— Слушаю вас.
— Старший лейтенант Гунин! — гаркнул тот в знак приветствия. — ОблУВД.
— Котова Лариса Викторовна, — выступила вперед Лариса, слегка сжав руку Гунина, чтобы тот не переусердствовал в своем подчеркнутом официозе.
— Слушаю вас, — повторил Бляхин и добавил, покосившись на Ларису:
— Садитесь.
Гунин опустился на стул и, придав своему лицу серьезности, поиграл желваками, побуравил глазами Ростислава Сталевича и спросил:
— Где вы были двадцать восьмого мая сего года?
Лариса в этот момент поняла чувства подполковника Карташова по отношению к Гунину. Она ожидала какого угодно начала, только не такого, поэтому ей пришлось тут же вмешаться и срочно исправлять ситуацию.
— Нам нужно просто уточнить ряд вопросов, — успокаивающе сказала она. — Это обычная проверка.
— Я не совсем понял, что именно вы проверяете? — обращаясь теперь исключительно к Ларисе, спросил Бляхин.
За нее ответил, однако, Гунин.
— Автомобиль «Шевроле», — жестко произнес лейтенант, обличающим взглядом исподлобья разглядывая Бляхина.
— Мой автомобиль? — уточнил Бляхин, по-прежнему глядя на Ларису — Вот это мы и хотим узнать, — пояснила та. — Может быть, и не ваш. Поэтому нас интересует, где находилась ваша машина двадцать восьмого мая нынешнего года. Мы понимаем, что это было довольно давно, но все же постарайтесь вспомнить.
— Да, лучше вспомнить, — буркнул Гунин, слегка обиженный невниманием старого военного к его персоне. Вид у лейтенанта был такой, будто он уже готовит для Бляхина наручники.
— На этот вопрос мне не составит труда ответить, — неожиданно улыбнулся Бляхин. — Я просто не знаю этого.
— Как это — не знаете? — воззрился на него Гунин.
— То есть вы хотите сказать, что не помните? — уточнила Лариса.
— Нет, я просто не знаю. Дело в том, что двадцать восьмого мая у меня еще не было этой машины, я купил ее только в июне.
Пятнадцатого числа. Если интересно, я могу показать документы, они у меня при себе.
Не дожидаясь ответа, он раскрыл лежавший перед ним органайзер и достал оттуда бумаги.
— А теперь все же разрешите узнать, в чем дело? — спросил он Ларису, развернувшую документы Бляхина на машину. Через плечо ей, словно не доверяя, прищурившись, смотрел Гунин.
— Автомобиль «Шевроле» красного цвета, точнее, его владелец, замешан в серьезном преступлении, — ответила Котова. — Что ж, мы рады, что им оказались не вы…
— А что за преступление? Неужели единственная улика — машина? Владельца-то должны помнить…
— Там сложная ситуация, — махнула рукой Лариса, не вдаваясь в объяснения, но тут же возник Гунин. Сверля Бляхина пронизывающим взглядом, он начал говорить так, словно делал доклад начальству:
— Совершено изнасилование в тяжкой форме, плюс надругательство. В итоге человек стал инвалидом. Единственное, что этот человек смог показать, это машину. Мы проверяем всех, уже отработали половину.
— Что ж, значит, виновник в оставшейся половине, — сделал вывод Бляхин. — Это, выходит, так изуродовали женщину?
— Девушку, — сказала Лариса. — Точнее, девочку.
Бляхин неожиданно вздрогнул, нервно дернулся и полез за сигаретами.
— Кошмар какой! — выдохнул он. — Выродки! Таких к стенке — и все! Без разговоров!
— Еще бы не мешало найти их, — вздохнула Лариса и протянула документы Бляхина Гунину.
— Запишите, пожалуйста, все данные как можно точнее, — попросила она.
— Какие данные? — недоумевающе спросил старший лейтенант.
— Предыдущего владельца, — пояснила Лариса и тут же обратилась к Бляхину:
— А вы, Ростислав Сталевич, хорошо знакомы с тем человеком, у которого вы купили машину?
— Ну так… — пожал тот плечами. — Недавно я с ним познакомился, когда в Тарасов переехал.
— И что вы можете о нем сказать? — продолжала Лариса.
— Да ничего, нормальный парень вроде.
Лет тридцати, может, помоложе.
— А почему он продал машину, не знаете?
— Долги, — коротко пояснил Бляхин. — К тому же свадьба у него была как раз летом.
В общем, как он объяснил, нужны были деньги.
— А сам он чем занимается?
— Да бизнесмен какой-то, я не уточнял, — хмуро ответил Бляхин, выпуская дым в сторону, а потом поднял на Ларису глаза:
— Простите… А сколько лет было той девочке, о которой вы говорите?
— Семнадцать, — ответила Лариса.
На лице Бляхина появилась болезненная гримаса.
— Выродки, — еще раз сказал он и посмотрел на часы.
— У вас мало времени? Мы сейчас уже уходим, — понимающе проговорила Лариса.
— Да, у меня запланирована встреча, — ответил Бляхин.
В этот момент зазвонил телефон на столе, он снял трубку и коротко сказал:
— Бляхин!
Видимо, нечаянно была нажата кнопка фомкой связи, и Лариса услышала до боли знакомый сладкий тенорок:
— Ростислав Сталевич, добрый день, рад вас слышать, как ваше настроение, как самочувствие? Никак не могу сегодня к вам попасть…
Бляхин тут же переключил аппарат в другой режим, но Ларисе было достаточно услышанных фраз, чтобы понять, что полковник в отставке разговаривал не с кем иным, как со старым знакомым Котовой, известным в городе психоаналитиком Анатолием Курочкиным. Ее немало удивил тот факт, что такой человек, как Бляхин, общается с психологом. И скорее всего по профессиональной линии — больше точек соприкосновения между старым военным и психологом-интеллектуалом она не видела.
Если только они вместе не играют в шахматы.
Психолог Курочкин был очень коммуникабельным человеком, однако круг его общения ограничивался в основном людьми с психическими отклонениями, богемной академической тусовкой, городской профессурой, а также женщинами всех возрастов. Из всего этого набора Бляхин мог попасть разве что в первую категорию. А это означало, что у него имелись психические проблемы…
А вот какого они рода, видимо, Ларисе придется выяснять у словоохотливого психолога-психотерапевта.
Бляхин тем временем заканчивал разговор:
— Да, я не против, давайте на завтра. На пять часов. До свидания, — коротко проговорил он и положил трубку.
При этом вид у него не был ни смущенным, ни испуганным. Он смотрел на Ларису в ожидании вопросов. Гунин тем временем старательно выписал данные на прежнего владельца бляхинской машины и теперь стоял в ожидании новых команд от Котовой, не спеша отдавать документы самому Бляхину. Лариса взяла их у него и протянула Ростиславу Сталевичу.
