– Как бы там ни было, эти выстрелы послужили делу революции. Выпей вина.
Фрина налила себе шампанского. Джейн завела фонограф, и тоненькие голоса затянули:
Больше не будет дождя, дождя
Больше не будет дождя!
Останется грязной шея моя,
Если не будет дождя!
Похоже, весь мир вдруг сошел с ума, подумала Фрина, у которой от шампанского и облегчения закружилась голова.
Мисс Фишер сидела на полу, положив голову на отмеченную боевыми шрамами грудь Питера, и вдруг, спохватившись, крикнула:
– А как же пулемет? Хью, нас бы всех укокошили, если бы его не заклинило. Это было чудо!
Хью просиял от неподдельной гордости и подтолкнул вперед Дот.
– Вот ваше чудо, мисс Фишер. Расскажи ей, Дот!
– Нас с Ниной заперли в одной комнате с пулеметом, сбежать мы не могли, вот и решили рассмотреть его хорошенько. Отвинтить мы ничего не могли: они бы сразу это заметили, когда стали его собирать. Но мы присмотрелись повнимательнее, и я заметила такую длинную трубку с кнопкой наверху, и догадалась, что она нужна для того, чтобы перезаряжать пулемет и выплевывать использованные гильзы. У меня была с собой сумочка, а в ней – пилка для ногтей, ею очень удобно откручивать винты. А еще там был этот точильный круг, мы хотели сломать или согнуть трубку, но ничего у нас не получилось: металл очень прочный, вот мы и…
– …подпилили ее? Дот, ты гений!
– Я ходила стрелять с папой, – зарделась Дот, признаваясь в столь неженских навыках. – И видела разное оружие.
– Замечательно! – похвалил Питер Смит.
Дот умолкла, а затем сказала:
– Мисс, про Хью написали во всех газетах. Начальник заявил, что его ждет медаль.
– А что я вам говорила, Хью?
– Но на самом деле это все ваша заслуга, мисс! Это нечестно!
– Не хотелось бы мне попасть в газеты, Дот. Пусть уж лучше вся слава достанется Хью. Он ведь и впрямь держался героем. Полагаю, он не знал, что «Льюис» не выстрелит?
– Нет, мисс, я забыла его предупредить.
– Что ж, тогда уж точно, если кто и заслужил медаль, так это констебль Коллинз.
Фрина нырнула в объятия Питера и спросила:
– Когда ты уезжаешь?
– Завтра, с Ниной и Биллом.
– Останься на эту ночь со мной. Сейчас ведь ночь?
– Нет, раннее утро.
– Тогда пойдем. У нас не так много времени.
Прощания заняли почти весь день. Нину надо было снарядить в поездку. Она забрала свои вещи с Фитцрой-стрит. Мария Алиена исчезла. Фрина перерыла свой гардероб и снабдила Нину нарядами, которые несомненно произведут фурор в провинции. У Билла Купера был весьма скромных размеров чемоданчик, а у Питера Смита – один узелок, куда вошло все, что он накопил за долгие жизненные скитания.
Джейн и Рут канючили, что в школе будет скука смертная после таких удивительных приключений, но в конце концов смирились и уехали, снабженные корзинкой с пирожными и массой удивительных историй, которые никому нельзя рассказывать. Джейн вдруг прибежала назад.
– Мисс Фрина, Мэри Тэчелл просила меня передать вам, что она рассказала матери про все, что было написано в дневнике Алисии. До свидания, – добавила девочка, нежно поцеловала Фрину и снова убежала к автомобилю.
Последствия этого известия сказались через час, когда Дот и Фрина наряжали хихикающую Нину в одну из ее обновок – бледно-желтый костюм, который не подошел Дот.
– Звонит господин Воддингтон-Форсайт, мисс Фишер, – возвестил господин Батлер.
Фрина закусила губу.
– Мисс Фишер? Хочу поблагодарить вас за то, что разыскали мою дочь. Но теперь сбежал мой сын, оставив письмо с самыми ужасными обвинениями в адрес моей жены. Не возьметесь ли вы снова за поиски?
Фрина попыталась было найти подходящие слова, но не смогла и просто повесила трубку.
– Господин Батлер, если этот ужасный господин позвонит снова, скажите ему, что в настоящий момент я не берусь ни за какие дела. А в будущем, господин Батлер, для господина ВоддингтонФорсайта меня нет дома. Никогда.
Телефон снова зазвонил и, когда господин Батлер поднял трубку, Фрина оставила его одного.
С Воддингтон-Форсайтами покончено, их репутация уничтожена. Госпожа Тэчелл вряд ли удержится, чтобы не разболтать такую пикантную новость, подумала Фрина и вернулась, чтобы облачить Нину в зеленое дорожное платье от Шанель, одновременно руководя уничтожением в садовой печке ее революционного балахона.
Они стояли в дверях. Фрина вздохнула, поцеловала Нину и пожала руку Биллу Куперу. Затем она обернулась к Питеру; на нем был все тот же видавший виды костюм, в котором она увидела его в первый раз.
– Питер, а ты ничего не хочешь взять с собой?
– Воспоминания, – ответил он нежно. – Я буду помнить тебя всю жизнь.
Не сказав больше ни слова, он спустился по ступенькам; остальные последовали за ним. Путешественники разместились в большом автомобиле, и тот отправился в путь. Уехали, осознала Фрина, закрыв за ними дверь. Все ее гости разъехались. Ее изысканный прохладный дом опустел и снова сделался просторным.
Она подняла трубку и попросила соединить с университетом.
– Линдсей? – переспросила она, услышав молодой голос. – Это Фрина. Может, сходим куда-нибудь вечерком?
Телефонная трубка что-то промямлила в ответ.
– Ну, зубрить можно и в другое время.
На другом конце провода, похоже, признали ее правоту, но хотели что-то уточнить.
– Что стряслось? Я прошла сквозь огонь и смерть, старина Линдсей, и теперь хочу танцевать.
