— А, Софи! Ты проснулась! — Лара просияла улыбкой и тут же сунула мне в руки кружку. — Вот, держи, я как раз тебе несла.
— Ух ты! Спасибо вам большое!
Я мысленно включила Лару в список потрясающих людей. В «Гекате» нас по утрам буквально выметало из кроватей по сигналу, напоминающему нечто среднее между туманной сиреной и воем адских гончих. Кофе в постель — куда более приятный способ побудки.
— Папа велел тебе передать, что ему сегодня придется уехать по делу. Он вернется к вечеру.
— A-а… Понятно, спасибо.
— Он очень огорчился, что пропустит твой первый день здесь, — прибавила Лара, слегка нахмурившись.
Я не сумела сдержать смешок.
— Да ничего, он уже столько моих первых дней пропустил… Я привыкла.
Кажется, Лара готова была броситься на папину защиту, но я ее опередила вопросом:
— Так в которой из девяти тысяч кухонь можно найти пачку овсяных хлопьев? А то я вчера не обедала.
Лара мгновенно снова стала деловитой и собранной.
— Ах, конечно! Завтрак подают в восточной столовой.
Она подробно рассказала, как туда пройти. В объяснениях фигурировали три поворота направо, еще один пролет лестницы и «оранжерея», что бы это ни значило. В ответ на мой растерянный взгляд Лара махнула рукой:
— Я провожу.
— Спасибо, — сказала я, шагая за ней. — Может, к концу каникул я и выучу здешнюю географию.
Лара засмеялась.
— Я уже не один десяток лет постоянно приезжаю в аббатство Торн и до сих пор не везде уверенно ориентируюсь.
Мы прошли по длинному коридору, где стены были сплошь увешаны картинами.
— Ух ты!
Я на ходу рассматривала портреты оборотней в костюмах восемнадцатого века — из-под коротких панталон выглядывали лапы, покрытые серебристым мехом. Попалось одно полотно приблизительно семнадцатого века, с изображением семейства ведьм в гофрированных воротниках. Ведьмы парили в воздухе под деревом, а вокруг серебряными искрами сверкала магия.
Тут до меня дошел смысл сказанного Ларой.
— Не один десяток? Значит, вы знаете папу с детства?
Она кивнула.
— Да. Твоя бабушка подарила поместье Торн Совету прежде чем… до своей кончины. Мы с Анастасией часто приезжали сюда с отцом на летние каникулы. — На ее губах мелькнула мимолетная улыбка. — Кое в чем, Софи, мы с тобой похожи. Мой отец тоже был главой Совета.
— Что-что?
— Алексей Каснофф. Ты о нем не слышала?
Я молча покачала головой.
— Касноффы почти двести лет руководили Советом. Однако, учитывая способности твоего папы, мой отец в самом начале карьеры принял решение передать ему руководство.
Я с трудом осмыслила новую информацию.
— Но ведь звание главы Совета передается по наследству! Значит, если бы ваш папа не отказался от должности, после него главой Совета стали бы вы?
Она изящно пожала плечиком, словно эту тему не стоило даже обсуждать.
— Точнее, не я, а Анастасия. Она старше. Но мы обе поддержали отца в его решении. К тому же Анастасия считала, что принесет больше пользы в «Геката-Холле». — Лара улыбнулась и слегка сжала мою руку. — Мы с ней никогда об этом не жалели. Джеймс — прекрасный глава Совета, и я уверена, что ты будешь не хуже.
Я постаралась ответить ей улыбкой, но, кажется, получилась какая-то гримаса.
— А скажите, если вы с миссис Каснофф сестры, и фамилия вашего отца — Каснофф, почему тогда она — «миссис»? Получается, как будто она вышла замуж за кого-то из вашей семьи.
Лара жестом показала, что нужно свернуть в очередной коридор.
— Анастасия была замужем, но сохранила фамилию «Каснофф». Муж взял ее фамилию.
Мне хотелось расспросить об этом подробнее, но мы уже входили в столовую.
Найдется ли в усадьбе Торн хоть одна комната, где бы я не застыла на пороге, разинув рот? Восточная столовая была, наверное, раза в три больше обеденного зала в «Гекате» и вся, до последнего дюйма, покрыта если не росписью, то позолотой. Даже стулья обтянуты золотой парчой.
Большую часть помещения занимал длинный стол — за ним можно бы разместить целую армию, но сейчас Кэл сидел здесь в полном одиночестве.
Когда мы вошли, он поднял голову и чуть заметно кивнул.
— Доброе утро.
Лара так и засияла.
— Мистер Кэллахан! Так приятно вас видеть! Как вам нравится в аббатстве Торн?
Кэл отхлебнул апельсинового сока и только потом ответил:
— Замечательно.
Вряд ли можно было сказать это с меньшим энтузиазмом, но Лара то ли не заметила, то ли ей было все равно. Она объявила с несокрушимой благожелательностью:
— Что ж, вы, наверное, рады случаю побыть вдвоем!
Мы с Кэлом дружно выпучили глаза. Я мысленно приказала Ларе заткнуться, но, как видно, среди моих способностей не было умения подчинять чужую волю.
Лара заговорщически улыбнулась.
— Не могу выразить, как чудесно видеть помолвку не просто по сговору, а по истинной любви!
Неловкость, которую мы с Кэлом вчера кое-как изжили, разом вернулась.
Я исподтишка покосилась на него. Кэл, по своему обыкновению, изображал сурового стоика. В лице не дрогнул ни один мускул, но я заметила, как его рука судорожно стиснула стакан.
— Мы с Кэлом, э-э… мы не… между нами нет… э-э… любви, — еле-еле выговорила я. — Мы с ним друзья.
Лара озадаченно нахмурилась.
— Ах вот как! Что ж, извините. — Она обернулась в сторону Кэла, вопросительно подняв брови. — А я полагала, что вы поэтому отказались от должности в Совете.
Кэл помотал головой и, кажется, хотел что-то сказать, но я его опередила.
— Что еще за должность в Совете?
— Так, ничего.
Лара, тихонько фыркнув, объяснила:
— После окончания школы мистеру Кэллахану предложили занять должность главного телохранителя при Совете. Поправьте меня, если ошибаюсь, но ведь вы поначалу ответили согласием?
Впервые в жизни я видела Кэла почти готовым разозлиться. Конечно, в его исполнении это выражалось всего лишь крошечной морщинкой между бровей.
— Да, я согласился, но…
— Но потом вы узнали, что Софи поступит в «Гекату», и решили остаться, — закончила за него Лара, изогнув губы в торжествующей улыбке — я сто раз видела точь-в-точь такую на лице миссис Каснофф.
Я оцепенела, а Лара, как ни в чем не бывало, обернулась ко мне.
— Мистер Кэллахан отказался от возможности путешествовать по всему миру, сопровождая Совет, и предпочел, по сути, работу дворника на острове Греймалкин. Ради тебя.
