Из письма Трионы Херст-Маклейн сестре — леди Кэтлин Херст-Маклейн месяц спустя
Тихий стук в дверь провозгласил приход Бюффона. Роберт оторвал глаза от карты, которую ему дала Мойра.
— Я отметил здесь места, где уже искал я и где бывал ты, но замок такой огромный, что потребуется не менее двух недель, чтобы все обыскать. Я хочу уехать завтра утром, но… — Он вздохнул. — Где может находиться эта проклятая комната?
— Было бы замечательно обладать такой информацией, не правда ли, месье? — Бюффон загадочно улыбнулся.
— Ты что-то узнал?
Бюффон был явно доволен.
— Да.
— Так выкладывай!
— В западном крыле дома, которое редко используется, есть комната, в которой Росс не разрешает служанкам даже вытирать пыль. Известно, что он проводит там многие часы в полном одиночестве, а выходит воодушевленный и в прекрасном настроении.
— Значит, это то, что мы ищем.
— Я тоже так думаю, месье. Позвольте посмотреть карту.
Камердинер долго изучал карту, а потом указал пальцем на нижние этажи замка:
— Это здесь, месье.
Роберт отметил место карандашом.
— Я постараюсь проникнуть туда ночью. Ты сможешь опять что-либо организовать, чтобы отвлечь лакеев?
— Как пожелаете, месье. Может, появится привидение?
— Хорошо. Я заметил, что Росс не доверяет даже своим слугам.
— Нет. Оказывается, сэр Росс ведет отшельнический образ жизни, как и заслуживает.
— Я немного посплю, а в три часа встану. Сможешь к этому времени приурочить появление привидения?
— Конечно. — Бюффон изогнул одну бровь. — Но сначала надо решить вопрос с компенсацией. Вы обещали, что я буду вознагражден.
— Разумеется. Пятьдесят фунтов? Сто?
— Ваш халат, месье.
Роберт удивленно моргнул:
— Что?
— Да. Я имею в виду синий халат. Мне больно смотреть, что вы его до сих пор носите.
Роберт вздохнул.
Бюффон ждал.
— Хорошо. Забирай этот дурацкий халат. Триона сошьет мне другой.
— Спасибо, месье! А пока вы будете носить красный, да?
— Да, да.
Бюффон просиял и, не теряя времени, достал из гардероба красный халат.
— Надевайте, месье.
Роберт надел халат и вдруг услышал за окном какой-то шум.
Бюффон, видимо, тоже насторожился.
— Вы слышали…
— Это, по всей вероятности, ветер. Можешь идти, Бюффон. Я буду готов к трем часам.
— Хорошо, месье.
Бросив удовлетворенный взгляд на красный халат, Бюффон удалился, прихватив синий халат с такой миной, словно это была грязная тряпка.
Роберт бросился к окну. Одного взгляда было достаточно, чтобы все понять. В следующую секунду он втащил Мойру в комнату.
Она дрожала от холода.
— Что, черт побери, ты делаешь? — прошипел он, ставя ее на ноги и обнимая, чтобы согреть.
Еще никогда в жизни Мойра не была так рада видеть кого-либо, хотя Роберт был вне себя от ярости.
— Ты же прошел по карнизу, — стуча зубами, сказала она.
— Но не в длинном платье и не в тапочках со скользкими подошвами. Ты что, никогда не думаешь, прежде чем что-то сделать?
— Но м-мне н-надо было тебя увидеть. А это, — она кивнула на свои ботинки, — вовсе не тапочки.
Он выругался и отнес ее на свою кровать.
— Снимай ботинки.
Она попыталась это сделать, но холодные пальцы не слушались. Пришлось Роберту заняться шнурками. Сняв ботинки, он швырнул их в угол комнаты.
Казалось бы, Роберт должен быть доволен, что она по крайней мере надела нормальную обувь, но он был слишком взбешен ее безрассудством. Ее ноги легко могли запутаться в длинной юбке, и он на минуту представил себе, как она срывается с карниза и… «Она могла разбиться насмерть! Умереть и оставить меня…»
Он закрыл окно и задернул занавески.
Ее взгляд остановился на красном халате.
— Какой он яркий!
— Да. Моего синего больше нет.
— О! — Она огляделась. — А у тебя уютно.
— Комната чуть больше кладовки, и наш хозяин прекрасно это знает.
При упоминании Росса Мойра замкнулась.
Роберт взорвался:
— Что случилось? Этот осел…
— Нет. Но я рада, что при мне был пистолет.
Кулаки Роберта сжались.
— Черт бы его побрал! Я…
Он уже был почти у двери, когда она перехватила его, уцепившись в него обеими руками.
— Нет, Роберт! Мы должны поступать так, как лучше для Ровены.
Он видел по ее глазам, что она сама с трудом сохраняет спокойствие.
Она привлек Мойру к себе, прижался щекой к ее волосам и сказал:
— Я готов убить этого человека. — Все его существо жаждало справедливости.
— Я тоже. Но мы не можем. У нас одна цель — спасти мою д… — Ее голос прервался. — Нашу дочь.
Вопреки своему гневу он чуть было не рассмеялся — настолько явственным было ее нежелание признать Ровену и его дочерью.
— Неужели так трудно было это сказать, Мойра?
— Мне придется к этому привыкнуть.
— Я могу это понять. Но я принял решение, и этот инцидент с Россом еще больше укрепил меня в моем мнении.
— Что ты имеешь в виду?
— Получим мы шкатулку или нет, но завтра утром мы уезжаем.
Она побледнела.
— Но…
— Мне кажется, я знаю, где находится эта шкатулка, и я постараюсь достать ее сегодня ночью. Но если мне это не удастся, мы все равно уедем. Я позабочусь о Ровене, обещаю. Я заставлю Энистона вернуть ее нам, и она снова будет с тобой и в безопасности.
Ее плечи поникли, и она прошептала:
— Как бы мне хотелось в это верить.
Он вздохнул. Она все еще ему не доверяла, и это приводило его в уныние. Это было странно, так как во всех тех связях, которые у него были раньше, именно он, как правило, отказывался доверять, заботиться, считать своим долгом… А теперь именно он жаждет… Чего он на самом деле жаждет? У него еще будет время подумать об этом, как только они с Мойрой покинут это проклятое место.
— Я прикажу Лидсу и Стюарту быть готовыми утром. Ты будешь ждать вместе с ними в карете. Как только артефакт будет у меня, мы уедем. Хватит подыгрывать Россу.
Она кивнула, но не сразу.
