Щеки вспыхнули, Франческа опустила голову, не зная, как себя вести.
— Очень красиво, — подала голос Роуз, нарушая неловкое молчание.
Франческа кусала губы, не представляя, как сможет смотреть в глаза Брэгу.
Тот отвел взгляд от портрета, стараясь не смотреть на Франческу. Затем Брэг прошел в спальню, снял со стены портрет и накинул на него покрывало с кровати. Наконец, Франческа смогла выдохнуть.
Брэг повернулся к ней. Интересно, о чем он сейчас думает? Скорее всего, шокирован тем, что она осмелилась позировать в таком виде.
Франческа откашлялась:
— Как ты поступишь с Фарром?
Брэг ответил не сразу.
— Франческа, мы должны сохранить это в тайне. Я не могу сейчас выдвинуть обвинение, если ты не хочешь, чтобы я официально конфисковал портрет в качестве доказательства. Тогда он будет предъявлен в суде. Я не вправе начинать внутреннее расследование, если не изыму портрет для предъявления его следователям.
Портрет стал барьером между ними, даже сейчас, невидимый под золотистым покрывалом. Франческа с трудом сглотнула.
— А его люди? Они наверняка знают, что изображено на картине. Как сделать, чтобы его больше никто не видел?
Рик переступил с ноги на ногу, по-прежнему чувствуя неловкость.
— Думаю, они его боятся. Они знают о его планах и будут хранить молчание. Фарр никогда бы не посвятил в свои дела людей, которые могут представлять для него угрозу.
— Мы не можем уничтожить Фарра? — Задавая вопрос, она уже знала, что ответ будет отрицательным. Фарр уже мог распространить слухи о существовании портрета обнаженной Франчески. Это убьет ее мать и вызовет скандал в обществе — даже в том случае, если никто и никогда не увидит этот злополучный портрет и слухи не подтвердятся. — Мы стали заложниками этого человека, — в ужасе прошептала Франческа.
— Да, пожалуй, — кивнул Брэг. — Поговорка гласит, что нужно держать друзей близко, а врагов еще ближе.
Они не отрываясь смотрели друг на друга.
— Ты хочешь спросить меня, зачем я это сделала? — решилась заговорить Франческа.
— Нет, — поспешно ответил Брэг.
На этот раз она не стала настаивать на продолжении разговора.
Дом был пуст. Харт отпустил слуг на весь вечер.
Он потягивал виски и разглядывал полотно Матисса, висевшее над камином в его библиотеке, не замечая при этом шпилей Нотр-Дама. Ему представлялось встревоженное лицо Франчески, застывший в голубых глазах страх. Видение вытеснил образ сводного брата, смотревшего на него с кривой усмешкой, когда он нажимал на спусковой крючок.
Он хотел убить собственного брата. Ему было безразлично, есть ли патрон в следующем гнезде.
Харт! Остановись!
Но Франческу это беспокоило. Потому что она восхищалась им, считала благородным, потому что не верила в его способность совершить жестокое убийство. Франческа — лучшее, что у него есть в жизни.
Их ссора пошла ему на пользу. Рука дрогнула, и стакан раскололся в ладони.
Харт невозмутимо смотрел на осколки и капли темной жидкости на коже. Внезапная боль вызвала восторг. Она поможет ему заглушить боль в душе.
Франческа добрая, светлая, а он темный и низкий тип. Ее совесть была чиста, его же изгажена отвратительными поступками в прошлом. Харт верил, что Франческа заслужила Рика! Он не имеет права приковывать ее к себе на всю жизнь, монстры из прошлого всегда будут его преследовать.
Харт перевернул ладонь, и осколки стакана упали на ковер к его ногам. Франческа и Рик даже сейчас с жаром бросились на поиски портрета. Удалось ли им найти его? Объединились ли они, воодушевленные успехом? Упали ли в объятия друг друга?
Ты согласишься со мной поужинать?
В голове ясно прозвучал голос брата, вспомнилось удивленное молчание Франчески — но она ему не отказала. Харт представил их в отдельном кабинете в «Плазе», Франческа в красном платье, Рик в смокинге, вокруг крутится официант в белом, подливая гостям вина.
Они идеально смотрятся вместе!
Харт громко выругался. Он эгоистичный подонок до мозга костей…
— Харт?
Он ждал ее. Разумеется, ждал. В ее голосе слышалась тревога. Ощущая себя диким хищником, Харт повернулся, но даже не постарался улыбнуться.
— Ты отпустил прислугу? — взволнованно спросила Франческа.
— Да, отпустил.
Она поспешила подойти ближе.
— С тобой все хорошо?
— А почему должно быть иначе? — равнодушно спросил он, хотя внутренне был вовсе не так спокоен. Ему хотелось со всего размаху ударить кого-то, желательно Рика. Внезапно Харт понял, что он желал врезать совсем не брату, а самому себе.
— Что случилось? — воскликнула Франческа, схватив его мокрую ладонь.
— Я разбил стакан.
Она подняла на него влажные от слез глаза.
— Опять истязаешь себя? Мы нашли портрет, Колдер. Все закончилось.
— Я так понимаю, ты не заметила, что я едва не прикончил брата?
Франческа побледнела:
— Но ведь он жив, Харт. Ты никогда бы никого не убил даже в приступе ярости. Я уверена в тебе.
Он постарался убрать ее руку со своего запястья, но Франческа лишь сильнее сжала пальцы.
— Значит, ты совсем меня не знаешь.
— Нет же, я знаю лучше тебя самого!
Внутреннее напряжение стало понемногу ослабевать. Но он не желал этого.
— Где портрет?
— В холле.
Харт задумался, как лучше уничтожить это проклятое полотно — скорее всего, ножом.
— Прекрати винить во всем себя. Умоляю! Портрет найден. Все сложности позади. Из галереи картину украл Фарр, намеревался однажды использовать ее против Брэга или меня. К сожалению, ради сохранения тайны мы не можем выдвинуть против него обвинения.
— Мы. — Это вовсе не был вопрос.
— Я люблю тебя одного, Колдер.
— Возможно. Может, ты все же задумаешься над тем, что сегодня я приставил пистолет к голове Рэндла и выстрелил два раза, не представляя, в каком гнезде находится патрон.
— Мне лучше сегодня быть рядом.
— Ты ужинаешь с Риком в эти выходные? — спросил Харт, приподнимая ее голову за подбородок.
Франческа затаила дыхание.
— Я об этом еще не думала!
Постоянно тлевшая в нем ревность полыхала теперь огромным костром.
— Ты слишком бескорыстная, — произнес он. — А я эгоист, который не может заставить себя отказаться от любви к тебе.
Она приглушенно вскрикнула.
