуть раньше там не было. Такая упругая и большая, что Минтака не могла не заметить ее раньше. Девочка толкнула бедра вниз, чтобы определить, что это такое, но всякий раз, как она делала это, выпуклость становилась тверже и больше. Это выходило за пределы ее опыта, и в пылу первооткрывательства Минтака повторила движение.
Она и не заметила, что Нефер прекратил отчаянные усилия сдвинуть ее с места и обвил ее левой рукой. Ладонь его правой руки обхватила ее зад, и когда она снова толкнула бедрами вниз, чтобы исследовать выпуклость, Нефер повторил ее движение, скользнув навстречу, и его ладонь подтянула ее еще ближе. Выпуклость тыкалась в Минтаку, словно какое-то маленькое животное, живущее собственной жизнью.
Чувство, охватившее принцессу, явилось для нее полной неожиданностью. Внезапно таинственное существо приобрело такую важность, о которой она до сих пор и не думала. Всю ее переполнило сонное, приятное тепло. Она невольно протянула вниз руку, чтобы схватить зверюшку, поймать, точно котенка или щенка.
Затем ее словно ударили под дых: она вспомнила жуткие рассказы девушек-рабынь об этой вещи и что мужчины ею делали. Во многих случаях ей описывали это в пугающих подробностях. Но до этой минуты она считала эти описания чистыми измышлениями, поскольку они не имели никакого сходства с маленькими отростками, висевшими у ее младших братьев под животами.
В особенности ей вспомнились слова Саак, нумидийской девушки-рабыни: «Вы перестанете попусту тратить время в молитвах Хатор, едва увидите одноглазого бога, когда он сердит».
Минтака вырвалась из объятий Нефера и села в грязи, испуганно глядя на него. Нефер перевернулся, сел и смущенно уставился на нее. Оба задыхались, как если бы закончили изнурительную гонку.
Хохот и смех на высоком берегу медленно стихли – зрители заметили, что происходит что-то не то, – и повисла неловкая тишина. Таита ловко нашел выход:
– Великий, если вы еще немного поплаваете, то сможете предложить прекрасный завтрак любому проплывающему крокодилу.
Нефер вскочил и с хлюпаньем шагнул туда, где сидела Минтака. Он поднял ее на ноги так осторожно, будто она была сделана из тончайшего стекла.
Покрытую илом и мокрую от нильской воды, с грязными спутанными волосами, свисающими на лицо и плечи, служанки увели принцессу, чтобы найти залив с чистой водой, хорошо закрытый тростниками. Некоторое время спустя она вновь появилась, начисто отмытая от малейших следов ила и тины. Служанки принесли с собой смену одежды, поэтому Минтака была великолепна в чистом сухом переднике, вышитом шелком и мелким жемчугом, на ее руках блестели золотые браслеты, а шею украшало ожерелье из бирюзы и цветного стекла. Ее волосы, все еще влажные, были расчесаны и аккуратно заплетены.
Нефер поспешил встретить ее и повел к гигантскому дереву кигелии, где в тени раскидистых ветвей был накрыт роскошный завтрак. Вначале молодая пара держалась скованно и застенчиво, все еще под впечатлением совместно сделанного важного открытия, но скоро их естественное хорошее настроение вновь заявило о себе, и они принялись шутить и болтать, хотя их глаза продолжали встречаться и почти каждое слово, произнесенное ими, было нацелено на другого.
