— Спасибо, Дмитрий Степанович, ты можешь идти, — обратилась Котова к своему администратору.
Тому явно до смерти не хотелось уходить, и он жаждал хотя бы поприсутствовать при разговоре, раз уж не получилось стянуть компенсации, но Лариса смотрела на него строгим и непреклонным взглядом.
Оставшись один на один с Ларисой, Катька смотрела на нее удивленным и даже испуганным взглядом, пытаясь понять, что ей сулит эта встреча. Лариса достала из пакета бутылку водки, закуску и выставила на стол.
— Давай выпьем, Катя, — ободряюще подмигнув проститутке, сказала она.
Та недоверчиво покосилась на стол.
— А… вы кто? — спросила она.
— Ну какая тебе разница, кто я? Для тебя сейчас важнее то, что работать тебе не придется в том смысле, к которому ты привыкла, а деньги за услуги ты все равно получишь, потому что я тебе предлагаю просто поговорить.
— Вы… из полиции нравов? — уточнила Катька, по-прежнему с напряжением разглядывая Ларису.
— Нет-нет, — успокоила ее Котова. — Я вообще не имею отношения к правоохранительным органам. И поговорить с тобой хочу только про одну девушку. Про Лелю Величкину, — добавила она.
— А-а-а, — протянула Катька, опускаясь на стул перед столом. — А что про нее говорить-то? Не работает она давно, изуродовали ее.
— Это я знаю. И поэтому интересуюсь этим делом. Мне нужно знать, кто мог это сделать с Лелей.
— Да я-то откуда знаю? — всплеснула руками Катька. — Сами тогда диву давались, боялись потом до смерти, я на работу даже выходить не хотела, так перепугалась, — затараторила она, искоса глядя на бутылку с водкой.
Лариса сама откупорила ее и, налив в рюмку граммов пятьдесят, придвинула Катьке.
— Выпей, успокойся, — сказала она, — а потом поговорим.
Катька выпила водку и принялась закусывать принесенным Ларисой из «Чайки» салатом из крабов.
— Ухты, как вкусно! — восхищенно проговорила она, облизывая губы. — А можно еще? — Конечно, — , усмехнулась Лариса.
Катька сама наполнила свою рюмку, осушила ее и налегла на салат, а также на копченую колбасу Ее довольно миловидное, хотя и простоватое лицо производило впечатление уроженки деревни, а невысокий рост, крепость широкой кости, большой бюст, монументальные бедра и мощные ноги заставляли думать, что все свои дни она провела в огороде или на поле, а ночи — на сеновале.
И даже подстриженные по городской моде волнистые светло-русые волосы не сглаживали этого впечатления, а наоборот, придавали ей несколько карикатурный вид.
— Лельку мне жалко, — заговорила она, опустошая третью по счету рюмку. — Хорошая девка была, добрая. Кислая, правда, всегда какая-то, скучноватая, но все же добрая. И не такая курва, как некоторые.
Жалко ее!
Катька наполнила еще одну рюмку, и Лариса даже забеспокоилась, что с таким стремительным темпом возлияния разговор вообще может не получиться, но последнюю рюмку Катька пока оставила в покое.
— Хотя меня тоже жалко, — вдруг сказала она.
Глаза ее увлажнились, в них появилось какое-то сентиментальное, даже жалобное выражение.
— Жизнь-то какая, — вздохнула она, по-бабьи подперев голову рукой, — никакой радости нету… А мне ведь тоже любви хочется и счастья. Только не везет. А вон подруга моя самая лучшая недавно замуж за клиента одного вышла. Повезло… — резюмировала она. — А я вот парюсь. Скучно совсем стало.
И главное, как получилось-то! Он их по очереди заказывал с еще одной девчонкой, понимаете? А он потом эту дуру выбрал и на ней женился, представляете?
Катька уже здорово напилась, язык развязался, и она несла все подряд. Ее болтовня начинала Ларису потихоньку утомлять.
— Мы ведь все почти с улицы начинали, — опрокинув рюмку, продолжала свой рассказ Катька, — чего только с нами не случалось! Бывало, так завезут и такого… такого с нами навытворяют, что, кажется, в жизни больше на это поганое место не выйдешь, а потом отлежишься день-два, и вроде нормально все. Так мы почти год оттарабанили, пока нас с Зинкой не свели. Она комнату в центре, недалеко от нашего рабочего места, сдавала. Так мы только туда стали клиентов водить, к ним уже не соглашались ехать, а тут Зинку эту муж саму из дома выгнал. Жалко… А эта дура замуж вышла, — она попыталась вернуться к наболевшей теме. — И меня на свадьбу даже не пригласила, сразу нос задрала! Думает, чистая стала, а мы для нее теперь третий сорт!
— Катя, давай все-таки поговорим о Леле, — прервала ее Лариса. — Ты с ней тоже на улице познакомилась?
— Ну да, она работать пыталась начать…
А как там начнешь, ведь конкуренция сплошная. Еще морду бы могли набить другие девки, хорошо, не успели. Я ей и предложила к Зинке пойти, я уж тогда у нее работала. Там все-таки крыша над головой, защита какая-никакая, клиенты постоянные. Она согласилась, конечно. Так вот мы все и работали, пока беды на нас не посыпались. Лельку изуродовали, Зинку выгнали, подруга-дура замуж вышла… А я после этого всего в себя пришла маленько и думаю — что ж делать-то? Жить-то надо! И пошла к Гальке работать. А куда деваться?
— А клиентов своих ты хорошо помнишь? — задала Лариса очень важный вопрос.
— Своих? Помню, конечно.
— А Лелиных?
— Не-а, я их и не видела никогда. Она мне не рассказывала про них. Мы распределились как-то сразу, кто с кем. Меня мои только вызывали, а их — ихние.
— А никогда она не говорила тебе о клиенте, который приезжает на красном «Шевроле»? — спросила Лариса.
— Не-а. Она вообще мало говорила, молчала больше. Так что… Не знаю я их никого.
Зинка, наверное, знает, она ж с ними знакома со всеми, они и расплачивались с ней. Вы с Зинкой поговорите, — обрадованно посоветовала Катька.
— К сожалению, это невозможно, — сообщила Лариса. — Дело в том, что Зинка умерла.
Кусок колбасы Вывалился у Катьки изо рта.
— Да вы что? — хлопая глазами, спросила она. — Как же это? Перепилась, что ли?
— Да, можно сказать, что и так, — вздохнула Лариса.
— Ой, бли-и-ин! — протянула Катька, снова подпирая голову рукой. — Вот жизнь-то, а? Так вот живешь-живешь и не знаешь, может, сама завтра сдохнешь! И зачем все это, а?
Ларисе совсем не хотелось вступать с Катькой в философские дискуссии, к тому же она уже поняла, что вряд ли эта проститутка даст ей какую-то новую и полезную информацию. Самым главным для Ларисы, конечно же, были координаты клиента с красным «Шевроле», но Катьке он неизвестен. Следовательно, и разговор с ней продолжать бессмысленно.
— Ну что ж, Катя, — посмотрела на часы Лариса. — Спасибо, я тебя больше не задерживаю. О нашем разговоре в твоих же интересах никому не говорить. А своему… начальству скажешь, что клиент быстро управился и отпустил тебя. Хорошо?
