И турист появился… Ядвига ущипнула себя, боясь, что возобновились галлюцинации, но видение, вернее человек, не исчез. Он шел, почти бежал, ей навстречу, размахивая руками.
– Эй, эге-гей! – крикнул он. – Хэлп! Хэлп ми!
– Американец или англичанин? – пронеслось в голове девушки. – Вот черт, как же я с ним разговаривать буду…
Иностранных языков, к сожалению, Ядвига не знала. Все как-то недосуг было. Кое-как объяснять она могла, но только со словарем, разговорником или жестами. Без них по английский она знала всего пару-тройку слов и выражений, почерпнутых из фильмов. Среди них: фак ю, айл би бэк, Санта-Клаус, хэлп и хэппи бездей ту ю.
Англичанин или американец, между тем, несся навстречу ей с риском для жизни, перескакивая через поваленные деревья, по кочкам, спотыкался, но бежал.
«А может, он сумасшедший? Чего это он так реагирует», – подумала девушка и на всякий случай подобрала здоровенную дубинку с земли и встала в боевую стойку. Иностранец слегка притормозил и остановился метрах в пяти. Девушка пыталась разглядеть его, но искусанная мошками, грязная и пыльная физиономии мужика не красила. Одно можно было сказать с уверенностью: перед ней нестарый еще мужчина.
Американец перевел дух и, подняв руки, вероятно, демонстрируя, что у него нет оружия, мелкими шажками стал приближаться к девушке, выкрикивая какие-то непонятные слова, тыча пальцем в небо, потом в себя, потом в нее. Затем он расправил руки, как крылья, и упал перед девушкой на колени.
Ядвига с любопытством разглядывала мужика, ожидая его дальнейших действий. Он встал, подтянул шорты, перевязанные на поясе бечевкой (модно у них так, что ли?), и, протянув одну руку вперед, а вторую прижав к груди, проговорил жалостно:
– Пи-иис! Пи-ии-с! Ам-ам!
Ядвига напрягла свою память. «Пис», это, кажется, «кусочек» по-английски. По крайней мере, в голове всплыла фраза из школьного курса английского «пис оф пейпа» – кусочек бумаги. Так, значит, ему нужен кусочек чего-то, вот только чего? Как это самое «ам-ам» переводится?
Непонимание затягивалось и уже начинало напрягать. Иностранец, схватил какую-то щепку и принялся что-то царапать на земле. Ядвига приблизилась. Закорючки, были, конечно, не рисунком мастера, но разобраться можно. Иностранец изобразил какое-то подобие сосиски или колбаски, яблоко, конфету.
Понятно, есть хочет. Ядвига покачала головой и развела руками, жест понятен любому землянину в независимости от его пола, возраста и национальности. Ну, извини, браток, я и сама бы хоть маленький «пи-ис» всего этого съела. Интересно, он от поезда отстал или от экскурсии?
Иностранец раздосадовано крякнул и выдал:
– Твою мать! Надо же было встретить единственного человека за двое суток и не суметь с ним поговорить!
Ядвига чуть не грохнулась на землю при звуках родной речи. Ни фига себе, повезло. За сотни тысяч километров напороться на своего соотечественника. Вот это повезло, так повезло!
– Мужик, ты что, русский? – на всякий случай поинтересовалась она, так, мало ли что, может, это опять галлюцинации, слуховые на этот раз.
– Йес, рашн, рашн, – почему-то по-английски ответил он, – Ой, а ты тоже… русская?
Не веря своему счастью, он со слезами на глазах кинулся обнимать девушку, чуть не задушив ее в порыве чувств. Тут уж настала очередь радоваться Ядвиге. При ближайшем рассмотрении мужик оказался ни кем иным, как Робертом Тюфяковым. Наконец-то полоса невезения закончилась, вот он ходячий сейф, осталось только выяснить код, снять с него ключ и привет!
Девушка пристально оглядела Тюфякова и сделал свое безошибочное заключение: лох, тюфяк, типичный ботаник. Такой помирать будет чемоданчик не отдаст, значит, остается одно – войти с ним в контакт, очаровать, задурить голову, обмануть и выманить камешки. Ядвига не сомневалась, что у нее все это получится, профессионал как-никак. Главное, легенду придумать понадежнее и пожалостливее. В принципе, события должны были развиваться по другому сценарию, именно для него была припасена подходящая легенда, имидж. Теперь же приходилось перестраиваться. Ядвига изобразила на лице самую милую, самую беспомощную улыбку, закатила глаза и лишилась чувств, для того чтобы придумать достоверную историю.
Роберт почувствовал, как девушка в его объятиях стала оседать. Он испуганно взглянул на ее бледное лицо:
– Эй, девушка, вы что? Вы что! Прекратите это безобразие… – испуганно зашептал он, едва успев подхватить у самой земли ставшее враз тяжелым тело.
За неимением лучшего, Роберт пристроил ее голову к себе на колени. Пришлось сесть на землю, но шортам все равно уже ничего не поможет, а ему требовался кратковременный отдых. Столько на него свалилось за прошедшие десять минут, а за несколько дней тем более. Роберт принялся рассматривать девушку, чья голова в данный момент покоилась на его коленях. Девушка была не в его вкусе, слишком красивой и слишком раздетой. И если второе можно было как-то изменить, то красота – вещь, которую ничем не замажешь. Короткая стрижка, дерзкая челка, прямой нос, ямочка на подбородке, высокие скулы, длинные пушистые ресницы могли бы свести сума любого мужчину, только не его, Роберта Тюфякова.
Ему нравились совершенно другие девушки, с толстой русой косой за спиной, мягкими завитками у висков, плавными мягкими движениями, румяными щечками, полными руками. Именно такой была та, единственная, которой Роберт любовался, сидя за своим рабочим столом в конторе. Тюфяков вздохнул: где эта девушка, где эта контора, где родной Ферск?
Тюфяков снова взглянул в лицо соотечественницы, она не подавала никаких признаков жизни. Роберт нашарил свободной рукой фляжку у себя на поясе, отвинтил крышку и чуточку плеснул ей в лицо.
– Ф-уу! Озверел?! – вскрикнула она, отталкивая фляжку в руке Роберта.
– Да, я, это, вы лежали такая бледная, неживая такая… – попытался было оправдаться он.
Девушка вскочила, демонстрируя поразительную живость для только что лежавшей в глубоком обмороке. Она поправила свою пальмовую юбочку и сказала:
– Давай сразу на «ты», а то меня все это напрягает сильно. Меня зовут Яна, – произнесла она, протягивая руку. Настоящее имя называть она не стала, мало ли что. Если все пройдет гладко, чем меньше Тюфяков будет знать о ней, тем лучше.
– Тюфяков. Роберт, – произнес он, пожимая руку девушки, – Ты, это, извини, у тебя поесть ничего не найдется?
Ядвига-Яна, порылась в своем рюкзачке и вытянула маленький плод папайи.
– На! Не мясо, конечно, но голод заглушает.
Роберту стоило огромных трудов не выхватить плод из рук девушки. Остатки всех своих запасы он доел еще утром, а молодой организм все требовал и требовал съестного.
– Фы, фообфе-фо офкуда? – произнес он с набитым ртом, размазывая по щекам липкий сок.
– Я? Я это, от экскурсии отстала, – произнесла девушка, готовая вот-вот расплакаться.
