– Я что-нибудь сделаю с твоими лобковыми
волосами, – лениво прокомментировала она, а Андре, наклонившись к ней,
чмокнул ее в щечку, затем подошел к плетеному столику и налил себе кофе со
сливками.
– А пока сними его, – предложил он, очаровательно
улыбаясь из-за своих темных очков и отхлебывая ароматный напиток. Затем спросил: – Сахар
и сливки, или будешь черный?
– Только сливки, пожалуйста.
Хизер развязала шнурок и сняла это подобие купальника, думая
о том, как естественно они разговаривают, будто на утреннем кофе у викария.
«Она обнажена, и я тоже, он, очевидно, возбуждается от этого зрелища. Он
пересек террасу и подал ей чашечку кофе. На нем были свободные полотняные
шорты, но даже они не могли скрыть его вставшего члена. Он тоже был очень
загорелым, этот мускулистый мужчина в отличной физической форме. Хизер поспешно
села в свободный шезлонг. Он был глубоким, и она утонула в его мягком лоне. Так
не было видно ее бугорка и попки. Она уже стала привыкать к тому, что ее грудь
обнажена.
– Защитный крем! – сказала
Ксантия. – Никогда не сиди на солнце без него. Андре, ты не поможешь
Хизер? – Она перегнулась через шезлонг и протянула ему золотую с оранжевым
бутылочку с дорогим кремом.
– С удовольствием. – Он улыбнулся.
Его тень закрыла ей солнце. Она хотела сказать, что все в
порядке, она справится и сама, но вид прекрасного мужчины, наливающего в ладонь
ароматную жидкость, заставил ее сердце сжаться, а вагину, сокращаясь,
пульсировать. Она молча отставила свою кофейную чашечку и растянулась на спине.
Андре начал с ее ног. Он ласкающими движениями мягких, как у
женщины, рук втирал масло в ступни, в стройные лодыжки, поднимаясь к коленям.
Глаза ее, как будто от солнца, были прикрыты рукой, хотя она лежала в тени
большого зонта. На самом деле она хотела сконцентрироваться на тех ощущения,
которые порождали движения его рук у нее в обогащенном новыми познаниями
клиторе. Они погладили колени и начали свое продвижение по бедрам. Ноги Хизер
непроизвольно раздвинулись, а лобок сладострастно потянулся к руке, предлагая
себя потрогать. Но его руки проскользнули мимо, обогнули ее бугорок, погладили
живот, узкую талию, тугую грудную клетку, упругие груди. Она приподняла их, а
он круговыми движениями, глядя на соски, втирал масло в каждую.
– Это наиболее нежный участок, – прокомментировал
он, сидя на корточках около нее. – Будет очень больно, если они
обгорят. Не так ли?
Хизер открыла глаза. Тело Андре находилось в таком
положении, что ей было видно, что происходит в левой штанине его шорт. Прямо на
нее смотрела головка его возбужденного пениса. По ее телу пробежала дрожь. Это
зрелище усилило и сделало более острыми ощущения от его прикосновений. Она
огорчилась, когда он сменил позу и видение неожиданно исчезло. Он помассировал
ее плечи и шею, а затем сказал:
– Ну все, дорогая. Через полчаса я натру тебе спину, а
ты нанеси крем на бока. Ксантия проследит за временем загорания.
Хизер вся горела, волны страсти прокатывались по ее спине и
спускались вниз. Ей хотелось схватить его руку и засунуть туда, где ее жгло
наиболее сильное желание. По выражению лица Андре она увидела, что он знает
это.
– А где наша драгоценная Джулия, Андре? – спросила
Ксантия, полулежа в своем шезлонге, глядя на них жадными глазами и облизывая
пересохшие губы.
Он засмеялся:
– Когда я видел ее в последний раз, она была в черной
коже, в туфлях на высоких каблуках, в брюках с вырезом на промежности, в
крохотном лифчике и таскала по полу одного из, скажем так, нестандартных гостей
в полной сбруе. Он был обнажен, на его шее был собачий ошейник, на руках и
ногах – цепи. Ему все это очень нравилось, и ей тоже.
– То есть она больше не половая тряпка и нашла себя в
том, чтобы быть госпожой? – Ксантия посмотрела на него сузившимися от
яркого света глазами.
– Похоже, что так. – Он нагнулся и размазал
остатки крема по ее животу и щелке. – Она пользовалась кнутом, но
позволяла своей собачке лизать ее через прорезь в промежности. Боюсь, я лишился
подобострастной секретарши.
– Не беспокойся. Я найму ее для работы здесь, если она
так хороша.
Губы Андре последовали за его руками, от этого Ксантия
глубоко вздохнула и кончила почти мгновенно. Он ласково погладил ее лобок и с
явным удовольствием облизал ее соки со своих губ и опять обратился к Хизер:
– Поплаваем? Не беспокойся за крем, он водоустойчивый.
Он подошел к краю бассейна и снял свои шорты. Она могла
рассмотреть его член. Он был крупный, с блестящей головкой, по всему стволу
проходили толстые вены.
– Да, с удовольствием. – Хизер порадовала
возможность притушить пожар, пылавший в нижней части ее живота. Кроме того, это
могло быть новым, необычным впечатлением – искупаться голой.
– Ты идешь? – обратился Андре к Ксантии, которая,
отдыхая после оргазма, нежилась в солнечных лучах, как средиземноморская
ящерица, в ожидании нового.
– Одну минутку. – Она взяла свой мобильный
телефон и заговорила в него: – Алло, Жан, найди, пожалуйста, Поля и
узнай, свободен ли он. Я на южной террасе. О’кей?
Хизер спустилась в бассейн по широким, выложенным кафелем
ступенькам, которые изгибались по одной его стороне. Вода была небесно-голубой,
отражая цвет дна, теплой и ласковой, как шелк. Андре под водой проплыл до
глубокого конца бассейна и вынырнул, откидывая свои волосы назад с глаз. И
Хизер мощно поплыла. Она всегда любила плавать. Иногда она даже мечтала о том,
что хорошо было бы быть каким-нибудь морским существом, например дельфином,
целый день резвиться в воде и переговариваться с сотоварищами клекотом и
щелчками. Что за замечательная, простая и гармоничная жизнь это была бы! Вода
мягко обнимала тело, ей доставляло удовольствие чувствовать ее ласковое прикосновение
к своим потаенным местам. Андре был рядом. Она почувствовала прикосновение его
рук к своей груди, но оттолкнула их, не желая, чтобы что-нибудь мешало ее
наслаждению водой. Наконец она остановилась отдохнуть у бортика, ее ноги
касались кафельного дна, небольшие волны игрались с ее сосками. Он остановился
позади, обдав ее сверкающими брызгами.
В этот момент Хизер обнаружила присутствие еще одного
человека. По террасе к Ксантии подходил молодой человек. Он был одет в
свободный белый костюм и рубашку, что резко контрастировало с цветом его темной
кожи. Он был, наверное, лучшим экземпляром афро-карибской расы, которые ей
доводилось видеть, – легкий, очень изящный, длинноногий и меланхоличный.
Он двигался с царственностью вождя, золото поблескивало на его шее, запястьях и
длинных аристократических пальцах. Его заплетенные во множество тонких косичек
волосы струились по плечам и доходили до середины спины.
– Поль, дорогой, – услышала она чарующий сильный
голос Ксантии, – ты не присоединишься к нам?
– Для тебя все, что угодно, дорогая, – по-дружески
сказал он и, наклонившись, чмокнул ее.
